Прозвучал ясный голос.
— Вставай, Ахид.
Вместе с лунным светом появилось магическое тело Арканы. Поскольку сила бога перемещена в Ахида, от неё не чувствуется особой угрозы, только воля.
— Твой божественный облик невредим.
Сияющая магическая форма Арканы вытянула руки, на которых были духовно-божественный меч и убийца богов. На них полился лунный свет Атьертоноа. Ослепительное серебристое сияние создало мост между луной и землёй.
«Луна созидания» медленно спустилась по этому мосту. Свет приближающейся половины луны становился всё ярче и ярче, пока не окутал святой и магический мечи. Очертания Эвансмана и Гнэодроса начали размываться подобно таящему снегу. Оба меча превратились в жидкость, после чего смешались в этом свете.
Таким образом свет половины луны принял вытянутую форму, образуя меч. Святой и магический мечи благодаря «Луне созидания» были пересозданы как одно целое.
В руке Арканы появился безмятежный меч в золотых ножнах.
— Меч всемогущего Риваингилум.
— О как.
Я взглянул на него магическими глазами. Ахид спокойно поднялся на ноги и вернулся на балкон.
Пусть с божественным обликом его бы сразу не убило, но кое-какие раны должны были остаться. Однако он был совершенно цел, словно вообще ничего не произошло. Признаков применения магии исцеления нет.
Меч всемогущего постарался?
— Непригодный Анос Волдигод.
Аркана слегка припустила колени, протянула руки, и меч всемогущего подлетел ко мне.
— С этого момента ты будешь подвержен судейству Риваингилума. Пока этот меч существует, мой последователь Ахид Аробо Агацэ неизменен и не может быть уничтожен никоим образом.
Так вот как ран от <Джио Грейз> не стало. Довольно загадочно как время обернулось, и раны исчезли.
— Уничтожить оракула можно только одним способом: обнажить меч всемогущего Риваингилум и нанести ему им три удара.
Всего три удара Риваингилума уничтожат Ахида. В обмен на эту уязвимость, он получил неуязвимость ко всем остальным атакам, значит.
— Однако если вытащить святой меч не удастся, сила меча поразит пытающегося и уничтожит его исток в прошлом, настоящем и будущем.
Фуму. <Агронемут> значит не сработает. Если её объяснения — правда, то сила святого меча превосходит силу даже нынешнего Ахида.
Это чудо стало возможным только лишь благодаря сочетанию духовно-божественного меча, убийцы богов и Атьертоноа. Скорее всего духовно-божественный меч играет ключевую роль, поэтому Ахид и спланировал отнять его у Рея.
Духовно-божественный меч появился на свет с целью уничтожения короля демонов, но неизвестно как, у него подходящий исток и для этой цели.
— Бог отбора Аркана приступает к судейству. Непригодный Анос Волдигод, ответь на вопрос: есть ли на свете всемогущие?
Ахиду не навредить, не обнажив меч всемогущего Риваингилум. А если его обнажить, то сам будешь уничтожен, прежде чем что-либо сделаешь Ахиду. Вот о каком судействе говорит Аркана.
— Хехе, хехехе, — проронил жуткий смешок Ахид. — Снизошло откровение. Всемогущий создал меч Риваингилум, который никому не дано обнажить. Если его обнажить, исток того, кто это сделал, уничтожается в прошлом, настоящем и будущем. Иначе говоря, его клинок никогда не видел света.
Вальяжно шагая ко мне, он заявил:
— Понимаешь? Я всемогущий, и без всемогущества тебе меня не победить.
— Фуму. Предположим, ты всемогущий, но в такому случае, Ахид, всемогущество не сделало тебя всеведущим. То, как ты визжал от <Джио Грейз>, когда на тебе ни царапины не осталось, иначе как жалким не назовешь.
Ахид спокойно улыбнулся.
— Является ли бесстрашие пороком? — задал себе вопрос Ахид и помотал на него головой. — Нет, я так не считаю.
Он остановился и взглянул на меня.
— Как в сердце того, у кого нет бога, может быть страх. Именно эти страх и знание боли необходимы для спасения мира. Я пройду священную войну вместе с этой болью, даже если при этом буду выглядеть жалко, — из ладони Ахида взмыли луноцветы, превратившиеся в снежный меч. — Я невежественен, но в отличие от тебя не столь высокомерен, чтобы полагать, что знаю всё. Оракулу и положено осознавать своё невежество. Недостаток мудрости восполняет слово божье!
Ахид оттолкнулся от земли и изо всех сил опустил на меня снежный меч. Я схватил его правой рукой, окутанной <Бено Йевен>.
— По-видимому, ты даже этого не знал. Этот меч появился из снежных луноцветов, снега бога. Божественный меч Роколонот. Чего бы он не коснулся, замёрзнет всё, даже магия, — Ахид взмолился: — Прощай, непри…
Я со звоном сломал снежный меч пальцами, окутанными <Бебузуд>.
— … Что?..
— Запомни, такие слова как «осознание своего невежества» не делают дураков умнее.
Я воткнул пальцы левой руки, окутанные <Бебузуд>, в грудь Ахида, но они не проткнули даже кожи.
— <Джирасудо>.
Ахида обхватила черная молния и с треском взорвалась. Мощь молнии, сотрясшей Эбеластоанзетта, была сосредоточена на его теле.
Однако несмотря на слегка обгоревшее одеяние, сам Ахид остался невредимым. Сила <Джирасудо> оттеснила его, но на божественном облике не осталось ни царапины.
— Фуму. Россказни про силу меча всемогущего, по-видимому, являются правдой.
Ахид пронзительно уставился на меня со сломанным снежным мечом в руке.
— Меч божественного снега не подействовал из-за его магических глаз, — заявила Аркана, глядя на мои пурпурные магические глаза. — «Магические глаза разрушения» представляют собой искусственные Магические глаза погибели. Из-за них боги, которые должны быть неуничтожимы, сводятся в ничто.
— Хорошо подметила, заглянув в мою бездну. Почему бы тебе не занять его место вместо того, чтобы давать какие-то откровения? Насколько бы Ахид не был силён, без понимания как это силой распоряжаться он мне не соперник.
Я вызвал большой магический круг на куполе подземного мира. Оттуда один за другим начали появляться огромные магические камни, сияющие черным светом.
Звездопад магических скал <Гиа Греас>. На Ахида посыпался град магических скал, напоминающих звездопад.
— Перехват луноцветами.
— Как того пожелает госпожа.
Ахид поднял руки вверх, и из них вылетели луноцветы, которые заморозили <Гиа Греас>. Магические скалы приморозило к куполу, и они не упали.
— Чем ты думал, сосредоточившись только на том, что наверху, и отводя взгляд от меня?
Услышав мой голос, Ахид тут же перевёл взгляд обратно. В тот же миг на его шее появился ошейник.
— Раз твоё тело неразрушимо, то что насчет этого?
<Нэднэлиаз> наполнилась магической силой. Однако иллюзии ужасающего ошейника не сковали его, и он оттолкнулся от земли.
Он побежал вокруг меня с помощью порядка бога сияющего света Джиоссерии и восстановил меч божественного снега луноцветами.
— Я, которого не ранит ни одна атака, и ты, способный свести на нет всякий удар. На первый взгляд может показаться, что мы на равных, но тут и без откровения понятно у кого превосходство.
— И правда. Неважно насколько неразрушим божественный облик, если у него с самого начала есть уязвимость. Чтобы ранить тебя мне не нужно даже атаковать.
— Глупый безбожник. Верному апостолу божьему не пристало такое говорить, но это наверное и называется неумением проигрывать?
С Ахида вверх взмыли луноцветы. Подхваченные ветром луноцветы падали не только на Эбеластоанзетта, но и на священную столицу Гаэлаэста.
— Ты говорил, что я не могу проявить полную силу Атьертоноа. В таком случае покажем на что она способна на самом деле и покончим с этим.
Аркана, которую я видел краем глаза, была поражена.
— Снегопад луноцветов осыплет народ, и они вернут свои жизни богу. С гибелью начнет сиять ярче и «Луна созидания». Истинный лунный свет, сошедшийся на мече всемогущего Риваингилум, просветит безбожника.
— Ахид, в Гаэлаэста действует пакт о ненападении. Не стоит делать драконолюдов подношением для отборочного судейства.
— Аркана, мой бог отбора, каюсь. Прошу простить моё невежество, ибо как верующий я не могу терпеть безбожника, осквернившего бога. Даже если это означает ослушаться откровения.
Аркана взглянула на него с неописуемо печальным выражением. Наверное она по-прежнему хочет помочь безнадёжному типу вроде него.
— Боже, я каюсь. Вы не подарите мне прощения? Вы же бог.
Опустив взгляд с выражением «ничего не поделаешь» на лице, Аркана тихонько произнесла:
— Оракул Ахид, твоё спасение…
— Ты говорила, что ищешь ответ.
Аркана повернулась ко мне после этих слов.
— Ответ на вопрос: «Способен ли всемогущий создать меч, который не под силу вытащить никому».
Я взялся за меч всемогущего Риваингилум, который парил передо мной.
— Под этим подразумевался вопрос «Способен ли всемогущий спасти всех»?
Держа в руке Риваинилум, я уставился на двигающегося со скоростью света Ахида.
— Всемогущий не всемогущ, если спасение для одного означает гибель для другого, и спасение первого тут роли совершенно не играет.
Ахид вытянул в моём направлении руку, и выстрелило несметное количество сосулек. Летящие со всех сторон снаряды отразила <Бено Йевен> в форме полусферы.
В тот же миг <Бено Йевен> разрубил удар белого меча.
— Похоже, с такой скоростью меч всё же имеет эффект.
— Ну и что с того.
Пальцами, окутанными <Бебузуд>, я обрубил клинок снежного меча на корню. Ахид отбросил меч и потянулся ко мне. Вот только <Бено Йевен> неспособна навредить божественному облику, получившему благословение Риваингилум.
Его пальцы пронзили мою грудь, проливая свежую кровь.
— То, что божественный облик неразрушим, делает его величайшим оружием. Причина твоего поражения кроется в чрезмерной самоуверенности и неосознанности своего невежества, — Ахид взялся за моё сердце и раздавил его вместе с истоком, после чего вытащил руку. — Похоже, не ты тот враг, о котором говорилось в моём откровении.
Ахид обернулся и увидел, что Аркана сурово смотрит на него.
— Мой бог отбора, Аркана, прошу вашего прощения. Я собирался уничтожить народ Гаэлаэста, поскольку думал, что другого способа одолеть непригодного нет. На самом деле это не было моим намерением, — покаялся он, встав на колени.
— … Ну тогда прекращай уже разбрасывать луноцветы.
Он повернулся в направлении голоса, где стоял невредимый я.
— У тебя магические глаза бога, но в отличие от Арканы ты не видишь совершенно ничего. Присмотрись к тому, что ты нащупал и вытащил.
<Райнел> отменилась, являя то, что он вытащил из меня. У него в руке находился меч всемогущего, клинок которого сияет серебряным цветом, Риваингилум.
То, как он раздавил мне сердце, было иллюзией. На самом же деле он взялся за рукоять и вытащил меч всемогущего из ножен.
Уничтоженный исток тоже был подделкой, созданной при помощи <Элеонора>. Аркана бы это заметила, но он не мог в ту же секунду получить откровения.
— Если меч всемогущего находится не в ножнах, исток того, кто его вытащил, уничтожится его силой в прошлом, настоящем и будущем.
— … Невоз… можно… — пробормотал Ахид с изумлением на лице. — … Такое… как же… так…
Он лишь шевелил дрожащими губами, не в силах что-либо вымолвить.
— Способен ли всемогущий создать меч, который не под силу вытащить никому? Предположим, ты всемогущий, создавший Риваингилум. Если всемогущий вытащит меч всемогущего, его не станет в прошлом.
Ахид слушал меня с отсутствующим видом. На его лице не отражалось ничего кроме ужаса.
— Никому не дано вытащить меч всемогущего, иначе говоря, всемогущего не существует. Нет того, кто способен спасти всех. Осознание этого и является судейством бога отбора Арканы, — я задал вопрос, подойдя к Аркане: — Всё так?
Она кивнула.
— Боги не всемогущи. Только тот, кто понимает это, достоин стать исполнителем.
Ахид побледнел. Шаги приближающейся смерти должно быть для него невыносимы.
— У… а, а, ааа, ааа!.. — божественный облик упал на колени, уперевшись руками в пол. — … Уээээ!..
Его стошнило.
— Гаааааааааа!.. Уааааааааа!!!
Кто бы не вытащил меч всемогущего, его ждёт разрушение. Ахида рвало, пока он как безумный мотал головой.
— Ты не невежество своё осознаешь, а простой болван, — я обратился к Аркане, которая с грустью наблюдала за Ахидом: — Расскажи ему, а то смотреть жалко.
— Оракул Ахид, не бойся, ты не умрешь. У тебя в руке не Риваингилум.
Испачканный рвотой Ахид с шоком уставился на святой меч у себя в руке.
— Это подделка, выполненная из моей магии. Настоящий у меня, — использовав <Райнел> и <Наджира>, я показал настоящий меч всемогущего Риваингилум. — Если бы ты вытащил его, а не эту подделку, от тебя бы уже следа не осталось.
Ахид ошеломлённо поднялся на ноги.
— Что такое? Уже полегчало что ли? — я усмехнулся. — Несмотря на неразрушимый божественный облик, сердце у тебя очень даже ранимое.
На лице Ахида отразилось возмущение, но он смотрел на меня с непониманием.
— … Не знаю, что ты там замышляешь, но именно по руководству божьему я до сих пор жив. Эти везение с удачей и делают меня оракулом…
— Ха-ха-ха, ХАХАХА! Похоже, ты меня не так понял. Если считаешь это спасением, то мои тебе поздравления.
От этих слов его бессмертное тело вздрогнуло.
— Твой ад еще даже не начался.
Взяв ножны Риваингилума правой рукой, я положил левую руку на рукоять.
— Способен ли всемогущий создать меч, который не под силу вытащить никому? Существует ли всемогущий? — сжав рукоять в руке, я обратился к Аркане: — Я уже ответил тебе, Аркана, но это лишь твоё заключение.
Чуть-чуть повернув взгляд в её сторону, я увидел, что она слушает меня с серьёзным лицом.
Всемогущих не существует. Несмотря на уверенность в этом, она жаждала услышать ответ.
На этот вопрос есть другой ответ.
— Сейчас я дам тебе свой ответ. Верить или нет, решать тебе.
