Простонав от боли, Ранта обнял свой длинный меч напротив себя правой рукой и сжал раненую левой рукой.
— Оуууу… — это слово сорвалось с его губ, когда он пытался пошевелить левой рукой. Нет! Ему нужно оставаться безмолвным.
Он спрятался, как обычно, в загоне свиночервей… если точнее, он спрятался в куче свиночервей. А если еще точнее, свиночерви прятали его. Они находились в углу загона, а Ранта прямо между ними пытался дышать тихо. Он был один. Совершенно один.
Даже Зодиака больше с ним не было, потому что лимит времени для заклинания Рыцаря Страха [Dark Intention] истек. Демонов можно призывать только на 30 минут, прежде чем они вернутся к ногам Бога Скалхейла, и у Ранты не осталось духовной силы, чтобы призвать его снова. Насмешки демона действительно оставили его удрученным.
Даже кто-то удивительный, как Лорд Ранта, будет на грани смерти, пытаясь совершить такой изящный и элегантный побег от, как ему казалось, миллиона и 4 кобольдов. Его ранили повсюду; рана на левой руке оказалась настолько глубокой, что он не мог ей двигать. Она настолько болела, что Ранта больше не чувствовал боль от остальных многочисленных ран. Он даже не хотел смотреть на них или думать о том, сколько крови он потерял.
Вся его рука тяжелела и, с каждым биением сердца, кровь покидала его сильным потоком. Он не заметил, как стал дышать тяжелее.
— Я заплачу ~★… — сказал он себе мило звучащим голосом, каким только мог, но даже это не смогло принести ему хоть немного утешения.
Горячие девушки. Танцующие голыми. ПОЖАЛУЙСТА. Он хотел супер-горячих девушек, танцующих для него голыми. Нет, нет… полностью голыми не подойдет. Лучше пусть на них будет что-то надето. Может только трусики или еще что. Ммм… Мэри. Не, Мэри была настолько красива, что его воображение не смогло создать хоть что-то. Нет, если кто-то, то Шихору. Потому что ее грудь была огромной. Да. Гигантской. Юме тоже неплоха. Ее грудь небольшая, но это ладно. Во всяком случае, ее невзрачность больше в его вкусе. Да.
Хмм… но почему-то, он не был доволен. Это… слишком реально. Они — его товарищами, и они всегда были вместе день ото дня. Были. Теперь нет. Мысли об этом немного расстраивали его.
Но без разницы, я в порядке… Они не идут. Конечно, они не идут. Естественно они не идут. У них нет причины, и он не ожидал этого… так? Он сам оказался здесь по собственной воле. Сможет он это сделать?
Некоторое время назад, он был совершенно уверен в том, что сможет. Он никогда не сомневался, что может. В конце концов, он заставил себя поверить в это. Но теперь… он не знал. Его рука болела. Сильно болела. В таком случае, он не сможет ей пользоваться. И не только. Бег и любые другие физические нагрузки отдаются болью в ранах, заставляя его громко стонать и становиться заметным.
Все его попытки заблокировать боль провалились.
Не могу. Не могу больше. Для меня это невозможно… НЕТ! Ранта хотел избавиться от этих мыслей слабаков. Вместо того чтобы думать о тех вещах, которые он не может, лучше сосредоточиться на том, что он может.
Почему для него все так обернулось? Потому что он хотел выглядеть крутым. «Ты первый», сказал он Могзо. Сейчас он хотел, чтобы он этого не говорил. Он действительно хотел. Почему он пошел и сделал что-то такое? Может потому что он хотел хоть раз попытаться? Потому что эту крутую фразу он хотел использовать хотя бы раз? Вот почему?
Нет. Все не так.
Я просто хотел, чтобы меня приняли. Самопожертвование или эта фраза заставят других думать о том, что он крутой. Да, немного это. Я это я. Другие это другие. Мне наплевать, что другие думают обо мне, но это было ложью.
Конечно, он хотел, чтобы другие думали о нем хорошо, если это возможно. Он хотел нравиться людям. Он хотел, чтобы другие заботились о нем. И не то, чтобы он не знал, как понравиться другим. Определенно делая так. Верно? Ведя себя как хороший парень. Делая такие вещи для других, быть внимательным к людям и все. Даже говорить правильные вещи в нужное время, если он достаточно умен.
Хех. Это Манато. Не я. Ранта не был Манато даже близко. И слишком поздно начинать пытаться. Никто не думал о нем хорошо, никому он не нравился. И, конечно, никто о нем не беспокоился.
Но он был счастлив хотя бы этому. «Могзо, ты первый». Если другие смогут выбраться благодаря этому, тогда, может, они будут благодарны ему. Может они скажут: «Спасибо, Ранта, что спас нас». Боже, в тот момент, он был чертовски крут.
Этого достаточно. Приятно думать о хороших вещах в конце. Ранта спас своих товарищей, и сейчас он собирается умереть здесь.
— Будете ли вы хоть иногда вспоминать обо мне, ребята? — прошептал Ранта, и в это время свиночерви, окружавшие его, начали визжать и энергично прижиматься к его лицу.
— Эй! Нет! Я не вас имел в виду! Я имел в виду мою команду, не вас, фрики!
Когда он настроил себя на сентиментальный лад, свиночерви все испортили. Может это хорошо. Но если он собирается здесь умереть, на самом деле он не хотел умереть от объятий свиночервей. Он хотел умереть круто. Например в бою.
— Да.
Он оттолкнул свиночервей в сторону и выпрыгнул из загона через ограду. Немного ранее — он не был уверен, насколько ранее — район, наполненный кобольдами, теперь оказался пуст. Сейчас здесь совершенно тихо.
— … они сдались?
Трусы, Ранта широко улыбнулся. Может быть, он сделал так, что они, в конце концов, ушли отсюда. Он попытался взмахнуть длинным мечом только правой рукой, и хоть движение отдавалось в левую руку, боль оказалась терпимой.
— Ни за что не умру так просто, сейчас, когда думаю об этом…
Мысль пришла к нему в голову, когда он шел вдоль загона, напевая мелодию. Они действительно бросили меня здесь? Да, его команда — слабаки, но, в принципе, не плохие люди. Наверно, они ненавидели его, но все они товарищи, и товарищи не бросают друг друга так просто, так ведь? У Ранты было ощущение, что настоящие товарищи не сделают такого для друг друга, как бы сильно ни не хотели.
Может, просто может, они ищут его. Об этом не может быть и речи.
— Надеюсь, вы, ребята, не все еще здесь… — вздохнул Ранта. Потому что вы, ребята, слабаки. Вы бы не рискнули жизнями ради меня. Такие вещи делают только мужественные мужики, такие как я.
Если в конечном итоге кто-то из них умрет, потому что они пошли за ним…
— Черт, не смешно, — холодок пробежал по спине Ранты во время этих мыслей. Он встряхнул себя. Ни за что. Ни за что, черт возьми. Он не хотел, чтобы это произошло. Ни за что. Хватит этой ерунды. Если остальные смогут обнаружить его голос издалека, где они наверно сейчас, он сказал бы им не думать о нем и убираться из шахт как можно скорее. Может не совсем в Алтану, но хотя бы подождать рядом с выходом.
— Угх, — проворчал Ранта, когда резкая боль пронзила его раненую руку, когда он снова прислонился к ограде. Все в порядке. С ним все в порядке.
Пара кобольдов появилась за поворотом. Они не смотрели в его сторону, но это лишь вопрос времени, прежде чем они обнаружат его. У него нет выбора, кроме как первым захватить инициативу. Решение принято, Ранта начал ускоряться. Он не мог бежать из-за руки, поэтому он шаркал ногами по земле и появился перед кобольдами.
Они повернулись прямо к нему, и в этот момент Ранта прыгнул, используя [Anger Thrust]. Но это был не тот старый [Anger Thrust], какой он обычно делает. Этот [Anger Thrust] версия 2: [Silent Anger Thrust]*. Длинный меч Ранты проткнул кобольду горло прямо по центрe. Он затрясся, но из-за повреждения голосовых связок, он не издал ни звука.
Затем Ранта низко взмахнул своим мечом, взмах прошел под ногами другого кобольда. Когда он упал, Ранта сильно ударил ногами его голову, внезапно обездвижив его. Он присел, его рука невыносимо болела. Он решительно терпел ее, однако, боль стала менее интенсивной.
После того, как он закончил сбор талисманов с их тел, он сильно кивнул самому себе.— Я убью их всех, по одному за раз.
↑ Тихий выпад гнева
