— Это... — Май Цзя Мин был ошеломлен произошедшим. Он лишь почувствовал как плод оказался у него во рту и превратился в сок, уходящий через горло в желудок. Затем появился сильный жар, который ударил по воротам дворца в его внутреннем мире!
Нин Ци махнул рукой, окружая юношу защитным барьером, а затем улыбнулся остальным:
— Он поглощает полезные свойства плода, не беспокойте его.
— Нин Бэйсюань! — Цю Чаншэн уставился на Нин Ци, стиснув зубы.
— Я и старейшина Ду принесли плоды, один для меня, другой для нее и один для победителя соревнований. Это справедливо и разумно, не так ли? Старейшина Цю, а как вы думаете? — Нин Ци вопросительно посмотрел на мужчину.
Многие ученики оторвали свои взгляды от сидевшего в позе лотоса Май Цзя Мина и про себя согласились с тем, что это было честно!
— В прошлом он был серьезно ранен, и из-за этого потерял свою возможность когда-либо открыть врата дворца. Ты потратил плод на него, а значит потратил ресурсы нашего павильона! — сердито сказал Цю Юань Цин.
Ван Вэнь, Хэ Лин и Лу Юэ посмотрели друг на друга. Хотя Цю Чаншэн им не очень нравился, а Юань Цин был его сыном и вел себя часто как отец, сейчас они были согласны со словами юноши.
Плод Золотого Дракона принадлежал Нин Ци, но растрачивать его на плохого ученика, все равно что лишать павильона возможности получить еще одного мастера на пике сферы Пути!
— Один плод явно будет бесполезен, а вот два, если мы используем два, то этого будет более чем достаточно, — Дун Янь с улыбкой бросила плод в сторону Май Цзя Мина и, используя силу дворца, сразу же превратила плод в энергию, которая вошла внутрь тела юноши.
— Что? — Цю Юань Цин был ошеломлен. Май Цзя Мин в его глазах ничего не стоил, но прямо на его глазах этот неумеха получил сразу два плода Золотого Дракона!
А ведь он считал эти два плода своей собственностью!
— Вы! — злой Цю Чаншэн был взбешен выходкой Дун Янь!
— Она... на самом деле дала плод Май Цзя Мину? Просто чтобы поддержать Нин Бэйсюаня? Почему она сделала это? Она проигнорировала наши прошлые отношения? — У Сюань сжал кулаки так сильно, что его костяшки побелели. Ему едва удавалось сдержать свой внутренний гнев.
— Дун Янь, ты повела себя необдуманно... — заговорила Ван Вэнь.
Хэ Лин слабо охнула:
— В павильоне много учеников, у которых больше шансов на прорыв. Если дать им по одному плоду...
— Это точно... — Лу Юэ слегка нахмурилась.
— Вы видели, старейшина Дун Янь неравнодушна к старейшине Нин, из-за чего стала игнорировать интересы павильона. Они идут против наших правил и если так будет продолжаться, то к чему мы тогда придем? — сердито сказал Цю Чаншэн.
— Я нарушила правила? Плод принадлежал мне, я могу сделать с ним все, что угодно, так как я могла нарушить правила? — Дун Янь рассмеялась.
В это время аура Май Цзя Мина стала сильнее, энергия двух плодов постоянно била по воротам дворца.
— Если он не сможет открыть врата, я расскажу все главе, пусть она решает как с вами поступить! — проворчал Цю Чаншэн.
Пока он ничего не делал, бояться Нин Ци ему было не за чем. Все же, в павильоне находилась сама глава, а она прямая управа на юношу!
— Сможет или нет, еще предстоит выяснить. Старейшина Цю говорит так громко и уверенно, неужели вы надеетесь на то, чтобы ученик нашего павильона не совершил прорыв? Вы хотите таким образом разобраться со мной? — спросил Нин Ци.
Цю Чаншэн побледнел, но сразу же парировал слова юноши:
— Если он сможет достичь прорыва, я буду счастлив. Так павильон станет сильнее, но если нет, вам придется заплатить!
— Заплатить? Ну-ка, расскажите мне, что я и кому должен заплатить? — Нин Ци вел себя равнодушно.
— Старейшина Ван Вэнь, как старейшина зала правопорядка, вы всегда решаете проблему справедливо. Они потратили два плода, можете ли вы дать последний плод моему сыну? Он непременно совершит прорыв и станет седьмым старейшиной! — сказал мужчина, смотря на темнокожую женщину.
Слова насчет седьмого старейшины он старался выделить более отчетливо, что показывало его уверенность в сыне.
— Почему это?
— Плоды старейшины Нин и Дун были их. У нас нет права оспаривать их решение отдать оба фрукта Май Цзя Мину, но хозяин последнего плода должен определиться в честном бою.
— Старейшина Цю, вы переходите границы. Все мы понимаем ваши намерения помочь сыну, но за прошедшие годы он и так получал много помощи от вас. У вас должна быть хоть какая-то совесть, или вы ни во что не ставите других учеников?
Прямые ученики начали выходить из себя. Некоторые более смелые начали указывать на несправедливость и возмутительное поведение мужчины. Поскольку они были учениками Ван Вэнь и двух других старейшин, они не боялись Цю Чаншэна.
Ван Вэнь нахмурилась, пока смотрела на Цю Чаншэна:
— Старейшина Цю, ваше предложение тоже идет наперекор правилам. Владелец последнего плода должен определиться через соревнование. Пусть Юань Цин участвует и докажет, что он лучше остальных и заслуживает награду.
— Старейшина Ван, мои слова уже ничего не стоят? Я отдал павильону столько лет своей жизни! Неужели мой усердный труд ничего не стоит? — услышав отказ женщины, мужчина разозлился еще сильнее. Над ним уже и так все смеются и ни во что не ставят, а женщина решила его добить?
— Правила есть правила, несмотря на заслуги перед павильоном, — Ван Вэнь отмахнулась от вопроса мужчины.
— Хорошо, я все понял, тогда я пойду к главе павильона! — Цю Чаншэн сердито закричал на людей, развернулся и ушел вместе с Цю Юань Цином.
— Этот дурак всегда вел себя властно, неужели он думает что такие методы, к которым он прибегал, у него будут работать всегда и безотказно? — Дун Янь рассмеялась.
— Старейшины Нин, Дун Янь, отчасти он прав. Если этот юноша не сможет достичь прорыва, глава павильона будет недовольна, — Ван Вэнь покачала головой, а затем вместе с остальными ушла.
— Старший брат, а брат Май откроет врата дворца? — когда все ушли, Ной обратился к юноше.
— Боюсь, что нет, — Дун Янь покачала головой.
— Пока рано говорить, — Нин Ци немного подумал, секундой после в его руке появилась пилюля и он отправил ее в тело Май Цзя Мина.
— Что это? — Дун Янь была в недоумении.
На лице Нин Ци заиграла легкая улыбка:
— Пилюля Дворца Небожителей.
