— Ваш покорный слуга понимает, что своими действиями оскорбляет ваше высочество, но все же я осмелюсь просить вас отменить эту помолвку. Я приму на себя всю ответственность, а также любое наказание за это!
Линь Сю, холодно хмыкнув, произнесла:
— Возьмешь на себя всю ответственность? И как же ты собираешь отвечать за все это! Его Высочество император всегда уважал тебя и благосклонно относился к твоему клану Хуа, а ты же позабыл его доброту, да еще и вынуждаешь императора опозориться перед всеми! Хуа Чжэнь Тянь, что для тебя вообще значит императорская власть!
Император вместе с императрицей уже пылали от гнева, а окружающая обстановка давила на всех своей тяжестью. Все собравшиеся гости один за другим качали головами. Похоже, что ему сегодня никак не добиться своего, и вместо этого он только больше разгневал императора.
— Что для меня значит императорская власть? — пробормотал Хуа Чжэнь Тянь, после чего горько рассмеялся: — Хаха… ахахахаха! Я, Хуа Чжэнь Тянь, с самого детства жил ради императорской семьи и этой страны! Мою верность этой стране могут доказать сами небеса! Все здесь присутствующие могут доказать мою преданность! Позвольте же спросить, делал ли я что-либо, что привело бы к предательству императорской семьи или же предательству родины? И было ли хоть раз, когда я ослушался приказа вашего высочества?
Все гости незаметно от императора закачали головами. Пусть характер Хуа Чжэнь Тяня и довольно груб, и ему недостает приличий, но он явно не глупец. О его преданности знает каждый в этом зале, и ни у кого нет права подозревать его в этом.
— Любой человек знает, что клан Хуа поднялся столь высоко благодаря Раскатам Грома и Огненному Яду, и по этой причине никто не смеет противостоять клану Хуа. Но знаете ли вы, что, если бы не моя преданность Стране Небесного Дракона, я бы ни за что не притронулся к этим штукам. А все потому, что из-за этих вот вещей каждый член клана Хуа может в любой момент с легкостью расстаться с жизнью. В тринадцать лет по вине взрыва я потерял свою мать, а когда мне было двадцать, то и мой отец умер от взрыва. Перед своей смертью отец сказал мне: «Ради императора и ради безопасности нашей страны, даже если мы можем умереть в любую секунду, нужно быть сильным и выдержать это!»
— Мой отец до самой смерти думал только о безопасности императорской семьи и всей нашей страны, он даже не смог увидеть свою родную внучку перед смертью. Даже потеряв обоих родителей, я никогда не думал бросить производство Раскатов Грома. Затем, у меня появилась супруга, а затем и дочь. И когда моей дочери было семь лет, моя супруга тоже погибла от взрыва Раската Грома. И вот теперь, кроме дочери у меня больше никого не осталось, совсем никого!!!
Громко, словно раненый зверь, прокричал Хуа Чжэнь Тянь, его глаза уже полностью заволокло от нескончаемых слез. Этот всегда твердый и решительный мужчина впервые пролил слезы перед другими, но в глазах людей он оставался все таким же сильным человеком. За годы своей жизни он столько раз страдал и проливал слезы от утраты дорогих ему людей, и все это только для того, чтобы защитить свою страну. Можно сказать, что Хуа Чжэнь Тянь потерял все ради Страны небесного Дракона. Никто не имел права смеяться над его слезами, и тем более не имел права сомневаться в его преданности.
Все следы гнева полностью исчезли с лица Лун Иня, и с беспомощным вздохом он произнес:
— Генерал Хуа, ты действительно испытал немало горя за все эти годы.
— Ваше высочество, я нисколько не сожалею. Ради вас я даже готов броситься в самое пекло. Вот только сейчас все, что у меня осталось, так это моя единственная дочь. Она моя единственная наследница. Пусть даже я пожертвую своей собственной жизнью, но я не позволю, чтобы она была несчастна. Ради защиты страны я пожертвовал родителями, пожертвовал супругой, но я никак не могу себе пожертвовать еще и дочерью. Ваше высочество, я молю вас, одобрите столь эгоистичную просьбу всей моей жизни!
Со слезами на глазах заревел Хуа Чжэнь Тянь и затем пал ниц перед императором, коснувшись лбом до самого пола. — Ваше высочество! — один пожилой мужчина со слезами на глазах вышел вперед и встал на колени рядом с Хуа Чжэнь Тянем, а его голос был полон мольбы: — Генерал Хуа ведь не только подданный нашей страны, но еще и отец! У меня, старика, тоже есть дети, и я прекрасно понимаю чувства генерала Хуа. Все эти годы генерал Хуа преданно служил вашему высочеству и никогда ни о чем не просил! Сегодня я осмелюсь просить ваше высочество исполнить желание генерала Хуа.
И тут еще один человек упал на колени перед Лун Инем:
— Ваше высочество, пусть генерал Хуа и повел себя неподобающе перед вами, но все это он сделал только ради своей дочери, я считаю, что такой человек как генерал Хуа заслуживает уважения! Я осмелюсь просить ваше высочество выполнить эту просьбу генерала Хуа, который был верен вам на протяжении стольких лет. Я бы тоже не смог себе позволить лишить свою дочь счастья.
— Молю вас, ваше высочество!
— … Смилуйтесь, ваше высочество!
— …
— …
Все эти гости, пришедшие на празднование помолвки клана Линь и клана Хуа, в этот момент один за другим вставали на колени и просили Лун Иня о разрыве помолвки. Линь Сяо мог только вздохнуть и, обессиливший, плюхнуться на стул. А Линь Чжань же сейчас выглядел абсолютно бледным от гнева, будто недавно перенес тяжелую болезнь.
Е У Чэнь также вышел вперед и после легкого поклона произнес:
— Я прошу вас, ваше высочество.
Лун Инь под конец бросил многозначительный взгляд на Е У Чэна, после чего громко вздохнул:
— За все прошедшие годы я действительно задолжал слишком многое клану Хуа. Ради клана Хуа нет ничего страшного в том, чтобы забрать разок свое слово. Я могу разорвать помолвку между Линь Сяо и твоей дочерью, обещанную мной шесть лет назад, но и генерал Хуа должен пообещать мне кое-что взамен.
Хуа Чжэнь Тянь прямо взволнованно ответил:
— Я сделаю что угодно, ваше высочество!
— Ты ведь знаешь о том, что я обручил принцессу Фэй Хуан с Е У Чэном? — задал вопрос Лун Инь.
— Ваш покорный слуга знает об этом.
— Раз уж я обручил свою дочь с Е У Чэном, то уже не могу забрать своих слов обратно. Если же твоя дочь захочет войти в клан Е, то ей придется подождать три года, когда принцесса Фэй Хуан войдет в клан Е. У тебя есть какие-либо возражения?
«Три года спустя?» — холодно усмехнулся про себя Е У Чэнь.
«Как же ты все хорошо спланировал. Ты уже нанял убийцу, чтобы избавиться от меня. Для тебя, эти два брака не более чем наглая ложь. Ха!»
Хуа Чжэнь Тянь без промедления ответил:
— Статус принцессы благороден, и она была раньше, поэтому это естественно. У меня нет никаких возражений по этому поводу.
— Линь Сяо, эх… чуть позже я найду тебе другую девушку и обручу тебя с ней. Генерал Линь, у вас есть возражения? — спросил Лун Инь, обернувшись к Линь Чжану.
Линь Чжань с горечью на лице ответил:
— Как будет угодно вашему высочеству.
— Сегодня… я слишком устал, — Лун Инь немного бессильно помахал рукой, после чего удалился. Линь Сю бросила гневный взгляд на Е У Чэна и, не произнося ни слова, удалилась следом за Лун Инем. Вот только ни Линь Сю, ни остальные не заметили, как Е У Чэнь незаметно щелчком пальца закинул серую дымку на спину Линь Сю, которую он концентрировал уже долгое время. И в то же время на его губах отразилась слабая холодная улыбка.
Серый цвет означает элемент смерти. А выпущенная Е У Чэном серая дымка естественно была сгустком концентрированной энергии атрибута смерти. Это был один из шести основных элементов, которые мог использовать Е У Чэнь.
Линь Сю также немного владела внутренней энергией и могла заметить действия Е У Чэна, но к ее сожалению ничего не заметила. И Е У Чэнь был уверен, даже когда его ловушка начнет действовать, никто даже не сможет понять, что это. Все потому, что на континенте Небесной Поры знают только о существовании элементов воды, огня, ветра, молнии, земли, света и тьмы, и никто даже не подозревает о существовании таких элементов как элемент смерти, жизни и души. И именно поэтому никто не мог понять, как же образовался тот черный лес вокруг Демонической Башни, и могли лишь принять это как проклятье Девы Кары Небесной.
— Благодарю вас за вашу милость! — громко произнес Хуа Чжэнь Тянь, все еще стоя на коленях.
После ухода Лун Иня, остальные гости также заторопились откланяться, никому не хотелось пребывать в такой атмосфере. Находясь между тремя влиятельнейшими кланами в такой неловкой обстановке, они не могли подойти и заговорить с кем-либо из них, и лучшим решением было просто по-тихому уйти. Линь Чжань же с натянутой улыбкой на лице провожал уходящих гостей, терпя про себя такое унижение. От переполнявшей его злости, он уже было хотел зарубить Хуа Чжэнь Тяня на месте.
Произошедшее сегодня непременно разлетится по всей столице, а если еще и учесть так усердно распространяемую кланом Линь новость о помолвке, то неважно, будь это Линь Сяо или Линь Чжань, они оба будут унижены на всю страну. Юная леди из клана Хуа тайно влюбилась в молодого господина клана Е, и желая расторгнуть помолвку, Хуа Чжэнь Тянь даже пошел против воли императора. Для столь известного на всю страну человека как Линь Сяо это было настоящим оскорблением.
В очередной раз, после боевого турнира и турнира искусств, Линь Сяо был разбит в пух и прах.
— Ты выиграл, — подойдя к Е У Чэну, отрешенно произнес Линь Сяо. И что было удивительно, он, казалось бы, вовсе не испытывал ненависти по отношению к Е У Чэну.
— Ты совсем не собираешься мстить мне или же попытаться всеми силами вернуть свою любовь? — с улыбкой на лице спросил Е У Чэнь, повернувшись лицом к Линь Сяо.
— Нет, — Линь Сяо покачал головой и с серьезным видом ответил: — Ты можешь назвать меня трусом, но я абсолютно точно не хочу становиться врагом такого ужасающего человека как ты.
— И поэтому ты, даже зайдя так далеко, все равно решишь добровольно отступить? — Е У Чэнь обвел Линь Сяо равнодушным взглядом и, понизив тон, произнес: — Господин Линь Сяо, лучше иметь человека в друзьях, чем во врагах. Неужели ты действительно думаешь, что я стал бы без причин наживать себе больше врагов? Некоторые вещи просто невозможно отбросить, как бы ты этого не хотел. Раз ты сказал эти слова, то значит, что ты до сих пор не в курсе чьими псами на самом деле является твой клан. Ты целых двадцать лет не смог этого понять, а я же понял это всего лишь за два дня. Это и есть разница между тобой и мной. Поэтому, я совершенно не боюсь мести с твоей стороны, поскольку ты просто недостоин быть моим противником, — не сказав более ни слова, Е У Чэнь прошел мимо остолбеневшего Линь Сяо, у которого, казалось, высосали всю душу.
— Прошу встаньте, господин Хуа.
Даже после ухода Лун Иня, Хуа Чжэнь Тянь все еще продолжал стоять на коленях на том же самом месте, не отводя взгляда. Его сегодняшние действия вне всяких сомнений можно было назвать неповиновением. Для такого преданного человека как он, этого хватило, чтобы породить в сердце Хуа Чжэнь Тяня тяжелое чувство вины. Е У Чэнь помог ему встать, и Хуа Чжэнь Тянь решил больше не принуждать себя и, наконец, поднялся с колен, после чего широко улыбнулся:
— Называй меня тестем.
— Да, уважаемый тесть, — искренне произнес Е У Чэнь.
— Вот это я понимаю. Эх! Три года, так три года… ничего не поделаешь, — громко вздохнул Хуа Чжэнь Тянь, как вдруг насколько мог понизил свой голос и пригрозил: — Если ты, мальчишка, посмеешь мне сдохнуть за эти три года, то я лично раскопаю твою могилу и сдеру с тебя шкуру!
— Можете не волноваться, уважаемый тесть, если я сам того не пожелаю, то никто не сможет отнять мою жизнь, — ответил Е У Чэнь.
— Отлично! Хорошенько запомни свои слова… Ох, совсем забыл. Дочурка ведь все еще стоит у ворот, она уже наверняка забеспокоилась, а ну быстро сходи и утешь ее! — вытаращив глаза, пробурчал Хуа Чжэнь Тянь.
— Я сейчас же пойду, — договорив, Е У Чэнь немедленно отправился в сторону выхода.
