Для самого Ёнг-Хо это была безоговорочная победа.
Общие потери семьи Маммона составили около тридцати солдат. В то время как восточная армия лишилась почти половины войск убитыми и сотнями ранеными, хоть и выжившими.
В отличие от армии Эмбрио, в которой почти все фронтовые командиры уцелели, командование восточной армии было полностью раздавлено. То есть потерпевшие поражение солдаты лишились лидеров. Войска рассеялись и больше не представляли никакой угрозы — битва полностью окончена.
Однако на поле боя и в этот момент кипела жизнь: войска Ёнг-Хо были поглощены сбором самой разной добычи с погибших солдат восточной армии. Вооружение восточной армии, захватившей богатую добычу во время северного похода, оказалось просто очень хорошим, превосходным. Очевидно, одна починка столь разнообразного вооружения потребует огромных финансовых затрат. Тем более у некоторых обнаружились весьма дорогие вещи.
Но Ёнг-Хо не был жаден до мелочей. Он планировал и собирался раздать большую часть захваченной на поле боя добычи рядовым солдатам. И уже объявил об этом еще до начала битвы. Таким образом Ёнг-Хо поднимал боевой дух солдат Свободного Города, которые отправились в поход по его личному приказу.
Салями, самодовольно хлопая крыльями, приземлился перед отрядом Черепа, который сохранял дисциплину, даже когда остальные солдаты собирали боевые трофеи. Буцефал приветствовал Салями первым: воодушевлённо и весело заржал. Буцефал в этот момент как будто спрашивал у Салями:
— Видел, как я сражался? Разве я не крут?
Салями только фыркнул, но фыркнул он только в первый момент. И с приятной улыбкой признал доблесть Буцефала, своего главного соперника и заклятого друга.
— Череп. Череп.
Череп, Рыцарь Смерти, которого можно было считать гордостью Дома Маммона, выразил своё уважение и почтение, отсалютовав копьём-молотом. Затем перед Ёнг-Хо одновременно склонились две сотни скелетов отряда Черепа, ещё не разорвавшие синхронизацию после окончания битвы — впечатляющее зрелище.
Ёнг-Хо был счастлив, очень счастлив... Теперь он прекрасно понимал почему, когда он учился в начальной школе, директор, поднимаясь на трибуну, всякий раз произносил длинную речь. На Ёнг-Хо смотрели сотни пар глазниц. В этот момент Ёнг-Хо испытывал огромнейший восторг и слышал, как у него за спиной оживлённо хлопает ушами и бьёт хвостом Каталина. Её, как и самого Ёнг-Хо, несомненно, взволновало впечатляющее приветствие нежити. Поистине, убогий маленький Дом Маммона на грани падения ушёл в прошлое. Ёнг-Хо, совсем как Салями, радостно глядя на скелетов, приветствовал их в ответ.
Когда обмен такими любезностями наконец закончился, Череп искренне заливисто рассмеялся, как обычно, и, ослабив синхронизацию со своим отрядом, которую поддерживал всю битву, удобно уселся на землю.
"Боже, о боже, они ведь возвращаются к себе прежним!"
Две сотни скелетов, которые всего минуту назад были образцом вежливости, расслабились и разбрелись по окрестностям. Некоторые сели на землю, как Череп, и даже начали кататься по ней: похоже, через синхронизацию передавались не только боевые навыки.
Ёнг-Хо слегка стукнул себя по левой стороне груди, чтобы выйти из состояния, охватившего его во время битвы. В этот момент Ёнг-Хо ощутил какое-то болезненное покалывание, но и это покалывание вскоре полностью утихло и наконец исчезло.
Сердце Бога Демонов — наследие Маммона, оставшееся в человеческом мире, а не привычная Бригада.
Слева в грудь Ёнг-Хо врастало семь осколков. Но новшество, позволявшее бороться с алчностью, было для него излишним. Сердце Короля Демонов отличалось от Божественной Энергии Алчности, созданной при помощи двенадцати духов Дома Маммона. Сердце Короля Демонов существовало ради одной-единственной цели, а именно для того, чтобы дух и тело владельца приближали его к Королю Демонов.
Разумеется, это не навсегда. Это лишь временный допинг. Но эффект у него — абсолютный. Когда начинает работать один из фрагментов, его можно назвать одним из демонов. Демон активируется, и по мере его погружения в сердце, подключается осознание. Фрагмент напрямую стимулирует эссенцию, так называемый центр маны, ускоряя и усиливая её поток. Он силой раскрывает обычно скрытый потенциал тела, совсем как при разгоне компьютера.
Ёнг-Хо смог создать зелёное солнце только благодаря активации демона, потому что времени на концентрацию маны у него было сравнительно немного, не как в битве против Эмбрио.
Сердце Короля Демонов состоит из семи фрагментов. Ступени осознания включают до семи демонов, соответственно. Когда осознание продвигается на ступень вперёд, оно всякий раз должно увеличивать силу владельца, трудно представить, насколько она возрастет, когда все семь демонов активируются полностью. Судя по названию, Ёнг-Хо, наверное, сможет достигнуть уровня Короля Демонов.
Разумеется, это опасно, очень опасно. Активация даже одного демона подвергает тело серьёзному стрессу. Более того, с уровня свыше четырёх демонов способ применения этой силы становится не таким простым, как в случае с одним демоном. Он требует больше, чем простая стимуляция эссенции посредством Бригады.
Причина, почему Ёнг-Хо с запозданием узнал о сердце Короля Демонов, заключалась в том, что он сделал Каиван духом своего подземелья. Примерное представление о его применении он получил из остатков маны Маммона в Бригаде. Возможно, это своего рода артефакт, который вообще не включится, пока мана владельца не достигнет определённого уровня.
Вообще, Маммон таким образом и впрямь обезопасил свой суррогат, поэтому Ёнг-Хо пришлось пройти множество испытаний, чтобы им воспользоваться. Деактивировав демона, Ёнг-Хо мог общаться с духами подземелья свободнее.
— Вот пленные командиры. Они в вашей власти, господин. Можете этих пленных командиров просто поджарить или просто убить.
Каиван бросила к его ногам одного из пленных, которого волокла по земле, связанного мечом-хлыстом. Элигор и Офелия тоже с силой повалили на землю приведённых пленных командиров восточной армии.
Все пленники были не в лучшей форме. Командир с переломанными руками-ногами, пострадал меньше всех. Остальные пленники были серьёзно ранены.
В битвах демонического мира, особенно между главами домов, пленных редко освобождают за выкуп. Хозяева подземелий могут наращивать свои силы лишь одним способом — поглощая эссенцию противников. К тому же, смерть хозяина означает резкое снижение обороноспособности подземелья. Поэтому победитель получает огромное преимущество, захватывая в плен и убивая его.
Тем не менее в некоторых случаях главы домов попадали в плен: во-первых, когда они считались ценными заложниками; во-вторых, когда победитель хотел подчинить проигравшего; в-третьих, когда победитель хотел выведать у него некую информацию.
У лежавших на земле командиров восточной армии было, в основном, по три рога, максимум — четыре, но уровень их маны соответствовал уровню при зарождении четвёртого рога. Из-за разрыва в количестве маны между ними и Ёнг-Хо, поглощение их эссенции не дало бы ему большого преимущества. Такими были вторая и третья причины, по которым их взяли живыми.
— Я сейчас же устрою временную тюрьму и пыточную. Пожалуйста, позвольте мне допросить их, чтобы они выдали все сведения о восточных областях. Я заставлю, точно заставлю их рассказать всё, что им известно.
Попросил об этом Элигор с горящими, сверкающими ненавистью глазами. С ног до головы покрытый кровью и частицами плоти врагов, Элигор казался даже более мускулистым и могучим, чем раньше.
Каталина сдвинула брови, Ёнг-Хо лишь криво улыбнулся. Хотя он видел это не раз, Ёнг-Хо никак не мог привыкнуть к такому мерзкому хобби Элигора — пыткам врагов.
"Что ж... наверное дам ему на это свое разрешение, ведь занимается Элигор этим только изредка."
На самом деле Элигору это нужно. Поскольку они не захватили в битве ни Стравади, ни Саргатанаса, глав восточной армии, необходимо собрать нужные сведения и соответственно подготовиться к новому сражению.
Даже Офелия сделала страшное, отвратительное лицо, когда Элигор вслух высказал свою такую странную просьбу, но Элигор самодовольно расплывался в улыбке, готовясь допрашивать пленных восточных командиров.
Вдруг кто-то выкрикнул.
— Нет, нет! Вам не придётся нас пытать!
Этим пленником был тот, чьи раны оказались наименее серьёзными. Он происходил из расы Нагарайя, о представителях которой говорили, что у них змеиное сердце и язык.
— Я всё вам расскажу сам, добровольно. Позвольте мне рассказать всё, что вы хотите знать, неважно, что именно.
Пленный восточный командир говорил так не потому, что смирился со своим незавидным положением. В его голосе звучала обида. Элигор крепко сжал свои кулаки.
— Как ты смеешь пытаться провести нас?
— Стравади и Саргатанас первыми нас бросили! Стравади и Саргатанас нас просто предали! — с огромной злостью в глазах воскликнул Нагарайя.
Обида в его голосе была направлена не на Ёнг-Хо, а на Стравади и Саргатанаса. И этот пленный восточный командирон был прав. Стравади и Саргатанас не появились, даже когда над восточной армией возникла угроза полного уничтожения. Нагарайя прекрасно понимал, что означало их исчезновение: два лидера восточной армии бежали, сделав своих солдат козлами отпущения на поле боя, и даже не подумали сражаться с силами Ёнг-Хо.
Нагарайя с отчаянием смотрел на Ёнг-Хо. Молчавшая до сих пор Каиван с уверенностью сделала шаг вперёд, чтобы высказать свое альтернативное мнение.
— На ложь не похоже. Не думаю, что у него есть причины хранить верность своим удравшим боссам.
— Согласна на все сто процентов. Более того, этот парень из Нагарайя, у них, якобы, змеиное сердце. Маловероятно, что он сохранит им верность, когда восточная армия пала, к тому же боссы сами его предали, — присоединилась к размышлениям Каиван и Офелия. Потом хитро состроила глазки Ёнг-Хо, таким способом намекая, что готова испытать пленника, если господин этого захочет. Каталина ничего не сказала, но принимая во внимание, как она хлопала ушами и била хвостом, похоже, она была на стороне Каиван и Офелии.
— Хорошо. Я, конечно же, прислушаюсь к такому мнению. Я выслушаю твой рассказ.
Ёнг-Хо предлагал пленнику продолжать. Нагарайя глубоко вздохнул с огромнейшим облегчением. Элигор же явно был недоволен, он надулся, его плечи опустились.
