— Ты мог бы выиграть этот бой, если бы выбрал другое место сражения. Но это — моя лаборатория! — топот ног Раума поднял облако пыли из крови замёрзшего Хранителя, которой он питался. — Мы находимся прямо над гейзером маны!
Питающие ядра вновь выдвинулись из его тела, восстанавливая силы, поглощая энергию мира и остаточную мощь заклинаний уровня Хранителя, кружащих вокруг него.
— С каждым ударом ты теряешь силы, тогда как я всегда на пике. Прощай, отец. — Клинок Душегуб появился в руке Раума, и он исполнил безупречную серию ударов и выпадов.
Он отсёк все пять конечностей Легайна и пронзил сразу и сердце, и мозг — на всякий случай.
— Не волнуйся, отец. Это не конец для тебя. Я отлично использую твой труп. Каждую каплю твоей крови и каждую частицу твоей плоти я обращу в сокровище...
— Даже став Мерзостью, ты всё ещё мой сын, и именно это делает твои преступления в тысячу раз хуже.
— Та же идея, что и у тебя? — Раум прекратил использовать Зимнюю Бурю и сосредоточился на восполнении силы питающих ядер. — Это чушь. Ты никогда не работал над созданием искусственных органов маны. Только Рогар пытался играть с эволюцией, отец, и все знают, чем это закончилось.
— Я читал все твои исследования, ещё будучи Вирмлингом, и помню, что ты писал: лишь тот, чьё тело состоит из энергии, как у меня, может безопасно... — голос его оборвался, словно заело сломанный кристалл, когда осознание ударило его.
— Наконец-то понял, Раум, — произнёс Легайн. Он уже вырвал из сердца любовь к Азиту, Туманному Дракону, и топтал её всякий раз, когда произносил имя покойного сына. — Я заложил основу твоей работы, а ты просто продолжил её.
Хранитель глубоко вдохнул, наполнив тело маной из собственного ядра, пока грань между материей и энергией не исчезла.
— Ещё будучи Дрейком, я создал Слияние Духа именно потому, что осознал: тело из одной лишь плоти имеет пределы, которые я не смогу преодолеть за жизнь Императорского Зверя.
— Я изобрёл технику создания временных псевдоядер в магических конструктах — её до сих пор используют и младшие, и чистокровные Драконы, — в руке Легайна появился Духовный меч, на этот раз куда сложнее и мощнее прежнего.
— Признаю, я так и не сумел сделать псевдоядра постоянными, ни воспроизвести органы маны другой расы, но лишь потому, что никогда не опускался так низко, чтобы прибегнуть к Запретной Магии!
— Моя цель никогда не заключалась в том, чтобы править Могаром. Я работал над псевдоядрами, надеясь, что изменения в Духовном Теле вызовут дальнейшую эволюцию, когда я вновь обрету плоть и кровь.
— Слияние Духа предназначено для укрепления жизненной силы Дрейка — превращения тела в чистую энергию жизни. Когда трансформация завершается, жизненная сила создаётся заново, устраняя её природные изъяны.
— Со временем и мастерством эти изъяны можно устранить полностью, создавая совершенное тело. Слияние Духа — инструмент, который мягко очищает жизненную силу за пределами Пробуждения.
— Вот почему, отправившись в путь к становлению Хранителем, я доверил Слияние Духа своим детям. Я надеялся, что даже если мне не удастся достичь следующего шага эволюции, кто-то из них когда-нибудь сумеет.
— Даже если бы я не стал Хранителем, как Тирис, я бы обрёл бессмертие через наследие, которое оставил, — глаза Легайна сузились, устремившись на Элдрича с презрением.
— Ты сделал лишь крошечный шаг вперёд по сравнению со мной, Раум, и этот шаг не стоил ни одной жизни. Даже твоей. Как я вижу, твоя Запретная Магия — всего лишь жалкое подражание моему Слиянию Духа.
— Я дал тебе все возможные преимущества, но с самого начала ты не смог нанести мне ни одной настоящей раны. Ты потратил сорок тысяч лет, чтобы стать чуть лучше любого Дрейка на Могаре.
— Ложь! — взревел Скиталец, превращаясь вновь в живое воплощение магии воздуха через Молнию и Кровь.
Но на этот раз то же самое сделал и Легайн.
Чёрные и изумрудные молнии столкнулись десятки раз в секунду, и чёрный разряд не выдержал натиска. Хаос Молнии и Крови черпал силу лишь из энергии, заключённой в теле Раума, и заставлял воздух подчиняться, чтобы двигаться.
А вот изумрудный разряд Духовной Магии питался ядром Хранителя и был поддержан самим элементом воздуха, перемещаясь по естественным потокам без всякого сопротивления.
