«Дедушка, мы можем что-нибудь сделать?» — поспешно спросил Гун Ло.
Старик покачал головой и вздохнул: «Человеческое тело похоже на ведро с водой. Оно может быть наполнено водой или же высушено от неё. Когда ведро наполняется, человек достигает своего пика. Как бы тяжело ты ни тренировался, будет тяжело продвигаться дальше. Даже если ты опрокинешь ведро, стенки и дно ведра всё же будут настолько мокрыми, что тяжело будет стереть все следы воды. Сын мой… твоя вода высохла и твоё ведро сломалось. Хотя ты каким-то чудом выжил, сколько бы воды ты ни добавлял, ты больше не сможешь восстановить его. Всё, что тебе остаётся — это капли, которые пристали ко дну ведра. Понимаешь, что я имею в виду?»
Е У Чень кивнул. Как мог он не понимать состояние своего собственного тела?
«Мы правда ничего не можем сделать?» — Гун Ло казался удручённым, как быстро его дедушка отбросил все возможности.
«Сын мой, похоже, тебя тоже кто-то силой бросил в этот мир. Факт того, что ты уничтожил свой собственный потенциал до такой степени, означает, что ты обладаешь сверхчеловеческим упорством. Твоё существование тут может быть волей небес. Будь спокоен и оставайся теперь с нами. Всё, чем я могу тебе помочь — это подпитать твоё тело и увидеть, могут или нет быть хотя бы лёгкие перемены» — старик успокаивающе похлопал Е У Ченя по плечу. Видя, что вместо разочарования молодой человек понимающе ему улыбается, он подумал про себя, что, должно быть, этот человек был выдающейся личностью и там, в своём мире. Факт того, что он пережил это путешествие, означает, что он является даже более примечательным человеком.
«Дедушка…» — подала голос Нин Сюэ. Внезапно её тело рухнуло и она опустилась перед ним на колени: «Пожалуйста, спасите моего брата, он сделал это только ради меня, пожалуйста… пожалуйста, дедушка, спасите его, я обещаю, что отплачу вам, как только смогу…»
Видя Нин Сюэ такой, Е У Чень ничего не хотел так, как потянуться и потянуть её обратно. Но его тело было настолько слабо, что у него было сил этого сделать. Но прежде, чем Нин Сюэ смогла полностью опуститься на землю, нежная сила её остановила, предотвратив от падения вплоть до самой земли. Дрожащий звук её наполненного слезами голоса проник в сердца каждого, послав им волну жалости и горечи. Только добрый звук, вышедший от самой души, может так тронуть чужое сердце.
Старик вновь заговорил: «Дорогая моя, не беспокойся слишком сильно. Ничего в этом мире не является абсолютным. Хотя я впервые сталкиваюсь с кем-то в таком состоянии, как твой брат, но не факт, что нет способа его излечить. Давай, вставай»
«Благодарю вас, дедушка» — тихим голосом произнесла Нин Сюэ.
Е У Чень положил руку ей на голову и тихо сказал: «Сюэ-эр, запомни, ты больше не должна ни перед кем опускаться на колени, ладно? Доверься мне, я не сломаюсь так просто. Ради моей Сюэ-эр… чтобы убедиться, что никто на земле не стоит того, чтобы ты опускалась на свои колени, я поправлюсь… я поправлюсь»
Его голос тоже исходил прямо из его души, заразив всех вокруг. Это был хрупкий молодой человек, тот, кого, возможно, может снести просто порывом сильного ветра. Но его тихие слова не заставили никого чувствовать, что он преувеличивает или просто проявляет своё высокомерие. Некоторые даже начали строить догадки, что за человеком он был во внешнем мире, какую роль он, должно быть, играл.
Он был очень слаб. Но его одежда, внешность, манеры и аура были несравненными. В нём они чувствовали некое благородство.
«Братик… ага! Я верю, что ты поправишься, потому что нет ничего, что ты не смог бы сделать» — слёзы Нин Сюэ превратились в улыбку. Улыбка, которая показалась на этом слегка испуганном лице, была наполнена эмоциями волнения и уверенности юной девочки, заставляя даже сторонних наблюдателей чувствовать спокойствие.
Старик снова посмотрел на Е У Ченя: «Молодой человек, я пойду искать способ, как тебе помочь. Каждый здесь — отныне твоя семья. Если тебе что-нибудь будет нужно, нет нужды в формальностях. Хех, почему бы тебе сейчас с ними не познакомиться?»
Он развернулся, чтобы уйти, а толпа автоматически разделилась, чтобы пропустить его.
После того, как он ушёл, толпа забурлила, они все заговорили одновременно.
«Сюда, молодой человек. Это “пилюля росы”, которая передалась мне от моих прадедов. Ещё тогда, когда мой сын страдал от страшной болезни, я всё же сохранил одну, и не отдал её ему. Возьми её, молодой человек, возможно, она поможет твоему телу» — большой мужчина с пышной бородой вытащил маленькую, грязную на вид пилюлю из своего кармана, и протянул её Е У Ченю.
«Сюда, сюда, возьми это. Это — корень тысячелетнего кровавого женьшеня, который годами хранился в моей семье. Я слышал, что он может даже вернуть мёртвого к жизни, так что он должен прийтись кстати» — с улыбкой сказала женщина среднего возраста.
«Я слышал, что ты сверху, ты пострадал тогда, когда упал вниз? Это бальзам красного нефрита, он поможет тебе побыстрее поправиться»
«Молодой человек, отдыхай и заботься о своём теле. Тут никто не будет тебя обижать. Если ты хочешь пойти и прогуляться куда-нибудь, просто дай мне знать. У Большого Тигра полно сил» — сказал огромный, возвышающийся над всеми мужчина, с уверенным смехом поигрывая мускулами.
«Ладно, ладно, прекратите шуметь, вы его напугаете» — закричала тётушка Чунь. Она посмотрела на него с доброй улыбкой: «Дорогуша, ты сегодня так долго ходил. Должно быть, ты устал. Как насчёт того, чтобы остаться в соседней комнате с моим Сань Луцзы, она пустовала всё это время, потому что её некому было занять»
Молодой человек стоял с краю толпы с широкой улыбкой, скорее всего, он и был Сань Луцзы.
«Айя» — прервала её другая женщина средних лет: «Я не пытаюсь тебя опорочить, но этот молодой человек — гость из дальних земель. Та пустая комната в твоём доме в полнейшем беспорядке. Молодой человек, почему бы вам не пойти со мной? У меня комната чистая и большая, да и места вокруг очень милые. Плюс Дашэнцзы всегда хотел иметь друга…»
Вокруг Нин Сюэ тоже крутилось много людей. Маленькая девочка не старше пяти-шести лет, которая выглядела словно фарфоровая куколка и одетая в одежду из грубого материала, достала из-за пазухи две очень грубые конфеты и предложила их Нин Сюэ, заговорив с ней высоким, детским голосом: «Сестрица, не грусти. Тут не будет плохих людей. Смотри, это конфеты, которые для меня сделала моя мама, и я хранила их вплоть до сих пор. Ты должна съесть одну из них, и тебе больше не будет грустно»
«Шрамы на твоём лице оставили плохие люди? Если плохие люди придут, я попрошу моего папочку их побить»
…
Вся эта любящая забота окутала Е У Ченя словно тёплый поток воды, оставив его в онемении. Он не знал, что в этом мире существует такой рай.
Даже не смотря на то, что он впервые видел этих людей, они не были враждебно настроены, не отталкивали их, и у них не было дурных намерений. Услышав об их физическом состоянии, они протянули им руки помощи без тени сомнений, даже предложив им лекарства, которые сами хранили на будущее. Их забота исходила из глубины души, и в ней не было лжи. С точки зрения кого-то из его старого мира, они были глупы, так глупы. Но если все в мире были так глупы, как они, каким бы прекрасным был тот мир!
Это был чистый мир, без греха, без эгоизма, издёвок, голода, войны, грязи и мелочных соревнований. Мир вроде этого — это то, чего жаждут все, но никто, на самом деле, не может в него поверить. А теперь он предстал перед его глазами.
Имена людей тут были грубыми, но успокаивающими и близкими на слух. В мире без славы и богатства имена были не более, чем пометка. Не имело значения, хорошо они звучат или же нет. Люди только помнили имя и его хозяина, не задумываясь о его грубости, не издеваясь и не смеясь над ними.
Его сердце почувствовало тепло, он поднял глаза и посмотрел на лица вокруг, улыбнувшись, он сказал единственные слова, которые только мог: «Спасибо вам всем…»
Возможно, для них это самое естественное поведение на свете, даже то, что они должны делать. Но для кого-то вроде Е У Ченя, который пережил столько трудностей, сколько жизнь может предложить, это тепло и симпатия были тем, что он никогда раньше не чувствовал. Он волей-неволей чувствовал благодарность.
«Хех хех, прекратите шуметь» — старик вернулся, и толпа разделилась, чтобы пропустить его. Оглядевшись вокруг, он с горькой улыбкой сказал: «Все вы, его тело в настоящий момент невероятно слабо. Все лекарства, которые вы держали при себе годами, не только не помогут ему, но ещё и навредят его хрупкому тело и усилят внутренний жар. Заберите их домой»
Только тогда все убрали свои лекарства, на их лицах читался стыд за то, что они не могут помочь. Просто из того, что он увидел, Е У Чень понял, что все эти предметы были невероятно ценными, настолько, что они практически превосходили цену денег. Он невольно представил себе, какого рода люди упали в это место сотню лет назад.
«Ладно, время всем отправляться по домам. Я знаю, что все хотят услышать его историю и послушать его рассказы о внешнем мире. Я тоже хочу. Но он только что прошёл долгий путь и всё ещё слаб, так что самое важное сейчас — это отдых. Мы поговорим обо всём ночью. Третий, забери его в дом. Я попросил Эр Я сварить ему супа, увидим, как он сработает»
«Так точно!» — ответил Гун Ло, помогая Е У Ченю подняться: «Вы все, посторонитесь, если есть что-то ещё, то поговорим об этом ночью. Пошли, брат, сестра. Давайте войдём внутрь»
Все тут же отступили, глядя на то, как Гун Ло уходит прочь вместе с Е У Ченем. Это правда, они хотели услышать о том, на что похож внешний мир и его историю.
