Абсолютно все монахи, были сейчас озадачены, и никто из них, не чувствовал, что для них, было бы правильным, вмешиваться в данное происшествие и задавать о нём вопросы. Всё что они сейчас делали, это ёрзали на месте, щипали мочки своих ушей и время от времени, поглядывали на Фанчжэна.
Они очевидно, что, не знали о том, что Фанчжэн, так же чувствовал сейчас, довольно-таки сильную депрессию!
Когда он взобрался на гору и увидел, что Ву Мин выглядел так, словно он находился в каком-то трансе, Фанчжэн решил нанести удар первым, чтобы таким образом выиграть себе преимущество, ведь он боялся, что Ву Мин опять совершит что-то очень глупое. Поэтому он использовал Сон Золотого Пшена и погрузил его в мир иллюзий, затем он просмотрел все его воспоминания, и спланировал то, что ему и нужно было сделать, заранее. Таким образом, он хотел посмотреть за Ву Мином и подготовиться к любым действиям, которые и собирался, совершить Ву Мин. В конце концов, ситуация развилась до такой степени, что ему пришлось использовать информацию из памяти Ву Мина и таким образом он смог увидеть те мысли и те тревоги, которые и были запечатаны глубоко в его сердце. Фанчжэн не придал этому особого значения, и вместо этого, он просто начал наставлять его на путь истинный. Но теперь, его безалаберность, создала очень проблематичную ситуацию. Вот как ему теперь, эту ситуацию, вообще и объяснять?
К его счастью, предварительное собрание монахов, уже вот-вот должно было начаться, и никто из этих монахов, не будет иметь даже и шанса, чтобы надавить на него, ради ответов. Собрание было очень простым. Различные работы и обязанности, выдавались разным монастырям, заставляя их быть ответственными, за разные и определённые аспекты Дхарма-ассамблеи Приветствия Весны и Благословления. Ну а их расположение на ассамблеи, будет определяться во время зачитывания сутр, священных писаний, и так далее… Весь этот процесс был скучным и безынтересным. Фанчжэн сидел где-то на скамеечке с широко раскрытыми глазами, когда его разум, летал где-то вдалеке.
Он был единственным представителем Монастыря Одного Пальца, и он вообще ничего не знал об этой ассамблее. Мастер Дзэна Байюнь проявил к нему особое отношение и поэтому, Фанчжэна вообще ни о чём и не попросили, и единственное что ему нужно будет делать на ассамблее — это зачитывать священные писания.
Ну и вот таким вот образом, прошёл световой день.
Этим вечером, в Монастыре Байюнь организовали пиршество и на него пригласили всех монахов. Фанчжэн пришел на ассамблею в одиночку, и он волновался насчёт того места, куда его, собственно, и посадят, ну и когда он прибыл на пир…
“Почтенный Фанчжэн, почему бы вам не сесть рядом с нами?”
“Почтенный Фанчжэн, этот Монастырь Тунчжэнь, привёл на пиршество слишком много людей. Почему бы вам не забить на такую толпу и не сесть вместе с нами? У нас тут хорошая компания и немного людей.”
“Амитабха. Почтенный Фанчжэн, этот Нищий Монах уже изучал священные писания на протяжении более десятилетия. Есть ли такая возможность, чтобы мы провели совместную беседу, и чтобы мы, в ней, обсудили некоторые вопросы, которые мучают меня, уже на протяжении всего этого времени?” — Обратился с просьбой к Фанчжэну, старый белобородый монах.
Изначально, подобная просьба, для Фанчжэна, была вполне приемлемой. Ну и всё что он сделал, это поблагодарил всех людей за милость, начиная с этого старого монаха. Возможно, люди чувствовали, что Фанчжэн был просвещённым монахом или же, возможно, они пытались покрасоваться своим знанием Дхармы, перед всеми, чтобы таким вот образом, возвысить себя над остальными. Ну и они, все, внезапно начали шумно требовать у Фанчжэна, обсуждения их идей, их понимания Дхармы и их мыслей, насчёт Буддийских священных писаний. Некоторые из них хотели обсудить Алмазную Сутру, когда другие хотели обсудить Сутру Будды Медицины. Там, в этих выкриках, так же поднимались прошения о обсуждении и других сутр, о которых Фанчжэн, никогда в своей жизни и не слышал.
Фанчжэн изначально не был хорошо подкован в Буддийских священных писаниях. Ну и все Буддийские тексты, что он и прочитал за всю свою жизнь, можно было пересчитать на пальцах одной руки! Ну и с таким багажом знаний, как он вообще мог осмелиться сесть за стол обсуждений с этими монахами, которые и вправду, почти всю жизнь изучали священные писания и как он мог, вообще, говорить с ними, о своих познаниях, в них? Он жаждал избежать этих монахов, обсуждений и подобной нелицеприятной темы.
На поверхности, Фанчжэн выглядел сдержанно и расслабленно, когда он постоянно смеялся, и когда он возвращал монахам поклоны. Он не стал никого обделять вниманием, но по факту, вся его спина, уже была покрыта толстым слоем холодного пота. Он сейчас задавался вопросом: «Должен ли он сейчас найти оправдание, чтобы получить возможность, от них сбежать?»
Ну и в тот момент, когда Фанчжэна окончательно одолели подобные мысли, Мастер Дзэна Хунянь, начал говорить: “Почтенный Фанчжэн, почему бы вам не сесть с этим Нищим Монахом? Этому Нищему Монаху немного интересна текущая ситуация, в которой находился Монастырь Одного Пальца.”
Ну и когда Фанчжэн услышал, что это будет дискуссия о тривиальных хозяйственных вопросах, вместо дискуссии о Буддийских священных писаниях, то он понял, что он наконец-то нашёл способ, как и выбраться, из этой, патовой ситуации. Он был уверен, что о таких вопросах, он сможет бесцельно болтать, хоть целый день.
Ну и приметив тот факт, что Фанчжэн решил сесть за стол Монастыря Хунянь, все эти монахи, тут же начали про себя, жуть как жаловаться. С их точки зрения, Фанчжэн больше не был лишь молодым монахом. Пересечение реки на стебле камыша, уже и вправду, превратило его, в богоподобное существо. Мастер Дзэна Хунянь на протяжении всех этих лет, так и не смог просветить Ву Мина, и всё же, Ву Мин был просвещён за считанные секунды, когда он столкнулся с Фанчжэном. Подобный человек, был точно, крайне умел! Фанчжэн, всё еще, был очень молод, но всё же, он уже был способен на подобные поступки. Поэтому в будущем, он медленно, но точно, станет мастером текущего поколения Буддизма!
В связи с этим, абсолютно все и хотели подружиться с Фанчжэном. Им было не важно, какую тему они для этого и выберут, или какой подход, для этого, они и используют, главным для них, был именно результат. В один день, если Фанчжэн и вправду станет невероятно знаменитым и если он станет настоящим мастером поколения, то из-за этих действий, они, во-первых, уже будут знакомы с этим мастером поколения, а во-вторых, они смогут этим бахвалиться.
Ну и, хотя монахи и не должны были настолько сильно соприкасаться со светскими делами и со светскими отношениями, всё же, люди были, живыми существами. Они не могли отказаться от вовлечённости в подобные дела. Ну и к тому же, социальные контакты между людьми, были неизбежны. Даже если они (как того и требовал от них Буддизм), ничего и не желали, Буддийское общество, всё равно требовало от них взаимной помощи. Ни один человек, не был островом…*
*Идиома, ни 1 человек, не мог обходиться без других людей.*
Ну и когда Фанчжэн увидел, как хищные глаза этих монахов, из различных поколений, смотрели теперь в другие места, он наконец-то вздохнул от облегчения.
Ну и вправду, Мастер Дзэна Хунянь разговаривал с ним лишь о всяких пустяках. Хун Чань был к Фанчжэну почтителен и поэтому он не смел их прерывать. Ву Синь в свою очередь, был честным и немногословным человеком. Ну и с того момента, когда Ву Мин и ушёл, у Ву Синя было просто отвратительное настроение. Ну и всё закончилось тем, что он стал говорить, даже меньше, чем раньше.
Подобная ситуация, просто идеально подходила Фанчжэну. Было слишком легко сболтнуть что-нибудь неправильное, лишнее и нежелательное, если ты постоянно о чём-то болтал. Так что, чем меньше слов, тем было лучше.
Тем не менее, тут на этом предварительном собрании монахов и монастырей, находились и такие люди, которые сейчас, явно были несчастливы.
“Мастер, почему вы так сильно, из-за этого беспокоитесь? Фанчжэн пересёк реку на стебле камыша, и он пришёл в монастырь используя способность Патриарха Бодхидхармы. Кто может его остановить, когда к нему настолько благосклонен, весь этот мир?” — Молодой монах, который был примерно того же возраста, что и Фанчжэн, сел рядом с Хун Цзинем, с горькой улыбкой на лице.
