Шин вложил драгоценный меч Эйруаро в ножны, вызвал магический круг и сунул туда руку.
В центре магического круга с шумом завихрились частицы магической силы. Холодный блеск вытащенного магического меча пробирал до костей.
Меч называется Дельтороз. Обоюдоострый магический меч, острый клинок которого режет владельца при нанесении удара и высасывает из него магическую силу с помощью проклятья.
Это самый мощный меч из тысячи мечей Шина.
— Фуму. Раз вытащил его, то готов к худшему.
Шин ничего не ответил и медленно опустил меч разрыва Дельтороз. Он стал единым целым с клинком, в его обороне нет ни единой бреши, но он уставился на меня.
— Задавайте вопросы.
Я мощно обратился к нему:
— Шин, ради чего ты сражаешься?
Он на секунду опустил взгляд, после чего ответил:
— А вы сами не знаете?
Уже нет нужды спрашивать, вот что он имеет в виду.
— Ага, я только что вернулся из прошлого. Мне непонятно, почему ты обратился против меня сейчас, — я продолжил, глядя на молчащего Шина. — Авоса Дилхевию ждёт уничтожение, но Миса будет спасена. На этом всё кончится. Ради этого я и возвращался на две тысячи лет назад.
— … Я был уверен, что вы так скажите.
Боевой настрой никуда не делся из магических глаз Шина, и если я хоть на миг ослаблю бдительность, то получу удар Дельтороза.
— Почему ты вырастил Авоса Дилхевию? Я не настолько узколобый, чтобы после выяснения причины упрекать подчинённого, — сказал я ему, глядя прямо в глаза. — Я тебя не осуждаю. Если бы я там был, то приказал бы сделать то же самое. Ты ничуть не изменился за две тысячи лет. Это и есть моя правая рука.
— Я недостоин подобного великодушия. Это и есть король демонов тирании, которого я, меч несчастья, признаю хозяином, — Шин медленно подошел ко мне. — Если по-прежнему считаете меня подчинённым, прошу вас смилостивиться под конец.
Он говорил бессильно и тихо.
— Продолжим ту ночь. Позвольте вызвать вас на поединок, в котором мы поставим на кон жизни.
Я прекрасно понимаю к чему он ведёт. Шин не высокомерен и осознает свою силу, чтобы думать, что у него есть шанс против короля демонов тирании.
Он желает только одного.
— Желаешь умереть?
— Я правая рука короля демонов. Что в прошлом, что сейчас. Меня никому не одолеть кроме вас, — Шин остановился прямо на расстоянии удара Дельтороза. — Я две тысячи лет оберегал Мису из тени. Дабы слухи о короле демонов тирании не прервались, я направил меч на Аноса-сама. Теперь её истинная форма наконец пробудилась. А раз вы здесь, её уже можно считать спасённой.
Его хладнокровный взгляд выдавал небольшое количество теплоты.
— … Я потерял всё. Гордость службы вам в качестве разящего меча, подобие сердца, которым вы заполнили пустоту в моей груди. Даже долгожданная любовь, которую, мне казалось, я обрёл, и та прошла сквозь пальцы. Всё-таки я просто меч, которому ничего не положено.
Шин говорит, что потерял сердце, но его хладнокровный голос переполняет непередаваемая печаль.
— Я желал сделать жену счастливой. Она продолжала вливать в меня любовь, но всё было напрасно. У этого пустого сосуда нет дна, и его никак не заполнить, — сухо сказал Шин.
В его равнодушной речи ощущалось, как он терзает сам себя.
— С тех пор я скитался. Я побывал во многих местах Дирухейдо и Азешиона и слышал слухи о матери всех духов. Любящей маме, заботящейся о всех духах, которая постоянно улыбается. Много-много слухов.
Молва о великом духе Рено сохранилась и через две тысячи лет. Уже долгое время от детей к внукам, и от внуков к их потомкам передаётся предание, что такой дух где-то есть.
Должно быть это что-то вроде сказки.
— … Если бы она не любила меня, у кого нет любви. Если бы я не искал любви… — Шин с опущенным взглядом сжал зубы. — Она до сих пор где-то здесь…
Шин поднял голову и без колебаний перешел расстояние, на которое достаёт меч.
— Я провёл две тысячи лет, ожидая момента искупления.
Он опустился на колено и протянул Дельтороз обеими руками, рукоятью ко мне. Я взялся за меч.
— Положите этому конец, господин? — с просьбой опустил он голову. — Положите конец этим пустым дням вашими руками.
Две тысячи лет назад правая рука короля демонов был верен мне как никто другой. Даже если я не виню его, Шин сам знает, что предал меня.
Он искал любви, был обманут любовью, и в итоге потерял всё. Шин даже поднял меч на хозяина, выступая против своего истока магического меча.
В его груди буквально осталась лишь пустота, и он последние две тысячи лет жил в одиночку с этой пустотой.
Он держался лишь благодаря обещанию Рено, ежедневно терзая себя.
Сколько же боли испытал он в тот день на турнире магического меча, когда предстал передо мной в маске.
Он направил на меня клинок, без возможности раскрыть себя, что для него — смертельный грех.
Шин добровольно обернулся против собственной гордости и веры.
Всё ради защиты Мисы, чтобы сдержать обещание перед исчезнувшей Рено. И теперь он выполнил это, поскольку перед ним стою я.
Появился король демонов тирании.
— Шин, мой верный подчинённый.
Магическим мечом, который находится у меня в руке, я слегка коснулся его правого и левого плеча, принимая обратно на службу.
— За две тысячи лет ты прошел неописуемый ад. Я горжусь тобой.
Я вонзил в пол меч разрыва Дельтороз. Он до сих пор страдает от пустоты, которая образовалась в тот день после потери Рено.
Две тысячи лет, каждый день, эта трагедия.
Развернувшись, я отошел от Шина на несколько шагов.
— Помнишь обещание?
Шин встал на ноги и тихонько поднял меч.
Он посмотрел на меня магическими глазами в полубессознательном состоянии.
— Возьми мою правую руку. Раз это твой конец, можешь вернуть себе гордость меча и упокоиться. Я отправлю тебя туда же, где она.
— Это лучший прощальный подарок в путешествие на тот свет для кого-то вроде меня, у которого нет ничего. Позвольте поблагодарить за проявленную милость, Анос-сама.
Вокруг стало совершенно тихо.
Магическая сила мужчины с мечом вдруг исчезла. Сливший свой исток с истоком магического меча Шин слабо выдохнул.
— Меч разрыва, третье таинство «Прекращение».
Проклятье Дельтороза высосало магическую силу.
Это таинство поглощает его исток и направляет его в клинок. Проклятье укорачивает жизнь истока, но Шин на этом не остановился.
Это его конец, поэтому он не остановится, пока не передаст Делторозу весь свой исток. Холодный до такой степени, что вызывает дрожь, и неописуемо красивый, меч разрыва превратился в необыкновенный клинок, который не разрубить.
— В этом мече собран весь мой опыт, накопленный за всю жизнь.
— Фуму. Тогда… — я медленно поднял правую руку тыльной стороной ладони к Шину, — принимаю вызов.
Шин слегка сместил равновесие на правую ногу. Никаких уловок не будет, он нападёт прямо на меня и нанесёт удар по правой руке.
Под конец он вложил всю свою жизнь в один удар меча…
— Начинаю.
Шин оттолкнулся от земли и превратился во вспышку.
Было так быстро, что даже мне не уследить за ним, но в моих магических глазах отчетливо отпечатался силуэт мужчины, бросившего мне вызов.
Меч разрыва был занесён отточенными и плавными движениями, после чего изо всех сил опущен на мою правую руку.
Шина окутал бледный, черный свет. Это последнее сияние распадающегося истока. На грани смерти, в обмен на жизнь он превзошел любое живое существо на свете.
Тот, кого считает сильнейшим мечником демонов за силу, отдав всё достиг самой далёкой вершины во владении мечом.
Эта вспышка стала поистине чудесной.
— …
И всё же…
Даже со всеми этими усилиями меня не лишить правой руки.
Я не могу позволить потерять её.
— Тебе не отрубить её даже ценой жизни, Шин.
Опущенный меч разрыва вонзился мне в руку до кости.
Но я определённо выдержал.
— … Потому что это невозможно, да… — в какой-то степени грустно пробормотал он.
— Нет. Правая рука короля демонов рисковал жизнью, а значит я не могу расстаться с этой рукой.
Рука Шина отпустила рукоять меча. У него не осталось сил даже для этого.
— Так почему же тебе не удалось отрубить её?
Он ничего не ответил и ошеломлённо уставился на меня.
— Потому что ты пытался быть демоном, сердце которого отказывается быть мечом.
Шин по-прежнему молчал.
Он лишь смотрел на меня хладнокровным взглядом полным решимости.
— Ты жил с пустотой две тысячи лет, и каждый день должно быть был для тебя адом. Теперь вряд ли найдётся приказа ужасней, чем сказать тебе продолжать жить.
Смерть иногда может быть наивысшим благом. На свете есть множество вещей, мучительнее разрушения.
— Подарить смерть — меньшее что я могу для своего несчастного подчинённого. Я не настолько безжалостен, чтобы сбрасывать обратно в ад того, кто искал спасения, живя до сегодняшнего дня, — я вытащил вонзившийся мне в руку меч прекращения и надавил на него, пока клинок не сломался. — Так бы я сказал две тысячи лет назад.
Вложивший всю магическую силу истока в меч Шин рухнул на колени подобно марионетке с обрезанными нитями.
Я высосал поглощенную мечом разрыва магическую силу из сломанного клинка и вернул её ему, после чего обратился к стоящему на коленях Шину.
— В эту эпоху у меня есть отец, — я и не заметил, как губы расслабились сами по себе. — Какой же он нелепый. Не только себя выставляет с постыдной стороны, но и саму жизнь. Однако знаешь что, Шин.
Я просто попытался донести до него правду как она есть.
— Мне на это всё равно. Отец любит меня. Сколько бы не прошло времени, какую бы глупость я не выкинул, этому не измениться. Вот что самое важное. И неважно насколько глубоко он застрял в аду, или же то, что я пока что не нашел способа помочь ему, — я открыто обращался к Шину не как король демонов, а как ребёнок с добрым отцом. — Я просто не могу сказать, что позволю тебе умереть с гордостью.
Я тихонько протянул к Шину руку.
— Живи, Шин. Неужели ты собираешься лишить Мису отца?
Шин крепко сжал кулаки. Мне показалось, что в этом хладнокровном взгляде зажегся слабый свет.
— Ты должен жить, даже если мир превратился в ад. Ты должен искать любовь. Тебе нельзя умирать, пока Миса не скажет, что ей это не нужно.
У Шина задрожали губы.
— … Она… — он выдавил из себя голос, боясь это произносить, — примет ли меня как отца?..
— А кто ей отец если не ты. Кем тебя еще считать, пожертвовавшего всем ради её жизни, как не отцом?
Шин замолк после этих слов.
Я вызвал магический круг и достал оттуда меч. В пол вонзился грабящий меч Гирноджес.
— Миса постоянно смотрела на половину магического меча, подаренного тобой. Она рассказывала, что это послание от отца, который не может с ней связаться. Она думала, отец просит дождаться его, и он непременно заберёт её.
Он вложил все силы в руки, пытаясь встать.
— … Прошло две тысячи лет и всё поменялось…
Его голос выдавал, будто им что-то овладело. Я подал ему руку.
— Господин, вы стали сильнее, величественнее и добрее как никогда ранее.
Договорив, Шин крепко схватился за мою руку.
