Глава 218 — Бoлeзненное счастье.
Фанчжэн кивнул: “Kогда вы, в последний раз, смотрели на себя в зеркало?”
Хуан Лань-Лань, этим вопросом, была поставлена в тупик. Hу и внезапно, зеркало, словно из ниоткуда, появилось прямо перед ней. Хуан Лань-Лань завопила, когда она увидела своё отражение. Чёрт, а разве её собственное отражение, не являлось той самой мегерой, которая и напоминала бешенную собаку? Хуан Лань-Лань начала молчаливо сопеть и всхлипывать. Oна наконец-то поняла свою проблему. И это было именно то, что она, никогда тщательно и не обдумывала. Bсе эти долгие года, она всегда думала, что именно Цзян Cун и был тем самым человеком, который и вправду изменился, но на самом деле, единственным человеком в их семье, который и на самом деле изменился, был не Цзян Сун, а она! После смерти Вэй Шуцяо, она начала меняться. Она начала с подозрением относиться ко всем людям и ко всему, что её и окружало. Её постоянно мучали кошмары, и она просто ненавидела смотреть в зеркала. Она боялась, что она увидит в отражении что-то зловещие... Как об этом всегда упоминалось в суеверных байках: мол вы увидите в отражении, почившие души, ваших жертв. В общем: она боялась, что вместо своего отражения, она будет видеть в зеркалах, убитую её руками — Вэй Шуцяо!
Ну и поэтому, она никогда и не пользовалась зеркалами, даже в таких случаях, когда она наносила на себя макияж, или когда она делала, что-то подобное. Даже если временами, она и видела зеркала, она старалась изо всех сил, в них не смотреть или же, она их просто игнорировала. Подобная её привычка, уже активно использовалась, в течение двух десятилетий. Ну и когда, сегодня, она внезапно увидела себя в отражении, она наконец-то поняла, одну очень важную вещь... Она сидела на земле и молчаливо хныкала, в течение продолжительно времени, перед тем как сказать: “Теперь я всё поняла. Это не Цзян Сун изменился. Тем, кто изменился, была именно я. Все эти долгие года, скелеты в моём шкафу, заставляли меня превращаться в нечто, что уже по своей сути, не было похоже на человека. Цзян Сун должно быть понял обо всём, уже очень и очень давно. Хе-хе-хе-хе... Он со мной, об этом, никогда и не говорил, но должны быть, он поистине меня ненавидит. Почтенный Фанчжэн, как вы думаете, есть ли хоть одна причина, для меня, чтобы продолжать жить на этом свете?”
“Ну поскольку Цзян Сун, вас, всё ещё, так и не бросил, это означает о том, что он всегда вас любил. Ну, по крайней мере, вас прошлую: ту чистую и невинную девочку, которая улыбалась как цветущий цветок. Но не вас, текущую и “настоящую”. Если вы желаете вновь обрести его любовь, то всё что вам нужно сделать, это трансформироваться обратно, в то, чем вы и были в прошлом.”
Хуан Лань-Лань аж перекосило на земле: “Трансформироваться... в былое обличие? Это... слишком сложно.”
“Посмотрите на этот валун. Затолкайте его на гору и этот Нищий Mонах, поможет вам, с вашей трансформацией. Как вам такое предложение?” — Фанчжэн посмотрел на валун, который располагался вдалеке, под горной вершиной.
Хуан Лань-Лань так же посмотрела на этот валун, который в высоту, был практически такой же, как и она. И затем, она покачала головой: “Он слишком большой. Как я смогу затолкать его на гору, по всему этому пути, наверх?”
“Как вы можете говорить о результате, если вы даже, не попытались? Или же, вы теперь говорите, что вы даже не готовы: попытаться это сделать, ради Цзян Суна?” — Спросил Фанчжэн.
Хуан Лань-Лань, в очередной раз, была поставлена в тупик. Она стиснула зубы и побежала к валуну. Она начала. изо всех своих сил, на него давить и в итоге, она смогла передвинуть валун, перекаткой, на пару сантиметров вперёд. Тем не менее, она не стала впадать в отчаянье. Вместо этого, она посмотрела на него, с надеждой: “Я смогла передвинуть его, толканием!”
Хуан Лань-Лань начала отчаянно его толкать и делала она это, лишь с одной-единственной мыслью в голове: «Pади Цзян Суна, я должна преуспеть!» — Неизвестно, где она находила силы, но шажочек за шажочком, она толкала валун на горную вершину. Ну и когда, она физически, больше не могла толкать его дальше, она останавливалась чтобы перевести дыхание и в это время, она удерживала валун на месте. Ну и несмотря на погоду и на природные условия, она в конце концов умудрилась затолкать валун на горную вершину, хотя это действие, заняло у неё, более десяти лет.
Ну а после, Хуан Лань-Лань прокричала в предвосхищении: “Почтенный Фанчжэн, я справилась. Я это сделала! Помогите мне! Можете ли вы, теперь, помочь мне совершить полную трансформацию?”
Фанчжэн, что стоял сейчас на вершине горы, ответил ей вопросом, на вопрос: “Вы смогли затолкать такой большой валун, на горную вершину. Вот и подумайте, насколько будет сложна, какая-то там внешняя трансформация, по сравнению с этим десятилетнем заталкиванием валуна на гору? Подумайте о причине, из-за которой, вы и толкали данный валун на гору, по всему пути наверх, до вершины. A затем, выдайте мне свой ответ.”
Хуан Лань-Лань была ошеломлена. Ну и тщательно вспоминая причину, из-за которой, она и следовала своему убеждению, в нужности этих действий, причём на протяжении десяти прошлых лет. Она смогла вспомнить, что причина, была лишь одна: она хотела побудить Цзян Суна, полюбить её вновь, потому что она, его очень сильно любила! Неужели для неё и вправду было невозможным: отказаться от всего и трансформироваться обратно, в такую версию себя, которой она и была, двадцать лет тому назад?
Она провела год в размышлениях, когда дни проходили вперед и когда времена года, сменяли друг друга.
Ну и когда Хуан Лань-Лань с головой ушла в свои мысли, уже наступила весна. Снег растаял и цветы начали расцветать.
Ну и внезапно, перед ней, появилась фигура человека. Это был белый и безупречный Фанчжэн, который улыбался, как лучезарное солнышко.
Фанчжэн нежно прикоснулся к многолетнему цветку: “В конце прошлого года, он завял. Тогда, он был и вправду уродлив, но в этом году, он вновь распустился, и он стал таким же прекрасным, как в прошлом. Но этой красоте нужно было продлиться* до суровой зимы...”
*Анлейт... странный анлейт...*
Глаза Хуан Лань-Лань засияли. Она встала и трижды поклонилась Фанчжэну: “Спасибо вам, Мастер. Я всё поняла. Если я смогу трансформироваться обратно, в мою прежнюю версию, то я с готовностью искуплю мои грехи! Я обязательно очищусь от моих грехов, и я позволю моему мужу, увидеть меня, в настолько прекрасном состоянии, насколько это вообще, было для меня возможно. Мы прожили с ним, вместе, всю нашу жизнь. И я не хочу, чтобы мы покинули этот мир, со всеми теми сожалениями, которые мы и имели, или же, мы будем иметь. Для него, для меня... и так же, и для Вэй Шуцяо, я обязательно это сделаю.” — Улыбнулась Хуан Лань-Лань.
Фанчжэн так же улыбнулся, когда он посмотрел высоко в небеса: “И вот сейчас будет грохот.”
Хуан Лань-Лань так же посмотрела наверх, в качестве ответа на его слова и она услышала грохотание. Она резко пробудилась, когда она слышала звуки стука по деревянной рыбе и зачитывание священных писаний. Весь мир, перед её глазами, взял и исчез, и он оставил после себя, лишь алтарный зал и мемориальную табличку “Десяти Тысяч Будд”, которая и была сейчас, прямо перед ней.
Хуан Лань-Лань в шокированном состоянии, осмотрела свои окрестности, перед тем, как посмотреть на Фанчжэна. Она не могла сейчас не сказать: “Фан...”
“Амитабха. Покровитель, монастырь сейчас будет закрыт, до утра, следующего дня.” — Фанчжэн встал и прервал её речь.
Хуан Лань-Лань выдала ему глубокий и пронзительный взгляд, но он отразил его блистательной улыбкой. Затем, она выдала ему поклон до земли, перед тем, как уйти. Ну и когда она начала спускаться с горы, она развернулась и увидела молодого монаха в белоснежной рясе, который стоял у монастырской двери, когда он медленно её и закрывал. Он постепенно исчезал и в конечном итоге, он полностью исчез из поля зрения Хуан Лань-Лань.
“Это всё, ощущалось, прямо как сон. Ну и теперь, когда я уже очнулась от моего сна: для меня пришло время, столкнуться с реальностью.” — Хуан Лань-Лань начала спускаться с горы.
Ну и на полпути вниз, она повстречалась с Хуан Ланьпином, с Хуань Ланюем и с остальной компанией её родственников, которые поднимались на гору, после сытного ужина.
“Сестрёнка, а почему ты спускаешься вниз? Разве ты не решила забаррикадировать дверь монастыря?” — Хуан Ланьпин, с сожалением на сердце, посмотрел на Хуан Лань-Лань. Независимо от того, как о ней думали другие люди: для него это было не важно, ведь она, всё еще, являлась его младшей сестрёнкой. Его сердце, из-за неё, словно разрывалось на части, причём это происходило тогда, когда сердца других людей, о ней, даже и не беспокоились. И всё же, его сильно беспокоило то, что ей, с каждым последующим днём, становилось всё хуже и хуже. Ведь её капризный, своенравный и странный нрав, достиг уже такой критической точки, на которой её начали называть сумасшедшей, или же душевнобольной. Он не боялся присоединяться к Хуан Лань-Лань в её сумасшедших выходках, из-за её приступов ярости, так как он, еще сильнее боялся того, что она окончательно спятит, если она, в итоге, не сможет достичь того, чего она в своих приступах ярости и безумства, и хотела.
Хуан Лань-Лань улыбнулась: “Братец, спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал, за все эти долгие года.”
“Ух? Сестрёнка, что... что с тобой происходит?” — Хуан Ланьпин почувствовал, что его сестра изменилась. Её слова были странные, но её глаза — были чисты и ясны. У неё больше не было, того обычного: сумасшедшего и пепельного взгляда.
“С меня, всего этого, хватит. Братья, Невестка, Двоюродный Брат, я с этого момента и впредь, буду той самой, Ах Лань, что и жила вместе с вами, двадцать лет тому назад. Я больше не буду, этой текущей мегерой — Хуан Лань-Лань. Я хочу начать жизнь с чистого листа, и я хочу вернуть, всё то, что я когда-то потеряла.” — Хуан Лань-Лань улыбнулась, и мерцание надежды, промелькнуло в её глазах.
Хуан Ланьпин, Хуань Ланюй, Дин Циань и Тань Е были коллективно ошарашены. Что тут блин, вообще происходит? Хуан Ланьпин засмеялся, когда он обнял Хуан Лань-Лань и когда слёзы потекли у него по щекам: “Ах Лань, знаешь что? Я, ебать время за ногу, ждал этих слов, на протяжении двадцати долгих лет! Двадцать лет подряд, я чинил неприятности людям, ради тебя. Деревенские жители, из всех соседних деревень, думают обо мне, как о хулигане, но я никогда не сожалел о моих поступках. Теперь, когда ты будешь вести себя хорошо, я так же буду вести себя хорошо... В будущем, давай, вместе, будем хорошими людьми.”
Хуан Лань-Лань так же заплакала...
Хуань Ланюй и Дин Циань, аналогично заплакали, в ответ на их действия. Ну а Тань Е, был полностью ошеломлён.
Вся их семья, спустилась с горы и вернулась к себе, в деревню. Ну и по возвращению домой, Хуан Лань-Лань позвонила Цзян Суну. Ну и когда, Цзян Сун, который работал на строительной площадке, ответил на этот звонок, он тут же, побежал оттуда прочь, причём не сказав, при этом, ни слова.
“Цзян Сун, куда это ты, собрался? Я тебя уверяю, если ты осмелишься забить на работу, то даже и не думай о зарплате, в этом месяце! Я использую её, чтобы купить сигареты и затем, я раздам их, всей бригаде!” — Шутливо прокричал бригадир.
“Мне она не нужна! Ха-ха-ха... Мне и действительно, она не нужна! Я ничего от тебя не хочу!” — Цзян Сун рванул со строительной площадки, когда он смеялся, от всего сердца.
