Неделю спустя, вторая учебная аудитория академии короля демонов Дельзогеда.
Веселой походкой и напевая песню в аудиторию вошел царь смерти Эльдомед. Чуть позже через дверь прошел Шин.
Убедившись, что ученики заняли места, царь смерти довольно улыбнулся.
— Великолепно, сегодня никто не отсутствует! — он взялся за трость обеими руками и упёр её в пол. — Что ж, сегодня начинается долгожданный обмен с академией героя. Мне сразу хотелось бы объявить об экспедиционном экзамене, но… мне рассказали, что этот класс уже прошел экспедицию в Гайрадит.
Царь смерти Эльдомед крутанул тростью и указал ею на учеников.
— По-э-то-му сегодня вы все отправитесь в Гайрадит при помощи магии <Гатом>. Прошу всех встать.
Ученики поднялись на ноги с непонимающими лицами. Одна из учениц подняла руку:
— … Учитель, эмм, можно вопрос?
— Полна энтузиазма да, трудяга? Задавай.
— … Т-трудяга? Меня зовут Ная. Вы меня знаете, учитель?
— Разумеется. Трудяга Ная почти каждый день задерживается в библиотеке для учебы, поэтому великий царь смерть решил наградить её прозвищем.
Ная смотрела на него с растерянным лицом.
— Эй-эй, такого лица только делать не надо. Если не нравится, как насчет прозвища повторюха? Нет, повторюха всё-таки не звучит.
— … Можете называть трудягой… — побеждённо ответила она.
Эльдомед указал на Наю тростью.
— Что у тебя за вопрос?
— А, да, вопрос неинтересный, но <Гатом> утерянная магия, хотя такая удобная? Почему её утратили?
— Хахаха, хороший вопрос, трудяга Ная! — царь смерти стукнул тростью. — Отвечаю: использовать <Гатом> могли лишь немногие даже две тысячи лет назад. Причина кроется не в большом потреблении магической силы, а сложности магической формулы. Сложность же заключается в переменных формулы, когда среда магической силы соединяет одно пространство с другим.
Эльдомед взглянул магическими глазами на пространство.
— Скорее это даже не изменение, а составление формулы с нуля. Заглянув в бездну пространства можно составить подходящую магическую формулу. Таким образом формула <Гатом> не обладает определённым шаблоном за исключением общего ядра, что и является причиной её утраты.
Две тысячи лет назад существовало много магий, в которых требуется изменение формулы под обстановку. <Гатом> среди них еще относительно простая, но почти вся она была утеряна с исчезновением магов.
— Иначе говоря даже у вас получится применить её, если будете знать формулу <Гатом>, которая составлена под конкретную среду магической силы на данный момент.
Эльдомед написал на доске формулу <Гатом>. Она сработает только сейчас и только для перемещения в Гайрадит.
— Ну же, проверьте её. Магия, разработанная королём демонов, для преодоления расстояния в один миг. Две тысячи лет назад мир был шокирован, когда король демонов тирании представил магию, способную сводить расстояние на нет, а теперь вы можете испытать эти изумление и волнение на себе!
Несмотря на сказанное Эльдомедом ученикам было не по себе. Скорее всего это от неизвестности в случае, если они неправильно применят магию.
В этот момент царь смерти вновь указал тростью на Наю.
— Трудяга Ная, начнём с тебя.
— … С… с меня? Н-но ведь… вы же знаете, что я худшая по практике в классе, поэтому, эмм, получится ли у меня?..
— Глупо, глупо, как же глупо, трудяга. Худшая? И что с того? Зачем так ограничивать себя, смотри выше. Думай вот о чем: по сравнению с королём демонов тирании даже магия царя смерти полная ерунда. По сравнению с ним мы все одинаково плохи.
Ная разинула рот, глядя на него.
— А значит сравнивать себя с окружающими нет смысла. Тебе нужно бросать вызов магии, а смотреть только в бездну. В магической формуле <Гатом> сложным является лишь её переменные, а всё остальное просто. Если сравнивать с другой магией, то она не сложнее Пламени <Грэга>. Нет никаких причин, чтобы у тебя не получилось.
На самом деле она сложнее <Грэга>, и Ная едва ли её потянет. Наверное пытается тем самым придать ей уверенности.
— Не недооценивай магические глаза царя смерти. Ну же, пробуй.
После слов Эльдомеда трудяга Ная зажмурилась и применила круг <Гатом> на доске. Когда он наполнился магической силой, её фигура исчезла из виду, преодолевая расстояние.
— Хахаха, всё видели? Ну разве не успех.
Весь класс вздохнул от восторга.
— Ну раз у Наи получилось, то всё будет в порядке?
— Ага, давайте тоже попробуем.
— Сердце так и колотится.
Ученики один за другим перемещались с помощью <Гатом>.
— … Такое чувство, что кто-нибудь обязательно попадёт не туда… — говорила Саша, применяя <Гатом>.
Рей с остальными тоже не сидели на месте.
— Ну, в таком случае царь смерти просто заберёт их.
Когда <Гатом> применил я, всё вокруг побелело. В следующий миг я уже очутился в большой аудитории академии героя Аркланиска. Учащихся академии короля демонов перемещает слева от доски.
Учащиеся академии героя сидят с правой стороны. У всех алая форма, которую раньше носили только Джергаканон. Все они разинув рот наблюдали за перемещением демонов из академии короля демонов.
— … Это еще что… что за шутки с появлением при помощи утерянной магии… — сказал красноволосый парень, Лаос Джилфо.
В прошлом он был героем, «Посланцем огня», которого Саша одолела на соревновании академий. Он назвался реинкарнацией Канона, но с появлением настоящего часть «Канон» исчезла из его имени.
— … Похоже, те же демоны с прошлого обмена?.. — заявил Хайн Иорг.
Мальчик со светлыми волосами, который во время соревнования академий отнял святой меч у Рея и потом потерял боевой дух.
— Да. Когда они успели научиться этой магии? В прошлый раз казалось, что им до нас далеко, а теперь… — с такими словами свои очки поправил Ледориано Азесчен. — … Это и есть правление короля демонов?..
— Но самого его вроде не видно, — ответил ему Хайн.
— … Всё-таки не для него это. Зачем ему вообще академия…
После своих слов Лаос увидел лицо Рея и окаменел.
— ... Герой Канон… что ты здесь делаешь… — вырвалось у него.
Хайн с Ледориано ничего не сказали, но отвели взгляд в сторону доски, чтобы не смотреть на Рея.
Они были уверены, что сами являются реинкарнациями Канона, поэтому должны быть неоднозначного мнения о Рее. Другие учащиеся академии героя тоже, увидев лицо Рея, принялись перешептываться.
— Так-так, тише, пожалуйста. Я начинаю занятие.
С такими словами и похлопав на подиум у доски вышла Эмилия. Вот только учащиеся академии героя совершенно проигнорировали её и продолжали болтать.
— Вы слушаете? Хватит разговоров, пожалуйста!
Прошло несколько дней с момента нового назначения Эмилии. Похоже, она еще не освоилась с классом.
— Хахаха, а вы хорошо ладите, да? — вышел на подиум Эльдомед, бегая глазами по учащимся людей.
Эмилия слегка растерянно склонила голову перед царём смерти. Учащиеся академии героя по-прежнему не замолкали и продолжали говорить.
Понаблюдавший за этим какое-то время Эльдомед указал тростью на меня.
— Анош Портиколо, подойди.
Я поднялся и подошел к подиуму.
— … Чего? Ребёнок?..
— … Вы же не хотите сказать… что он тоже из академии короля демонов?..
Люди начали недоумевающе переговариваться.
— Навострите уши, люди. Я прекрасно понимаю, что обмен между академиями вам не интересен, поэтому поступим так: устроим соревнование между представителями академий. Если победит академия героя, смысла в обмене нет. Что скажите насчет отмены всех плановых мероприятий?
— Э?.. Т-так нельзя… у меня возникнут неприятности, если занятия отменят…
— Это что такое? Ты же демон, так чего разволновалась? Как мы можем проиграть людям? — отмахнулся Эльдомед от возражения Эмилии.
— Как видите, от академии короля демонов будет Анош Портиколо. Одолеете его, и на какое-то время будете освобождены от занятий. Проиграете, будете сидеть молча. Или же сбежите, поджав хвост, даже перед ребёнком? Вы же на героев учитесь?
Учащихся академии героя задела провокация Эльдомеда.
— Хоть ты и говоришь, но… — самодовольно заговорил Хайн, — демоны же постоянно жульничают? Каким бы ребёнком он ни был, это принесёт ему преимущество. Что-то не хочется в этом участвовать…
— Иначе говоря, будешь участвовать, если преимущество будет у тебя, человек. Ну же, поднимайся и решай, как будет проводиться соревнование.
Хайн удивился, что ему доверили способ проведения соревнования и на секунду замолк, но уже в следующий миг ухмыльнулся.
— Ну, мне вообще всё равно, — Хайн поднялся с лицом «какая морока» и направился к подиуму. — Если одолею его, занятия правда отменят?
— Разумеется.
— Поймал на слове.
Хайн дерзко улыбнулся и посмотрел на меня.
— А теперь перейдём к содержанию соревнования, — Хайн ухмыльнулся и продолжил: — Сыграем в кости. Сделаем по броску и победит тот, у кого выпадет больше цифра. Демоны сильны в битве и магии, так что…
— Без разницы.
После этих слов Хайн передал мне деревянную кость.
— Фуму.
Центр тяжести смещен. Кость шулера, значит. Сделана так, чтобы выпадало почти всегда «один».
— Итак, начнем с меня, — Хайн бросил кость и выпало «пять». — Ну ничего себе. Смотри, смотри, похоже, тебе остаётся только выбросить «шесть».
Если заглянуть в бездну кости магическими глазами, становится сразу понятно, что она сделана так, чтобы выпадало «пять». «Шесть» не сделали для того, чтобы шулерство не было слишком очевидным.
Раз уж занимаетесь таким, могли бы и на максимальный результат замахнуться.
— Один вопрос, бросать можно как угодно?
— Э? Ага, бросай как хочешь. Как бы ты не кинул кость, всё зависит от удачи, — сказал Хайн, подчеркивая слово «удача», и усмехнулся.
— Фуму. Я понял. Вот только какой бы кость не была, не учитывать такой мягкий пол было ошибкой.
— Что ты там…
На каменном подиуме раздался грохот, когда я изо всех сил бросил на него кость.
— Что… А... хааааааа?!
Как я и рассчитал, кость погрузилась в пол «шестёркой» кверху. Деревянная кость, уступающая камню в силе, пробила пол, поскольку я рассчитал правильное место.
— Фуму. Похоже, победа за мной.
Использование поверхности и ограничения по граням кости были общепринятой практикой две тысячи лет назад.
По этой причине в кости всегда играли на поверхности, которую нельзя пробить. Однако даже при этом есть куча способов добиться желаемого результата.
Хайн сказал, что всё зависит от удачи. По-видимому, в эту эпоху деградировали даже навыки игры в кости.
Во времена мифов игра в кости представляла собой соревнование в получении желаемых результатов. Так что чаще всего вместо одной кости бросали сразу тысячу, и тогда, возможно, одна из них выпадала не как задумано.
Разумеется, только не в моём случае.
— … А-а ну погоди! Так бросать нельзя, это же нечестно! Еще раз, еще!
— Сам же говорил, что могу бросать как захочу.
— … Я же не…
Я сказал замявшемуся Хайну:
— Ладно, сколько не бросай, результат не изменится.
Подняв кость, я кинул её еще. Когда она прокатилась, выпало «шесть».
— … Гха?! Ч-что за?! Ничего же кроме «одного» не… — говорил Хайн, но вдруг замер с лицом «чуть не проболтался».
— Если полагаешься на инструменты, тебе еще учиться и учиться. Изучай сами техники игры в кости. «Один» не будет всегда выпадать даже со смещенным центром тяжести. Когда заглянешь в бездну кости, рассчитаешь воздух и поверхность, то можешь получить желаемый результат, просто бросив кость с правильной силой.
Я поднял кость и снова её кинул. Шесть. Я повторил еще несколько раз, но всегда выпадало «шесть». Хайн мог лишь в изумлении наблюдать за этим.
— Какой бы ни была кость, я всегда выкину то, что захочу.
