Смерть человека не может быть пустяком
И за последние дни Харухиро даже представить себе не мог, что ему вновь придется пережить чью-то гибель. Конечно, вор осознавал «вероятность» того, что в любой момент кто-нибудь из его группы может погибнуть. По этой причине безопасность товарищей для Харухиро всегда стояла на первом месте. Это было важнее чего-либо еще. Вор боялся их смерти, и этот страх глубоко засел в его сердце. Но его представление о сущности смерти, об утрате, было, очевидно, оторванным от реальности. И, прежде чем он понял сущность этих вещей, смерть вновь явилась к ним, а затем, уходя, оставила только боль, отличную от той, которую Харухиро чувствовал после гибели Манато.
Группе Харухиро пришлось отнести тело Могузо назад в Алтану, а затем, — в крематорий, расположенный за пределами города, чтобы сжечь тело друга. Завершив погребальный обряд, они предали прах земле, там, где возвышалась башня без входов и выходов. Харухиро достаточно ясно помнил все события того дня, однако произошедшее тогда казалось таким нереальным! Он помнил, что команда Ренджи пыталась помочь им пройти через все это, и похороны Могузо прошли более или менее гладко. Даже проще, чем это можно было ожидать.
Но после погребения группа Харухиро испытала самые настоящие трудности.
Их товарищ, их друг мертв: он превратился в пепел и кости, навеки уснул на вершине холма, и больше ничто не потревожит его покой. Харухиро и остальные навсегда потеряли Могузо. И хотя мечник ушел от них безвозвратно, с ними остались следы его жизни, его присутствия. Остались его оружие и броня. Тот самый поврежденный пластинчатый доспех, помятый шлем и Чоппер*, который он получил от Пятен Смерти. Эти вещи нельзя сжечь или похоронить вместе с Могузо, хотя ребята подумывали об этом. Но снаряжение было выковано из металла и не подлежало физическому уничтожению с помощью огня. Не могло быть и речи о том, чтобы просто избавиться от вещей Могузо, но группе Харухиро было негде хранить память о своем друге.
Наконец Шихору предложила:
— Может быть, нам удастся сдать его вещи куда-нибудь на хранение?
Так они отправились в Банк Йорозу, но и тут ребят поджидала жестокая реальность.
— Конечно, в Банке Йорозу берут на хранение не только деньги, — подтвердила им Йорозу в четвертом поколении. На ней было броское красно-белое одеяние, украшенное золотом, которое чуть поблескивало на ярком свету. Йорозу некоторое время разглядывала группу Харухиро через монокль в стальной оправе. Затем она постучала по прилавку золотой курительной трубкой и продолжила:
— Что касается платы за хранение, то, в отличие от денежных вкладов, за которые мы берем 1% от общей суммы, за снаряжение необходимо уплатить 20% от рыночной стоимости вещей. Оценку мы проводим сами, но в вашем случае в оценке нет никакой необходимости: броня ничего не стоит.
— Ч-что? — заикаясь переспросил Харухиро. — Почему?
— Вы действительно нуждаетесь в моих объяснениях, мистер «Отсутствующие Манеры»? — вздохнула Йорозу.
Это ужасное прозвище Харухиро получил от нее при первой встрече, и Йорозу продолжала использовать его раз за разом.
— Пластинчатый доспех и шлем сильно повреждены, поэтому они ничего не стоят, — пояснила она. — Даже если вы отнесете их кузнецу-броннику, я сомневаюсь, что он сможет починить снаряжение. Как насчет того, чтобы поискать мастера, который купит их в качестве сырья?
— Эй, следи за своим поганым языком! — рявкнул Ранта и рванул к прилавку, чтобы схватить маленькую девочку, что сидела перед ними с бесстрастным выражением лица.
И хотя Харухиро успел перехватить Ранту, не позволяя тому наделать глупостей, в действительности вор испытывал те же чувства, что и его товарищ. Значит, просто сырье… Йорозу посмела назвать вещи их почившего драгоценного друга «сырьем».
У всей группы Харухиро не осталось ничего, кроме воспоминаний о Могузо, и эта служащая посмела обращаться с ними как с мусором. Нет, это не мусор. Да как смеет эта Йорозу говорить с таким апломбом о вещах, которые ей непонятны?! Она ошибается. Она просто ни черта не знает.
Глаза Йорозу сузились до щелок, но девочка лишь покровительственно пожала плечами.
— Понятно. Значит, это принадлежало вашему бывшему товарищу. Хотя я и понимаю вашу ситуацию, есть правила, которые даже Йорозу в четвертом поколении не может обойти. Причины не имеют значения, мы не можем брать на хранение вещи, выходящие за рамки установленных правил. Место для хранения —тоже ресурс, и мы не можем позволить себе брать предметы, у которых нет ценности. Если они настолько дороги вам, что не можете от них избавиться, предлагаю найти способ хранить их у себя.
Так вот что значит «потерять дар речи». «Если эти ничего не стоящие вещи так важны вам, разбирайтесь с этой проблемой сами», — вот что сказала служащая банка на самом деле. Но хуже всего то, что она права. Йорозу не обязана заниматься вещами Могузо, это прямая обязанность его группы.
— Тогда… что насчет меча? — тихо спросила Шихору.
Йорозу кивнула.
— Да, вы можете оставить его на хранение. Но это недешево обойдется. Меч ведь когда-то принадлежал Пятнам Смерти, верно?
После коротких переговоров их навестил оценщик, который взглянул на меч и, как и предупреждала Йорозу, назвал запредельную рыночную стоимость — двадцать пять золотых. Одна пятая от этой суммы равнялась пятидесяти серебряникам. У группы Харухиро были деньги, чтобы заплатить даже такую цену, и все же стоимость банковских услуг просто ошеломляла. Сам Харухиро колебался некоторое время, не решаясь дать свое согласие.
— Может, ребята подумают и решат все потом? Юмэ не видит разницы, — предложила охотница.
Она была права. Можно отложить вопрос о хранении на будущее, но тогда придется носить с собой этот гигантский меч, и это просто неудобно для всей группы, так что они в любом случае вернутся и согласятся на грабительские условия банка. И все же можно было повременить. У Харухиро и ребят есть завтра, послезавтра, в крайнем случае, следующий за послезавтра день… К тому же, ко всем прочим проблемам добавилась еще одна, которую озвучила Йорозу:
— У меня есть еще один вопрос, который меня несколько волнует: что вы будете делать с суммой, оставшейся на банковском счете покойного?
— Оставшейся суммой? — переспросил Харухиро.
— У покойного был счет у нас. При стандартной ситуации только владелец счета может вывести средства, но, в случае смерти, возможен перевод на счет другого клиента, когда все необходимые для перевода условия будут соблюдены.
— Если… если так, то… — замялся лидер группы.
— Если быть точной, вы обязаны предоставить официальное свидетельство о смерти и доказательство родства, полученные от губернатора и подтвержденные в штаб-квартире Багровой Луны, — объяснила Йорозу. — Как только мы подтвердим подлинность этих документов, банк переведет вам остаток со счета покойного.
— Свидетельство о смерти? Доказательство родства? — машинально повторил вор.
— Пока мы не получим необходимые доказательства, банк не может разглашать никакую информацию о денежных средствах на счете покойного.
Сколько оставил Могузо? Харухиро знал, что мечник тратил деньги лишь на улучшение брони, которую он собирал по частям, а еще на еду. У почившего друга был немалый аппетит, и вор сомневался, что у Могузо осталась сколько-нибудь весомая сумма. Но все же оставлять вклад невостребованным — не лучший вариант, если они хотят уладить это дело. Когда умер Манато, группа будто отстранилась от вопросов наследства, никто не взялся за малоприятные обязанности, связанные с имуществом погибшего жреца, поэтому Харухиро понятия не имел, как вообще стоило поступить с тем, что принадлежало Манато. Но в этот раз вор хотел поступить правильно. Он обязан распорядиться имуществом Могузо как следует.
Конечно, Харухиро задавался вопросом, что думают об этой проблеме другие члены группы, однако на следующий день вору все равно пришлось идти в штаб-квартиру Багровой Луны одному. Ранта не желал вылезать из постели, а когда Харухиро спросил Юмэ и Шихору, те не дали ему прямого ответа. Мэри не жила с ними, поэтому у вора не было возможности спросить ее мнения.
Войдя в штаб-квартиру, Харухиро собирался подойти к Бриттани (или просто Бри), чтобы спросить того о свидетельстве родства, но командир Багровой Луны сам позвал парня.
— А, это ты! — воскликнул Бри. — Ты пришел как раз вовремя! Это насчет награды… эмм-хмм, денег. Что собираешься делать? Мне сказали, что ты даже не пытался договориться, как поделить золото с другими добровольцами. Ты ведь знаешь, что и Ренджи, и Кадзико могут быть той еще занозой в заднице… А, впрочем, я отклонился от темы, речь ведь о тебе. Если не потребуешь свою долю, то потеряешь большие деньги.
— Э-э-э… — неопределенно промычал Харухиро. — Какую долю ?
Группа вора уже успела получить оставшуюся плату за участие в осаде крепости Мертвых Голов, причем сразу же после возвращения в Алтану. Им выдали на руки тонкую медную пластину, военный жетон стоимостью в восемьдесят серебряников для каждого члена группы.
— А, постойте! — внезапно вспомнил Харухиро — Вы имеете в виду награду за головы Зорана и Аваила?
— Да. Что же еще? — Бри облизал свои черные губы и подмигнул Харухиро. Вору тот час же захотелось, чтобы командир прекратил эти «шалости», поскольку сам Харухиро был просто не в настроении терпеть подобные намеки.
Бри продолжал:
— Голова Зорана стоит сотню золотых, Аваила — пятьдесят. Вместе — сто пятьдесят золотых. Согласно тому, что я слышал, ваша группа почти в одиночку разобралась с Аваилом.
— Да…Точно. Сейчас, когда вы это упомянули, мне кажется, что так все и было.
— Просто чтоб ты знал: в таких ситуациях большинство добровольцев ратует за равный дележ. Чтобы получить то, что вам причитается, вы должны требовать свою долю. Ты будешь глупцом, если не воспользуешься этим шансом.
— Правда? Думаю, все так и есть. Правда, я не слишком хорош в финансовых вопросах...
— Что!? Ты не хочешь получить награду за свой богически-невероятный подвиг? Ты не рад этому?!
— Рад?
Отчего-то Харухиро захотелось горько смеяться. Нет, все что угодно, лишь бы не засмеяться в лицо этому Бри, пока он разглагольствует. Смеяться нельзя. В действительности, единственное, что хотелось сделать Харухиро, так это назвать Бри тупицей и разбить ему лицо. Вместо этого парень опустил взгляд в пол и в ярости сжал кулаки.
— Нет, не думаю, что я очень рад, — с трудом ответил вор.
— Неудивительно, — заметил Бри с тяжелым вздохом. Разглядывая пол, Харухиро не мог видеть выражение лица Бри, но парню и не хотелось знать, что и о чем думает командир Багровой Луны.
— В любом случае, у вас есть право требовать награду. Сейчас у меня на руках вся сумма, и Кадзико, перекинувшись парой слов с Ренджи, сказала, что ваша доля составит шестьдесят золотых.
— Шестьдесят!? — не удержался и воскликнул Харухиро. Он не мог поверить собственным ушам. Его словно резко разбудили, выдернув из сна… Да если бы он мог проснуться и знать, что все, что происходило с ним сих пор — один сплошной кошмар!
— Шестьдесят… «золотых»?
— Верно, — подтвердил Бри. — Если тебе будет от этого легче, можешь перевести их в серебряники. Это шесть тысяч. Если поделить их на шестерых, прости, в смысле, на пятерых, то каждый получит по двенадцать золотых.
— Двенадцать…
Конечно, оговорка Бри возмутила и даже разгневала Харухиро, но его разум все равно был занят тем, что пытался осознать неприлично огромную сумму, которую получит его группа в награду.
И все равно вор не чувствовал радости. Ни капельки.
— Полагаю, раз такова наша награда, мы обязаны взять ее, — решился Харухиро. — Только…
— Только что?
— Эм, ничего. Мы возьмем ее. Спасибо. Лучше, когда в карманах звенят деньги, чем когда в них пусто. Деньги сгодятся для многих вещей. Да. На самом деле, я здесь для…
— …свидетельства о смерти и доказательства родства, верно? — закончил за него Бри.
— Да.
— Оформление бумаг займет некоторое время.
— Сколько?
— Все зависит от расторопности клерков. Придется ждать не меньше десяти дней. Может, семь, если повезет, но никак не раньше. Что? На твоем лице написано, будто ты ждал, что все пройдет в мгновение ока.
— В самом деле, я немного надеялся на это…
— Так просто ничего не делается, — оборвал его Бри. — Вот если бы ты был ему родственником, тогда бы мог бы пойти в учреждение и решить этот вопрос самостоятельно, но товарищество в группе не делает вас одной семьей. Конечно, все было бы куда проще, если бы покойный был женат.
И снова Бри затронул какую-то запретную тему, сказал о невозможном. Брак… Еще одна вещь, которую Могузо никогда не узнает, и Харухиро не мог спокойно думать об этом. Могузо никогда не женится, потому что он мертв. Гибель мечника до сих пор казалась ложью. И Харухиро с трудом осознавал даже то, что нес вместе в другими неподвижное тело Могузо, чтобы сжечь его в крематории. Вор был свидетелем того, как пламя пожирало Могузо, обращая его существование в пепел и кости. И даже в это Харухиро не мог поверить. Вернее, он не хотел мириться с очевидным фактом.
— Так он не был, да? То есть, я хочу сказать, не был женат? — уточнил Бри.
— Нет, не был, — согласился Харухиро.
— Тогда Багровая Луна выступит гарантом и подтвердит его личность как неженатого солдата без кровных родственников. Но мне понадобятся подписи других членов группы.
— Одного меня недостаточно?
— Нет. Вся ваша группа должна подписаться в качестве свидетелей. Закон есть закон.
— Это означает… — Харухиро догадывался, к чему ведет командир.
— Тебе придется прийти сюда еще раз вместе со своими ребятами, — заключил Бри.
Харухиро вышел из штаб-квартиры подавленным, не зная, что теперь делать. Только в одном вор был уверен: Ранта, Юмэ и Шихору все еще в общежитии… Но что насчет Мэри? Если подумать, он не знает, где живет жрица, ведь они встречались каждый раз в одном и том же месте, то есть, у Северных ворот Алтаны. И никто из группы не знал, что каждый из них делает до вечера. А после смерти Могузо Харухиро не мог вспомнить, договаривались ли они вообще о встрече.
Вор помнил, что в день смерти Могузо, после того, как пламя поглотило тело мечника, они долго не расходились, а Мэри осталась на ночь вместе с Юмэ и Шихору. Каждый отсиживался дома до самого полудня, а когда они собрались вместе, речь зашла о том, как правильно распорядиться вещами покойного. Затем вся группа отправились в банк Йорозу. Вечером ребята разошлись с Мэри в разные стороны. Никто из них не упомянул, когда они встретятся.
Как они собираются позвать Мэри? Юмэ и Шихору могут знать, где живет жрица, наверное, следует спросить у них. Может, будет лучше вернуться в общежитие и взять девушек с собой, чтобы пойти за Мэри вместе? Или, может, он должен поручить однокомандницам это дело? Ключевым моментом во всех вариантах был поиск дома, где жила жрица, с которой нужно было как-то связаться.
Ко всему прочему у Харухиро был жетон стоимостью в шестьдесят золотых. Эти деньги нужно было разделить между пятью людьми. На пятерых. На пять? Нет, это какая-то ошибка, их было шестеро. И пластину нельзя разделить, ее надо обналичить. Харухиро вспомнил, что банк Йорозу конвертирует любую валюту. Ах да, может, его группе стоило все узнать в штаб-квартире Багровой Луны, прежде чем пойти к Йорозу? Но именно банковская служащая объяснила им, как важны документы, которые они собирались взять в штаб-квартире добровольцев Алтаны, поэтому… Да, все вышло именно так, как вышло.
Харухиро глубоко вздохнул и побрел обратно в общежитие Багровой Луны. Он чувствовал себя беспомощным. Его мотивация куда-то испарилась.
— Заноза в заднице… — пробормотал он себе под нос.
Внезапно у парня появилось непреодолимое желание остановиться, присесть прямо посреди дороги, обхватив голову руками, и остаться так навсегда. Ненароком Харухиро вспомнилась Чоко. Он совершенно забыл о ней, и мысль об этом заставила его почувствовать себя ужасно. Должно быть, он плохой человек, раз так просто забыл о ней. Ведь Чоко тоже мертва. Скорее всего, вся ее группа полностью перебита орками. Что случилось с ее телом? Похоронили ли ее как надо?
Командование основных войск должно было проконтролировать операцию, невозможно, что солдаты побросали мертвецов прямо на поле боя, в крепости, верно? Их должны были похоронить. Провести обряд. Сжечь до такой степени, чтобы от них остались лишь пепел да кости. Кто-то должен был, в конце концов, предать их прах земле на том холме… А что потом? Потом ничего. Тела погибших нужно сжечь, чтобы они не попали под проклятие Короля Нежити. Харухиро пробрала дрожь, когда он подумал, что Чоко может вернуться в качестве зомби. Нет! Невозможно! С ней этого не случится.
Правда, мертвецы ничего не знают о судьбе собственных тел. Забота об их теле — долг живых. «Позаботился ли я обо всем этом?» — спросил у себя Харухиро. — «Сделал ли я все, что должно?»
Могузо… Мог ли вор сделать хоть что-то значимое для погибшего друга? Хоть что-то… Есть ли хотя бы одна вещь, которую Могузо хотел бы получить от него, пока был жив? Или что-то, чего мечник не хотел бы ни в коем случае? Сделал ли он, Харухиро, все как надо?
Бесполезно задавать вопросы, зная, что никто не ответит. Могузо больше нет. Чоко тоже мертва. Они оба погибли. Все случившееся похоже на ложь, но это не так. Просто правда оказалась жестокой.
— Мы не должны были подписываться на штурм орочьей крепости. Ни за что… — прошептал Харухиро.
Его группа не должна была участвовать в кампании Багровой Луны. И группа Чоко тоже. Их ожидало слишком опасное приключение, не рассчитанное для таких новичков, как они.
— Чья это идея? Кто предложил ее?
Ранта. Идиот-Ранта предложил присоединиться к Багровой Луне.
— Но… именно я принял окончательное решение.
Если бы Харухиро не проголосовал «за», тогда, может быть, Ранта не получил бы преимущество в голосах, и они не согласились бы на эту миссию. Нет, никаких «если». Без голоса Харухиро они бы точно не пошли на эту глупость. Если бы вор не услышал, что группа Чоко примет участие в этой битве, он бы проголосовал «против». Кроме того, Харухиро должен был убедить Чоко и ее ребят бросить эту глупую затею, и неважно, что этот вопрос — не его ума дело. Он должен был отстоять свою позицию, что выступать против орков — слишком опасно, даже безрассудно. Он должен был остановить девушку, даже если это означало уход Чоко из группы, даже если остальные в команде начнут сопротивляться ее решению.
Харухиро должен был убедить ее не сражаться вместе с добровольцами Багровой Луны. И должен был остановить свою группу, и плевать, как сильно будет возмущаться Ранта. Будучи лидером, вор должен был твердо стоять на своей позиции, мол, нет значит нет. Это слишком опасно, риск слишком велик. Но Харухиро убедил себя, что потери будут минимальны, и проголосовал «за».
Но теперь бесполезно посыпать голову пеплом. Когда все обернулось трагедией, вору было легко понять, какие действия и решения привели всю группу Харухиро к тому несчастью, что они пережили. Нет, он никого не винил. Это просто бессмысленно. Чувство вины не воскресит Могузо.
Харухиро перевел взгляд на небеса, задумавшись о том, который сейчас час. Может быть, уже три часа дня? В безоблачном небе ярко светило солнце. К черту все! «Сегодня действительно хороший день, Могузо».
— Нет пути назад, — подытожил Харухиро. — У нас нет другого выхода, кроме как жить дальше.
Тогда казалось, что небесная высь имеет до нелепого чистый и прекрасный голубой оттенок. Харухиро поднял ладонь «козырьком», чтобы спрятать глаза от яркого солнца, и позволил себе остановить взгляд на этих дивных чистых небесах.
↑ Чоппер — меч с утолщенным у края лезвием неправильной формы и рукоятью без перекрестья, обычно грубой работы, фальшион. Это и имя меча. Могузо назвал свой чоппер Чоппером, не заморачиваясь, как подсказал Ранта.
