Линь Куан, который долгое время молча стоял, холодно отозвался: «Е У Чень, а ты смелый! Как ты можешь говорить такое императору? Есть у тебя хоть капля уважения к нему?»
Лун Инь поднял руку и прервал его, не выказывая своей злости: «У Чень, ты чувствуешь негодование по отношению к тому факту, что я сосватал твою сестру в Нацию Ветра? И впрямь, это была моя ошибка. И, к счастью, ты пережил этот кризис. Но ты должен знать, что железный меч крайне важен для нас. Как ты и сказал, он не принесёт тебе никакой пользы, только беды, но это — драгоценность страны Тяньлун, нечто крайне важное, что оставили мои предки. С этим нам не придётся больше беспокоиться о Нации Ветра. Хотя ты и расстроен, ты должен серьёзно отнестись к этому делу» — он сделал паузу, а потом добавил: «Будь честен со мной, железный меч у тебя или нет?»
Лун Инь всё ещё пытался сопротивляться своей ярости. Впечатление, которое на него производил Е У Чень, изменилось. Три года назад, когда Е У Чень выражался прямо, он, как минимум, вёл себя уважительно. В этот раз, хоть он и звучал приветливо, на его лице не было ни следа уважения. Всё это время он говорил с императором с высоко поднятой головой и выглядел вполне обыденно. Он не относился к императору, как к главе государства. Он просто говорил с ним, как говорил бы с любым другим обычным человеком. И то, как он смотрел на императора… это было просто неприкрытое высокомерие.
В это время, хоть он и сидел в инвалидном кресле, а Старейшина Ли и Старейшина Лю оба с уверенностью объявили, что он стал калекой, но он чувствовал мощное давление со стороны Е У Ченя. Когда он подумал о том, что тот сделал в Нации Ветра, и о той ужасающей женщине в чёрном, он не был уверен, может ли он зайти настолько далеко, насколько ему бы хотелось. Чтобы узнать, где оказался железный меч, ему приходилось терпеть.
«А что насчёт того, у меня он или не у меня? Какая от этого будет разница?» — Е У Чень, казалось, смеялся. Он не беспокоился о том, как люди будут на него смотреть. В этот момент казалось, что он стоял выше императора.
«Если окажется, что он у тебя, то лучше бы тебе отдать его. Тогда я прощу тебе сегодняшнюю грубость. Если он не у тебя… тогда это означает, что ты потерял важную реликвию Императора Тайцзу, а это великая провинность, за которую полагается наказание! Ты должен обдумать» — сердито сказал Линь Куан.
«Я услышал тебя правильно? Это — провинность? Ты же тоже знаешь, что император пообещал мне, что я смогу забрать любой предмет из сокровищницы, и после того, как я забрал железный меч, император не стал возражать. Начиная с того момента, как я взял железный меч, он стал принадлежать мне. И раз уж он мой, тогда почему это я должен его отдавать? Если ты продолжишь говорить, что я потерял то, что принадлежит Императору Тайцзу, то как насчёт того, чтобы рассматривать это как предмет, данный мне императором? Тогда это должна быть его вина, не моя. Исходя из твоих слов, за эту провинность полагается наказание, не так ли?» — сказал Е У Чень, как ни в чём не бывало.
Линь Куан задрожал от ярости: «Ты, отпрыск семьи Е, набрался наглости! Ты правда думаешь, что можешь проявлять к нам такое неуважение, просто потому что ты убил Фэн Чаояна?»
«Достаточно!» — взревел, наконец, Лун Инь, и все вокруг мгновенно застыли. В этот момент Лун Инь посмотрел вправо и неосознанно заметил маленькую чёрную фигурку. Она тайком смотрела на Е У Ченя. Хотя в этой паре глаз не была видна жажда убийства, когда они встретились взглядами, он почувствовал надвигающуюся угрозу, будто бы его заметил сам дьявол.
Три года назад его застала врасплох сила Тунсинь, и он был на волосок от смерти. За прошедшие три года он так и не избавился от страха перед Тунсинь. Она пугала его. Лишь одного её взгляда было достаточно, чтобы он почувствовал, как задыхается, и он тут же терял контроль над телом — это жуткое чувство, когда тебе кажется, будто твою жизнь могут забрать в любой момент. Кроме того, он не забыл, о чём ему напомнили Старейшины Ли и Лю. Он хотел бы никогда больше не видеть Тунсинь. Кроме того, он вспомнил, как Старейшины Ли и Лю высчитывали её потенциал. Если бы она попыталась вторгнуться во дворец, чтобы забрать его жизнь, то он вполне мог погибнуть. Стоило бы ей только захотеть, и она могла бы с лёгкостью это сделать, если бы его не охранял кто-нибудь вроде Фэн Чаояна.
Люди, которые по-настоящему боятся смерти в этом мире — это всегда те, кто обладают великой силой или богатством. Лун Инь боялся смерти более, чем кто бы то ни было.
Он взял под контроль свою ярость, фыркнул и поспешно удалился. Линь Куан и Линь Чжань не ожидали, что Лун Инь будет настолько разозлён, так что быстро последовали за ним.
«Подождите минутку! У Чень хочет кое-о-чём спросить императора» — Е У Чень остановил их.
Лун Инь развернулся и низким голосом спросил: «Что ещё ты хочешь сказать?»
«Кажется, император забыл об одном важном деле» — Е У Чень растянулся в широкой улыбке, он полностью проигнорировал яростное выражение лица Лун Иня: «Три года назад, перед всеми чиновниками, император издал указ, чтобы принцесса Фэйфэн вышла за меня замуж. Прошло три года, и принцессе уже шестнадцать, когда произойдёт эта свадьба?»
Лун Инь нахмурился и сказал: «Я уже назначил свадьбу Фэн-эр и Линь Сяо. Почему ты упоминаешь об этом снова?»
«Почему я снова упомянул это?» — Е У Чень посерьёзнел: «Что конкретно вы имеете в виду, Ваше величество? Раз вы назначили эту свадьбу перед лицом такого количества людей, то принцесса Фэйфэн — моя невеста. А теперь вы выдаёте её замуж за кого-то ещё, и не хотите, чтобы я об этом упоминал?»
Лун Инь глубоко вздохнул и подавил огонь, тлеющий у него внутри, он попытался спокойно ответить: «В день твоей смерти никто из нас не думал, что ты вернёшься обратно. Я не мог позволить своей дочери ждать вечность, оставаясь одинокой. Что не так с тем, что я выдаю её замуж за Линь Сяо?»
«Хаха… это хорошее объяснение. Могу я спросить, засвидетельствовали ли Ваше величество мою смерть? Или, может быть, вы видели мой труп? Если нет, тогда почему вы были настолько уверены в моей смерти? Из того, что я слышал, вскоре после того, как вы услышали “новости о моей смерти”, вы тут же сосватали её за Линь Сяо. Представьте себе, что завтра вы услышите новости о смерти Линь Сяо, тогда вы сосватаете её за кого-то ещё?» — саркастично произнёс Е У Чень.
Из-за того, что рядом с ним стояла Тунсинь, Лун Иню, который был безмерно напуган, приходилось контролировать себя изо всех сил. Е У Чень же, с другой сторона, похоже, больше не беспокоился о своих отношениях с императором. Даже Е Ну и Е Вэй удивлялись, что же с ним случилось. Никто из них не смел вмешиваться.
Темнокожий, сильный мальчик, который стоял позади Лун Иня, наконец выступил вперёд и воскликнул: «Следите за своими манерами! Если вы продолжите такое отношение, то я… Чёрный Медведь, не пощажу вас!»
Его голос звучал по-детски, и в нём напрочь отсутствовала грубость. Кроме того, он запнулся, так что у него не вышло напугать людей своими словами. Мальчик, который назвал себя «Чёрным Медведем», яростно уставился на Е У Ченя. Он поднял свои невероятно сильные руки. Даже Старейшины Ли и Лю затаили дыхание. Они оба испугались этой атмосферы.
«Вернись обратно!» — фыркнул Лун Инь. Чёрный Медведь тут же убрал свои руки и отступил назад. Он больше не двигался, но в его глазах плескалась ярость.
«Ты тоже прав, то, что я сделал, и впрямь было слишком небрежно. Но раз я оплошал один раз, то не могу оплошать ещё раз. Если у тебя всё ещё осталось негодование, то как насчёт того, чтобы жениться на моей младшей дочери, Фэй Юй?»
Линь Чжань и Линь Куан думали, что они ослышались. Они голову сломали, но так и не смогли понять, почему император пошёл на уступки в ответ на нападки Е У Ченя. Если бы Е У Чень всё ещё оставался тем же, что и три года назад, тем, кто убил Бога Войны, тогда они могли бы его понять. Но теперь он даже не в силах встать, так почему император уступил ему?
Е Вэй и Е Ну тоже озадаченно переглянулись.
«Если Ваше величество хочет, чтобы я женился на принцессе Фэй Юй, конечно же, у меня не будет никаких возражений. Но Ваше величество, пожалуйста, не забывайте о том, что свадьба между мной и принцессой Фэйфэн уже назначена. Поэтому я не могу даже тронуть другую женщину, не то, что жениться на ней. Я надеюсь, что Ваше величество обдумает это дело более тщательно»
Е У Чень не только одобрил принцессу Фэйюй, но его слова также показали, что он — человек, который выполняет свои обещания. Конечно же, в его словах также присутствовал намёк на угрозу.
Лун Инь был в ярости, он крепко сжал кулаки. Когда все думали, что он вот-вот взорвётся, он лишь тяжело вздохнул и ушёл прочь.
Линь Чжань, Линь Куан и мальчик по имени Чёрный Медведь быстро проследовали за ним. После того, как они отошли достаточно далеко от дома семьи Е, Линь Куан произнёс: «Ваше величество, посмотрите, насколько Е У Чень вас оскорбил. Почему вы его отпустили? Хоть он и убил Бога Войны и десять тысяч солдат три года назад, он больше уже не тот, что был. Посмотрите на него: он — калека. Даже не смотря на то, что вы чувствуете вину перед ним, вы не обязаны…»
Линь Куан остановился, он хотел сначала посмотреть, как император поведёт себя. Он понятия не имел о том, что Тунсинь охраняет Е У Ченя.
Причина, по которой императоров называют императорами, в том, что они должны стоять на высшей позиции в стране, они обладают самым почётным статусом и владеют высшими правами, они обладают правом убивать людей. Никто не смеет проявлять неуважение к ним. Иначе что стоит императору забрать чью-то жизнь лишь по одному его слову. С давних пор бесчисленное множество людей убивали и предавали друг друга, только чтобы заполучить этот трон…
Лун Инь же, как император страны Тяньлун, напротив, был оскорблён прямо перед своими чиновниками, ему даже угрожали. И он ничего не мог с этим сделать. Это потому что Е У Чень полагался на то, что, так уж произошло, он сильнее всего боялся. После того, как Е У Чень вернулся, стало ясно, что он больше не собирается скрывать эту угрозу.
«Отпрыск семьи Е и впрямь зашёл слишком далеко!» — сквозь зубы процедил Лун Инь.
