Старик быстро подбежал и опустил корзину. Сперва он проверил дышит ли парень, затем, иссохшими руками сжал его запястье, немного погодя на лице появилось изумленное выражение и, вздохнув, он покачал головой. Затем переведя свой взгляд на девочку, чью внешность уже никогда не забудешь, стоит увидеть ее лишь раз, старик положил пальцы на ее хрупкое запястье, и на лице появилась удивленная улыбка:
— В таком юном возрасте, а уже обладает столь сильной волей; еще бы немного и она истратила всю свою жизненную энергию… и тогда последствия оказались бы куда серьезнее. Однако даже сейчас она уже истощила огромный запас жизненной энергии, и неизвестно сколько времени ей потребуется чтобы оправиться, эх. Ради тебя, такой поразительной девчушки, я, пожалуй, сделаю исключение.
Старик подхватил одной рукой Е У Чэна, а второй — Е Нин Сюэ. Потрепанный и уже видавший годы старик с легкостью поднял их обоих, а затем, подпрыгнув высоко в небо, он вылетел из леса.
«Братик… братик…»
Даже потеряв сознания, Нин Сюэ продолжала звать У Чэна. Ведь если она потеряет его, то для нее это станет невыносимым кошмаром.
Ведь именно У Чэнь был тем, кто взял ее за руку и стал ее братиком, когда она была совсем одна и не знала зачем появилась на свет. В то время, когда все люди ненавидели и презирали ее, он же, напротив, погладил ее по лицу и сказал ей что больше никогда не позволит ей голодать и не позволит никому обижать ее. А затем, не побоявшись выступить против всех, наказал всех тех, кто обижал его сестренку…
И с этого момента Нин Сюэ больше не была одинока, ведь в ее жизни появился еще один дорогой человек, ее братик. И именно благодаря братику ее мир обрел краски.
«Если я потеряю братика…»
Нин Сюэ с трудом открыла глаза и тихо пробормотала:
— Братик… братик… где мой братик?..
Все тело ныло от переутомления, и даже открыть глаза казалось непосильной задачей.
Ей ответил мягкий пожилой голос:
— Ты проснулась, дитя? Поспи еще немного, ты сильно переутомилась.
— Братик, я хочу быть с братиком…
— Твой братик лежит рядом с тобой, так что ни о чем не волнуйся и отдыхай. Если ты не отдохнешь и не поправишься, то кто будет ухаживать за твоим братиком.
Нин Сюэ тихо ответила простым «угу», наконец, сомкнула тяжелые веки и снова погрузилась в мир снов. Она действительно переутомилась.
Старик с заботливым взглядом посмотрел на нее и пробормотал себе под нос:
— Вот бы у меня была такая внучка. Хоть ее лицо и обезображено, и ее волосы необычного белого цвета, но душа ее поистине чиста и невинна, что даже такой старик как я… эх, так и быть, раз уж сделал один раз исключение, то помогу ей еще раз. В любом случае такому старику как я это уже не понадобится.
Он вытянул два пальца и коснулся лба Нин Сюэ: и некая теплая энергия начала вливаться в нее. К бледному лицу спящей девочки постепенно возвращался румянец. Губы старица расширились в улыбке. Убрав руку со лба Нин Сюэ, он немного удивленно посмотрел на нее.
— Все-таки она всего лишь маленькая девочка, жизненной энергии потребовалось немного… фух, теперь, когда она очнется, то должна будет уже восстановиться. Эх, тяжело же ей пришлось.
Однако…
Его взгляд снова упал на лицо Нин Сюэ, и, размышляя, он пробормотал:
— Очень странно. Я прожил на этом свете уже много лет, однако ни разу не видал таких вот шрамов… чем же его нанесли?
************
Поздним вечером Нин Сюэ наконец открыла глаза. Хоть тело все еще болело от переутомления, однако силы уже более-менее вернулись к ней. Она невольно выкрикнула «братик» и торопливо поднялась. И только после этого увидела, что братик лежит рядом с ней: его лицо было все таким же бледным, а дыхание — настолько слабым, что почти незаметным. Она сидела и не прекращала смотреть на него, ничего не говоря. Слезы начали скапливаться на глазах, однако, шмыгнув носом, Нин Сюэ попыталась сдержать их, но все же не смогла, и слезы потекли рекой.
Старая шторка на двери раскрылась, и в комнату вошел старик с маленькой чашкой в руках, затем, улыбнувшись, сказал:
— Дитя, ты проснулась. Вот, поешь немного лечебной каши.
Нин Сюэ, почувствовав надежду, немедленно вскочила с кровати и громко упала на колени перед стариком:
— Дедушка, прошу вас, спасите братика, я прошу вас, пожалуйста спасите моего братика… Нин Сюэ сделает все, что угодно, только спасите его!
Закончив говорить, она уже собиралась склонить свою голову. Старик торопливо поднял ее, вздохнув про себя, а на лице его отображалась грустная улыбка:
— Дитя, для начала послушай дедушку и поешь каши и уж потом мы поговорим о другом, хорошо? А, верно. Можешь звать меня дедушкой Луном.
— Угу, спасибо дедушка Лун, — Е Нин Сюэ закивала головой в знак благодарности, затем, взяв чашку с лечебной кашей, и даже без ложки начала поглощать ее большими глотками; ведь все-таки она слишком проголодалась. Выпив лишь половину, она поставила чашку обратно: — Дедушка Лун, я хочу отдать оставшуюся кашу братику.
Мышцы на лице старика внезапно дернулись, и, глубоко вздохнув, промолвил:
— Дитя, сначала присядь. Сядь рядом со своим братиком.
Нин Сюэ послушно села, и чувство тревоги начало охватывать ее.
В этот момент снаружи донесся жизнерадостный голос молодого парня:
— Дедушка, я вернулся!
Дверная шторка раскрылась, и в комнату вошел юноша лет двадцати: острые брови и глубокие глаза, а в незаурядном лице ясно отображалось самоуверенность и еле заметная меланхолия. Хоть это и была обычная захолустная деревенька, однако человек с такой аурой и темпераментом просто не может быть посредственностью. Увидев Е Нин Сюэ, он сначала потерял дар речи, но быстро пришел в себя и заботливо спросил:
— Маленькая сестренка, ты уже проснулась. Ты как, нигде ничего не болит?
Старик Лун уже успел рассказать внуку про Нин Сюэ, что заставило того растрогаться до глубины души. В таком юном возрасте, а уже настолько сильно ценит чувства. Такое уж точно нечасто встретишь.
Нин Сюэ подняла свое переполненное волнением личико и спросила:
— Старший братик, а ты кто?
— Это мой внук, его зовут Лун Чжэн Ян. Можешь звать его старшим братом Луном, — ласково ответил старик.
На лице Лун Чжэн Яна промелькнуло явное потрясение. Все потому, что дедушка так запросто назвал его настоящее имя постороннему человеку.
— Старший брат Лун… хорошо. Меня зовут Нин Сюэ, Е Нин Сюэ. Так меня назвал мой братик, — она не отводила взгляд от Е У Чэна, надеясь, что он вот-вот придет в себя.
— Твой братик дал тебе имя… он твой родной братик? — озадаченно спросил Лун Чжэн Ян.
Е Нин Сюэ покачала головой:
— Все презирали меня, и лишь один братик был добр ко мне. Он каждый играл со мной и защищал меня, а также дал мне имя.
Лун Чжэн Ян, улыбнувшись, сказал:
— Маленькая сестренка, люди в нашем мире судят по внешности, однако не нужно обращать на них внимания. Похоже, что этот паренек тоже не так прост, раз уж ты ради него не пожалела даже собственной жизни. Верно, сестренка, а что случилось с твоим лицом?
Е Нин Сюэ замерла на мгновение, ведь она ни разу не задумывалась об этом, и лишь могла покачать головой:
— Я тоже не знаю… я такая же, как и братик — мы оба не помним нашего прошлого… прошу вас, пожалуйста поскорее спасите моего братика…
Глаза старика замерцали, и он слегка вздохнул:
— Ян Эр, подойди и проверь его состояние.
— Я? — опешил Лун Чжэн Ян: — Но ведь дедушка, я знаю лишь основы медицины, это немного…
— Попробуй и поймешь.
Лун Чжэн Ян, словно поняв что-то, не произнес более ни слова. Посомневавшись чуток, он вытянул правую ладонь и прижал ее к груди Е У Чэна. Однако он тут же быстро одернул руку, будто ошпаренный. Глубокий ужас отображался на его лице.
