Е Шуй Яо повернулась и с расстроенным видом положила свою сяо на стол. И когда она снова повернулась лицом к Е У Чэну, то на ее лице уже было все то же беспристрастное выражение:
— Тогда научи меня рисовать тот Двойной Лотос.
Е У Чэнь снова покачал головой и с улыбкой на лице ответил:
— Сестренка, просто отдохни сегодня, а я нарисую тебе картину, хорошо?
— Нарисуешь мне?
Е У Чэнь прошел вперед, взял мольберт и чистый белый лист бумаги и поставил его около двери, как раз напротив Е Шуй Яо. Он тихим голосом произнес:
— Пусть цветок лотоса и прекрасен, но как он может сравниться с красотой сестренки. Я рисовал бессчетное количество пейзажей гор и рек, изобразил множество самых разнообразных животных и цветов, но ни разу не пробовал нарисовать человека. Сегодня же я хочу попробовать нарисовать портрет прекраснейшей девушки. Согласишься ли ты, сестренка, стать моей моделью?
Вид переполненного надеждой Е У Чэна снова поколебал самую хрупкую часть сердца Е Шуй Яо. Незаметно, помимо своей воли Е Шуй Яо слабо кивнула в ответ и осталась стоять неподвижно в ожидании.
Е У Чэнь тщательно осмотрел каждую часть тела Е Шуй Яо, начиная с элегантного холодного лица, доходя до гладкой белой шеи, затем до прикрытой платьем пышной груди и тонкой талии… ни упустив ничего. Его взгляд словно полностью пожирал ее, Е Шуй Яо же ощущала, будто стоит перед ним абсолютно обнаженной, и отчего постоянно старалась отвести взгляд.
С самого начала и до конца, целую минуту, Е У Чэнь не приступал к работе и лишь улыбаясь продолжал внимательно наблюдать за своей «старшей сестренкой» и только когда Е Шуй Яо уже не могла стоять спокойно под его пристальным наблюдением, Е У Чэнь неожиданно закрыл глаза, и его правая рука начала стремительно порхать по листу.
Е Шуй Яо украдкой вздохнула и тихо уселась на стул. Все это время она ничего не делала и просто недолго постояла, однако все ее силы покинули тело, будто его взгляд высосал всю энергию.
Она посмотрела на сидящего с закрытыми глазами Е У Чэна и долго не могла отвести взгляд. Это был первый раз, когда Е Шуй Яо так долго и внимательно разглядывала его, поскольку сейчас она могла не волноваться быть замеченной. Ее взгляд прошел с макушки головы, доходя до глаз, повторяя раз за разом… Все это было настолько знакомо, но в то же время и чуждо, а еще… завораживающе.
Время продолжало течь в этой спокойной тишине, и лишь слабый звук касания кисти о холст можно было услышать в округе. И от запутанных мыслей взгляд Е Шуй Яо словно затянуло туманом.
— Сестренка, я закончил.
Голос юноши привел в чувство погрузившуюся в мысли девушку. Е У Чэнь в этот момент продолжал смотреть то на свой холст, то на Е Шуй Яо, а на его лице можно было заметить самодовольную улыбку. Казалось, будто он со всей серьезностью оценивает свою работу. В сердце Е Шуй Яо зародилось настоящее любопытство. Она быстро подошла к Е У Чэну, и ее взору предстала картина девушки невиданной красоты.
Кристально чистая вода озера и медленно плывущая по нему лодка, молодая девушка спокойно стояла на лодке, а ее образ, казалось бы, был словно у ангела. На ней было одето голубое платье, кожа словно парное молоко и ясные глаза. Под длинными ресницами в глазах можно было заметить чистый и невинный взгляд, а на губах теплилась мягкая улыбка, которая, казалось, сводила с ума.
Если простой человек увидит такую красоту, то невольно подумает, что эта красавица снизошла с небес. Ведь в этом мире просто не может быть столь совершенной красоты.
— Это я?
Е Шуй Яо была словно поглощена этой только что нарисованной картиной, отчего она не смогла сдержать чарующий удивленный возглас.
— Помимо сестренки кто еще заслуживает звания красивейшей девушки. Неужели сестренка даже себя не узнала?
Разум Е Шуй Яо заволокло пеленой, и, вытянув руку, она коснулась лица девушки на картине.
— Смотри, улыбающаяся на картине сестренка такая красивая. Я абсолютно уверен, что если сестренка улыбнется, то мужчины во всем мире готовы будут отдать все, чтобы увидеть твою улыбку. Ты веришь мне, сестренка?
— …
— Вот только я знаю, что сестренка уже давно не улыбалась, и даже передо мной ты никогда не улыбалась. Если тебе нравится эта картина, то не могла бы ты… улыбнуться мне? — попросил Е У Чэнь, смотря на Е Шуй Яо в ожидании.
Где-то в глубине сердца Е Шуй Яо неожиданно стало так тепло, однако вместе с теплом в сердце отдалось и сильной болью. Ее губы слабо согнулись несколько раз, пытаясь изобразить улыбку. Но как бы она ни старалась, искренняя улыбка никак не хотела отражаться на ее лице.
— Я забыла, как, — качая головой ответила Е Шуй Яо. Уже и не помнит, когда, возможно пять лет, возможно десять лет назад она позабыла как нужно смеяться и улыбаться.
— Это неправда! Эмоции — это то, что есть у каждого человека с рождения! Это чувство не может исчезнуть, и его невозможно забыть. Раз уж сестренка не может улыбаться, то я помогу тебе снова вспомнить это чувство, хорошо? — закончил говорить Е У Чэнь, в то время как на его губах появилась коварная улыбка.
Е Шуй Яо смотрела на него с немного непонимающим видом, не соглашаясь, но и вовсе не отказываясь. До тех пор, пока Е У Чэнь внезапно не дотронулся руками до ее талии и не начал быстро щекотать ее с видом, более присущим злодею.
Неожиданно подвергшаяся нападению Е Шуй Яо невольно начала изворачиваться, издавая томные вскрики. Е У Чэнь естественно не желал отпускать ее так просто и, крепко держа ее за талию, продолжал безжалостно атаковать…
— Прошу… не надо… ааа…
Еле сдерживающийся голос с легким смехом раздался в ушах. Е Шуй Яо не могла сдерживаться и извивалась во все стороны, но на ее лице была видна яркая улыбка. Сама того не заметив, она, извиваясь, легла на грудь Е У Чэну. Ее большие выпуклости терлись о его грудь, из-за чего все ее тело отдавалось дрожью.
Е У Чэнь, наконец, остановил подлую атаку, но все же не убрал руки с ее талии:
— Сестренка, ты улыбнулась.
Обессилившая Е Шуй Яо тяжело дышала, прислонившись ему на грудь. От столь теплого ощущения ей хотелось так и прижиматься к его груди всю оставшуюся жизнь. Вот только… после недолгого помутнения рассудка она слабо оттолкнула Е У Чэна в сторону и, повернувшись к нему спиной, тихо произнесла:
— Сяо Чэнь, я сегодня устала, возвращайся к себе, хорошо?
— Хорошо. Приятного тебе отдыха, сестренка.
Е У Чэнь не стал придумывать отговорки чтобы остаться и спокойно покинул комнату Е Шуй Яо. Дойдя до выхода, он повернулся и улыбнулся:
— Улыбающаяся и смеющаяся сестренка действительно красивая.
Силуэт Е У Чэна исчез из дверного проема, и звуки шагов было слышно все меньше. В пустой и тихой комнате осталась лишь одна Е Шуй Яо, которая никак не могла успокоить свое разволновавшееся сердце.
Она подошла к нарисованной Е У Чэном картине, а ее взгляд снова остановился на той смеющейся девушке и больше ни на что не обращала внимания. Непонятно откуда, на ее глазах внезапно появились капельки слез.
Сегодня, она снова засмеялась, и снова заплакала.
— Почему это должен был быть именно ты… почему же именно ты…
Коснувшись до нарисованной на холсте девушки, Е Шуй Яо тихим голосом бормотала, в то время, как ее сердце разрывалось от невыносимой боли. И вот, капелька слезы скатилась по ее щеке и упала на нарисованный на картине чистый пруд…
Три дня спустя.
Сегодняшний день был действительно особенным. Поскольку именно сегодня должна состояться официальная помолвка Линь Сяо и Хуа Шуй Жоу, новости о которой клан Линь с такой усердностью объявлял последние несколько дней, а спустя пару дней будет и свадьба.
Вот только также ходили слухи о том, что молодой господин клана Е также имеет чувства к юной леди из клана Хуа, да и юная леди тоже полюбила его всем сердцем, отчего клан Хуа собирается расторгнуть помолвку с кланом Линь и сойтись с кланом Е. и самыми явными доказательствами этих слухов были рассказы людей, которые своими глазами видели, как Хуа Чжэнь Тянь вместе с дочерью навещал клан Е. А уходя, он прямо светился от счастья.
Ранним утром, в южной части города медленным шагом шел одинокий человек.
И первая мысль, приходящая людям в голову при виде его, была… белый! Он был одет во все белое, на ногах надеты белые ботинки, а голова обернута белой повязкой. Пусть на улице и было множество людей, одетых в белое, как и он, но все же его наряд приковывал взгляды почти каждого проходящего мимо человека. Поскольку его одежда была не просто белой, но еще и очень свободной, отчего он и был похож на труп в похоронной одежде. Его лицо было таким же ужасно бледным, на нем не отображалось никаких эмоций, отчего казалось, будто это был настоящий мертвец. По этому безжизненному лицу трудно было сказать, сколько же лет этому мужчине. Возможно, около тридцати-сорока, а возможно и более пятидесяти, а возможно, что это и вовсе была маска, сделанная из человеческой кожи.
В левой руке он держал меч… выглядывающее острие и рукоять меча также были абсолютно белого цвета. А его имя было еще более ужасающе белым — Тао Бай Бай (Бай — Белый).
Мужчина шел практически бесшумным и медленным шагом, однако более наблюдательные люди могли заметить, что пусть он и шел довольно медленно, но каждый его шаг был таким равномерным, будто он специально производил замеры незаметно от всех. А от испускаемой им слабой жажды убийства проходящих мимо людей невольно охватывал озноб.
Город Небесного Дракона… Е У Чэнь…
Смотря вперед, он широко улыбнулся в ужасающей людей улыбке.
В этот самый момент главный зал клана Линь был полностью переполнен гостями. Влиятельные люди один за другим приходили и усаживались на подготовленные места. Линь Чжань же самолично стоял у ворот с гостеприимной улыбкой на лице, встречая гостей, хоть и на самом деле испытывал неслабое переживание. Обычно, простая церемония помолвки вовсе не нуждалась в такой торжественности, вот только, в силу некоторых обстоятельств, им пришлось во всю приглашать людей, привлекая к этому все больше внимания. И все это для того, чтобы надавить на клан Хуа. Линь Чжань просто не верил, что Хуа Чжэнь Тянь нарушит свое слово перед столькими людьми, отбросив свою гордость и престиж клана.
И даже в самом худшем случае, у них все еще есть козырь в лице императора. Пусть даже только на словах, но все же тогда сам император благословил брак Линь Сяо и Хуа Шуй Жоу.
Линь Сяо также был в зале приветствовал и благодарил гостей. Гости же только могли поражаться его выдержке и манерам. Вот только любой из гостей мог учуять странную атмосферу данного мероприятия. Пусть клан Линь и является одним из самых больших кланов в стране, но даже так не было никакого смысла раздувать все настолько сильно и приглашать всех хоть немного влиятельных людей страны. Чем более старается клан Линь, тем больше это показывает, как сильно они паникуют, таким образом доказывая правдивость всех тех слухов. Клан Хуа, возможно, действительно собирается разорвать помолвку.
— Господин Чжугэ прибыл!
— …
— Господин Лю прибыл!
— …
— Прибыл генерал Е, прибыл молодой господин Е!
Весело болтавшие между собой гости в тот же миг все как один дружно повернулись в сторону входа. Не было бы ничего удивительного, приди сюда один генерал Е, однако появление молодого господина Е У Чэна здесь явно неспроста.
