Эта область, теперь называемая границей, когда-то состояла из королевств людей с такими названиями, как Арабакия, Нананка и Ишмал. *
Эльфы, дварфы и гномы процветали в результате установления сердечных отношений с человеческой расой, но орки, кобольды, гоблины и другие всё ещё были изгнаны, преследуемы, отчуждены и полностью презираемы.
Для орков, в частности, дело было не только в их телах и физических способностях. Их интеллект ни в чем не уступал человеческому. Тем не менее, люди создали нации до орков и распространились по плодородной земле.
Даже когда орки, загнанные людьми в низшие земли, такие как Пустыня Нехи*, Плоскогорье Падающего Пепла* и Равнины Плесени*, объединились в племена, основанные на кровном родстве, это было всё, что они могли сделать, чтобы выжить.
Около ста пятидесяти лет назад появился некто, называющий себя Бессмертным Королём*, и изменил всё.
Рождение нежити и расширение его власти в короткие сроки оказали давление на человеческие королевства. Кроме того, он поощрял единство между различными оркскими племенами и установил для них короля.
До этого люди видели в орках не более чем дикую расу, больше похожую на зверей, и смотрели на них свысока. Однако, как только орки обрели короля, они быстро создали систему государства и, вооружившись, начали вторгаться в человеческие царства.
Заключив договор с орками, кобольдами, гоблинами и серыми эльфами, которые откололись от других эльфов, Бессмертный Король основал Альянс Королей и смело объявил войну королевствам человеческой расы.
Человеческие королевства Ишмал и Нананка были уничтожены, а королевство Арабакия бежало к югу от Гор Тенрю. *
Эльфы, дварфы и гномы также были захвачены кровавым хаосом войны. Эльфы полагались на естественную преграду, созданную Теневым Лесом*, в основном сражаясь в целях самообороны, но дварфы размахивали своими мечами и топорами с отвагой и решимостью большей, чем у любого человека, ведя ожесточенную битву.
Прославленный дварфорский Корпус Стальных Топоров* столкнулся с превосходящими силами Альянса Королей на Равнинах Бордо*, никогда не отступая, но они были уничтожены, вступив в этот не посильный им бой.
Эльфы Теневого Леса должны были послать подкрепление, чтобы помочь Корпусу Стального Топора, но они были задержаны отдельным отрядом из Альянса Королей и не смогли выполнить своё обещание.
Помимо всего прочего, в разгар ожесточенных боев дварфы рыли тут и там убежища, складируя в них оружие, доспехи, припасы и пайки.
Эти убежища, называемые норами дварфов, предлагали место для бегства побежденным солдатам-дварфам, а также базы для начала контрнаступления.
Во время своего путешествия на восток, к морю, Харухиро и другие случайно нашли одну такую карликовую дыру.
Харухиро и другие смогли заполучить часть сокровищ, которые дварфы спрятали там более ста лет назад, но теперь попали в ловушку дварфов.
Это было нелегко пережить.
— Я со всей серьезностью сожалею об этом. — Кузаку изобразил поклон.
Харухиро подбросил ветку в огонь, думая, «С таким поклоном тебе предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты достигнешь уровня легендарного мастера поклонов. Может быть, будет лучше, если ты никогда не достигнешь этого уровня. Интересно, жив ли ещё где-нибудь этот легендарный мастер поклонов? Ну, жив он или мертв, меня это не касается. Во всяком случае, этот костер довольно милый. Хотя мы находимся на довольно большой высоте, сейчас лето, так что совсем не холодно. Но огонь все равно хорош. Это расслабляет.»
— Что ж, конечно... — Юме взобралась на ближайшее дерево, свесила ноги с ветки и огляделась вокруг. Казалось, что она расслабляется и успокаивается, но на самом деле она активно брала на себя роль наблюдателя.
— К счастью, ничего особенного не потерялось. Никто не пострадал, так что всё прошло хорошо, вот что думает Юмэ.
— Нет... — Кузаку слегка приподнял голову. — Это можно сказать только оглядываясь на произошедшее. Я думаю, что мне действительно нужно подумать о своих действиях. Сделайте всё как считаете надлежащим.
— Ты был в каком-то странном расположении духа? — спросила Шихору, прижимаясь к Мерри у костра.
Кузаку снова опустил голову, застонав в раздумье. Затем, спустя некоторое время, он снова поднял голову.
— Может быть? Типа, «Вот дерьмо, это же дыра дварфов! Может быть, здесь есть какое-то супер потрясающее оружие и всё такое!» Это было наше первое приключение за долгое время. Возможно, я был взволнован...
— Ты что, ребёнок? — Сетора побранилась, проверяя кастрюлю, готовящуюся на огне.
— ...Я ребёнок. Понял. Извиняюсь.
— Даже если ты больше любого из нас.
— ...Конечно. Фьююю. Ладно. Я не знаю, что сказать.
— Для начала, паладин, что с тем как ты говоришь?
— О, то, как я вежлив? По крайней мере, это то, к чему я стремлюсь.
— Ты совсем не вежлив. У меня такое чувство, что ты издеваешься надо мной.
— Ты меня неправильно поняла. Ладно. Ой, опять сделал это. Это становится привычкой...?
Кузаку в какой-то момент вышел из режима поклонов, и теперь он стоял на коленях и чесал затылок.
О чем думала Мерри, глядя на потрескивающее пламя? Возможно, она просто отключилась, но Харухиро не мог не вообразить всевозможные вещи, которые могли проноситься в голове Мерри.
Это было нехорошо. Он не должен был просто выдумывать, ему нужно было поговорить с ней и спросить. В конце концов, Мерри была прямо у него перед глазами. Это, конечно, было правдой, но...
— Харухиро-кун? — крикнула Шихору, приводя Харухиро в чувство.
— Ух, да. Что такое?
— Я не думаю, что правильно игнорировать Кузаку, когда он извиняется... — она жаловалась.
Харухиро опустил глаза. — Эм… — он потер нос. — Но я не хотел его игнорировать...
— Я не возражаю. С Харухиро такое часто случается.
— А? Я игнорирую людей?
— Обычно я воспринимаю это так «Оу, а он сумасшедший. Ой-ой. Мне лучше подумать о том, что я сделала».
— А, правда? Так я делаю то... чего никогда не осознавал. Извините. Игнорировать людей — нехорошо. Если никто ничего не говорит, то, наверное, трудно заметить, что ты это делаешь. Спасибо, Шихору. Я постараюсь этого больше не делать.
— Нет, это я должна извиниться. — сказала она. — Возможно, я вмешивалась, когда это не было моим делом.
— Нисколько. Я благодарен, что мне хоть что-то рассказали. Постойте... Кузаку, чего ты ухмыляешься?
— Ухмыляюсь? Я ухмылялся? Ну, ты же знаешь, как это бывает. Я просто рад, что у нас есть ты в качестве лидера.
— Ты делаешь естественную работу, пугая меня, когда говоришь такие вещи...
— Ни за что. Это было жутко? Ой-ой. Я обычно говорю всё, что приходит мне в голову.
— Какой же ты верный пёс. — фыркнула Сетора, снимая котелок с огня.
Шампуры, разложенные вокруг костра, были хороши и хрустели. Сетора вытащила одну из земли и сунула в рот кусок мяса. Она пожевала, потом кивнула.
— Давайте поедим. Эй, Охотница, ты тоже иди сюда. Киити оглядывается по сторонам, так что все в порядке.
Все собрались вокруг костра, поедая улитковый и грибной суп Сеторы вместе с шашлыками из оленины. Ингредиенты, включая улиток, оленину, различные травы и разнообразные грибы, были собраны Юме, Киити и Сеторой.
Когда они вгрызались в шампуры, приправленные травами, из них лился сок, и это было просто, но вкусно. В супе также были внутренности оленя, так что получился густой бульон. Несмотря на это, травы добавляли легкий привкус полыни, освежающий, как мята, послевкусие было легким. Это был неожиданный вкус, но второй глоток был вкуснее первого, а третий лучше второго, так что Харухиро начал понимать, что это может быть очень, очень хорошо.
— Сеторан, ты хорошо готовишь? — Юме, которая, казалось, собиралась получить награду за скоростное поедание, сказала, потирая живот после того, как она закончила.
— А Я Что? — переспросила Сетора не слишком радостным тоном. — Я действительно думаю, что если меня заставят есть что-то отвратительное, то я лучше вообще ничего не буду есть. Для чего-то подобного просто готовишь его таким образом, чтобы не вызвать пищевого отравления, а затем регулируешь вкус таким образом, чтобы сделать его вкуснее.
— Не думаю, что это так просто, как ты говоришь... — пробормотала Мерри.
— Правда? — сказала Юмэ в знак согласия. — Даже если Юмэ будет готовить, думая «будь вкусной, будь вкусной», это в конечном итоге получается довольно странно.
— Я ничего не понимаю. — Сетора склонила голову набок. — Вкус вещей уже решен.
Нет никаких неопределенных элементов в том, как получится аромат, если смешаешь их в определенных пропорциях и приготовишь или сваришь их. Кстати, когда говоришь, что думать «будь вкусным» ...разве это желание? Какой смысл делать это?
— Хм, ну, если ты будешь думать «будь вкусным», то это, вероятно, получится лучше, чем если бы ты думала «будь гадким». Даже если делаешь одно и то же.
— Если ты действительно будешь делать одно и то же, независимо от того, что думаешь, результат будет тем же самым. Вместо того чтобы думать о бессмысленных вещах, лучше сосредоточиться на процессе.
— ...Хмм. Видишь ли, дело в том, что ты, может быть, и права, но...
— В общем, так, Сетора-Сан... — Кузаку попытался помочь продвинуть разговор вперед. — Здраво мыслишь. Разве ты не родились с превосходным чувством вкуса?
— Я просто научилась. — холодно ответила она. — Определяю вкусы один за другим.
То же самое и с комбинациями ингредиентов. Есть небольшая разница в том, с чем мы родились.
Упс, похоже, они оба не понимают друг друга, невольно подумал Харухиро. Я имею в виду, что Сетора родилась в семье некромантов, в Доме Шуро*, и она действительно сотворила голема и также является мастером укротителем ньяасов. А ещё хорошо готовит. Вернее, дело не только в её стряпне.
— Сетора, а ты ещё неплохо управляешься с оружием... — подметил Харухиро.
— Я должна уметь защищаться. — объяснила Сетора, как будто это было пустяком. — Мечи, копья, луки — я умею обращаться с любым оружием. Ньяасы воспитываются шпионами онмицу, поэтому я также изучила некоторые техники онмицу.
— Ты можешь всё... — сказал Кузаку, разинув рот, но Сетора недовольно подняла бровь.
— Я не так много узнал, чтобы с гордостью сказать, что способен на это. Однако я уверен, что не проиграю глупым воинам-самураям и шпионам онмицу из деревни. Это всё.
— Мне так кажется... это само по себе довольно удивительно... — лицо Шихору передернулось.
— Думаю, у тебя высокая способность к обучению. — сказал Харухиро. — Да. Так или иначе, именно это я и чувствую...
Что касается Харухиро, то он просто пытался подвести какие-то итоги, но Сетора сказала — Никто никогда не говорил так обо мне, и я тоже так не думаю — почему-то расстроившись. — Открытие неизвестных методов — это одно, но, если есть люди, которые делали их раньше, тебе нужно только внимательно наблюдать, и ключевые моменты придут к тебе сами. Если они практикуют эти ключевые моменты, любой может достичь определенного уровня.
— Нет, но все же? — Кузаку смело продолжал задавать вопросы. — Должны же быть вещи, для которых ты подходишь и не подходишь, верно? Должны быть вещи, где, сколько бы ты ни практиковался, никогда не улучшишься.
— Тебе нужно только практиковаться, пока ты не научишься их делать.
— Ты собрала всё это с таким трудом, Сетора-Сан?
— Это само собой разумеется. Ты получаешь только то, что вкладываешь. Это железное правило.
— И с мечом тоже?
— Естественно, было время, когда я только и делала, что размахивала мечом, даже время сна сокращала. Если бы я не делала этого, то, по крайней мере, никогда не смогла бы почувствовать рукоять, не так ли?
— ...Вот как это работает?”
— Вместо того, чтобы пытаться учиться лёгким путем, делать это трудным путем, как правило, проще.
— Оооо. Ну да. Я это вижу. Теперь, когда ты это рассказала, возможно, ты и права...
Кузаку, казалось, не мог ничего сказать на это, и он был на полпути к слезам.
Скорее всего, Сетора была права. Там она тоже ничего не сказала. На самом деле, это был здравый смысл. Дело было не в том, что вам просто нужно было усердно работать; вам нужно было понять трюк, и работать усердно эффективным способом. Вот что говорила ему Сетора. Харухиро не мог с этим поспорить.
Но это то, что мы, обычные люди, не можем сделать, даже если бы захотели. Если бы мы могли делать всё, что нам вздумается, любой мог бы стать супергероем, верно? Но мы слабы, хрупки или ленивы, и не можем ничего сделать, даже если захотим. Иногда, они будут чувствовать, что, «тьфу, хватит с меня. Я ничего не хочу делать». Я мог бы объяснить Сеторе, что так обычно поступают люди, но она просто сказала бы «просто сделай это». Да. Она была бы права. Если ты ничего не делаешь, ничего не будет, поэтому вывод таков: ты должен это сделать, верно?
— Не поймите меня неправильно. — Сетора обхватила руками колени и отвернулась. — Я считаю, то, что я говорю, правильно. Но только потому, что это правильно, не означает, что люди примут это. Я знаю это по собственному опыту. Но даже в этом случае я не отступлю от своего мнения. Если я буду лгать о своих чувствах, я перестану быть собой...
Харухиро сглотнул. Юмэ, Шихору, Мерри и Кузаку тоже были по-своему удивлены.
Что? Что? Что? Что? Из ниоткуда? Почему? Сетора, почему ты плачешь...?
Харухиро и Кузаку посмотрели друг на друга.
Что происходит? Я не знаю. Как ты думаешь, что нам делать? Я не знаю.
Такой безмолвный обмен мнениями произошел между ними в одно мгновение.
Мы так бесполезны в такие моменты.
Это был общий вывод, к которому они оба пришли.
— Эмм, Послушай, Сеторан... — Юмэ села рядом с Сеторой и принялась растирать ей спину.
Юмэ, она единственная, кто справляется с такими вещами в такое время.
Наблюдая за происходящим с некоторым облегчением, Харухиро попытался вспомнить, через что Сеторе тоже пришлось пройти. Конечно, она так и сделала. В конце концов, в деревне Сетора была позором для Дома Шуро, с ней обращались как с изгоем, она жила на краю деревни со своими ньяасами. Не то чтобы у неё не было нескольких воспоминаний, которые могли бы довести её до слёз, просто думая о них.
В отличие от Харухиро и других, у Сеторы была родина. Однако, даже если деревня и была её родиной, это было не то место, куда ей следовало возвращаться. Голем Энба был ей как друг, но она потеряла его. Из всех Ньясов, которых она растила, теперь осталась только Киити.
Было бы здорово, если бы он мог сказать ей «Всё в порядке, у тебя есть мы, мы товарищи, ты не одна», но отношения Харухиро и Сеторы были немного сложными.
Нет, Харухиро просто думал, что это сложно? Может быть, на самом деле это не так? И что же это было на самом деле?
— Я вижу, ты любишь эту девушку.
В тот раз, когда Сетора сказала ему это, как отреагировал Харухиро?
Он вспомнил, как думал, что не сможет солгать ей. Если он и вспомнил, то не сказал этого прямо. Прежде чем он успел сказать ей, что это была односторонняя привязанность или что-то в этом роде, Сетора закрыла рот Харухиро руками. Как бы говоря: «Я больше ничего не хочу слышать. Ничего не говори».
Харухиро посмотрел на Мерри. Мерри всё ещё смотрела на огонь. У неё не было настоящего выражения лица.
Мерри вдруг протянула правую руку к огню.
Харухиро удивился и запаниковал. — М-Мерри?
Она не выказала удивления, просто медленно остановила свою руку. Затем, посмотрев на свои пальцы, она схватила правую руку левой. Затем она повернулась и посмотрела на Харухиро.
— Что такое?
— Нет, что это было, только что...? — Харухиро был в недоумении, как реагировать.
Что на тебя нашло? Ты ведешь себя как-то странно, Мерри. Я уверен, что ты чем-то озабочена или обеспокоена. Поговори со мной. Я тебя выслушаю. То есть, я хочу это выслушать. Почему я не могу выйти и сказать это?
— Мертвые не возвращаются.
Он никак не мог выбросить из головы слова Сеторы.
Джесси. Это слова того странного человек.
— Это ненормально. Здравый смысл подсказывает, что люди не могут вернуться к жизни, и это факт.
Правильно. Это было особое событие, которое произошло при особых обстоятельствах.
Но Джесси сказал ещё кое-что. Что ничего кардинально не изменилось в нём, когда он вернулся к жизни. Что там могут быть небольшие изменения, но ничего драматического.
Скорее всего, Мерри ещё не привыкла к таким маленьким переменам. Вот почему она чувствовала себя немного не в своей тарелке и могла быть смущена. Это был переходный период, можно сказать.
Он уже собирался сказать, что ничего особенного, пытаясь уклониться от темы, когда из темноты ночи в комнату ворвался Киити.
Сетора оттолкнула Юмэ и встала. Киити обернулась вокруг Сеторы, мяукая высоким голосом.
— Похоже, Киити что-то нашла. — сказала Сетора. — Похоже, нам лучше убираться отсюда.
— Кузаку, потуши огонь — приказал Харухиро.
— Ладно! — Кузаку растоптал костер.
Все подняли свои вещи. Они были готовы отправиться в путь в мгновение ока.
— Надеюсь, мы сможем немного поспать до рассвета... — Шихору вздохнула, но по кривой усмешке на её лице было ясно, что она наполовину шутит.
Даже Шихору, которая была менее физически здорова как маг, не была настолько слаба, чтобы это могло сломить её. Это была команда обычных людей, не считая Сеторы, но по какой-то причине они вели жизнь, которую трудно было бы назвать обычной, будучи добровольцами. Благодаря этому они натренировали приличную сумму.
Жизнь полна взлётов и падений, гор и долин. Эх, по правде говоря, в последнее время у нас это только горы. Если быть честным, то с нами много чего произошло. И всё же мы живы, Манато, Могузо.
То, что он мог так обращаться к своим ушедшим друзьям в своём сердце, было ещё одной вещью, которую он мог сделать, потому что он был жив.
