— Готово, — сказал Легайн, обнажая раскрытые оковы, где всего мгновение назад находились пленённые Божественные Звери. — Твои прежние исследования теперь в моём распоряжении, а превращённые тобой в образцы люди освобождены.
— Кроме содержимого твоего омни-кармана у тебя больше ничего нет, Раум.
— Ошибаешься, Хранитель, — Скиталец направил свою ауру с пленников на врага. — У меня осталось многое, начиная с пышного пиршества, которое ты так любезно мне подал.
С десятков чёрных сфер, словно нарывы, проросших на теле Раума, сорвались завихрения Запретной Магии. Легайн узнал в них питающие ядра, описанные в дневниках Скитальца, но уже было поздно. Хранитель освободил узников от боли и земных оков, позволив их душам вырваться из вечной тюрьмы тела Раума.
Однако их жизненные силы, мана и даже кровь, смешавшаяся с энергией мира, остались — готовые для поглощения. Питающие ядра вобрали всё, даже пепел тел Божественных Зверей, восстанавливая силы Раума и увеличивая его массу.
Заклинание «Чистый Лист» освободило Зорет, пока Легайн отключал печать рабства, оставаясь незамеченным. Свободная Теневая Драконица безропотно последовала за детьми, доверившись им, словно отцу.
— Проклятый Хранитель! — Раум активировал силовые ядра в руках, создавая щит и клинок. — Ещё не всё потеряно. Я убью тебя, и верну её!
— Если только я не убью тебя первым, — Легайн принял истинную форму чёрного Дракона, но оставил размеры равными Рауму.
[Нет смысла давать ему шанс ударить и меня, и детей. Так он либо сосредоточится на мне, позволяя Арку и Лилакс спасти Зорет, либо пойдёт за ними, подставив спину], — подумал Хранитель.
Он отказался марать своё Оружие Хранителя — Ярость Отца — о жалкого Элдрича и соткал копию из Магии Духа. Но когда клинки столкнулись, чёрный меч раскрошил его за три удара.
— Ты читал мои дневники, но ничему не научился, старый ящер! — рассмеялся Раум, продвигаясь вперёд и ломая изумрудные клинки быстрее, чем Легайн успевал их соткать. — Пока ты тратишь время на создание заклинаний, мои всегда готовы!
— Твои жалкие творения не сравнятся с мечом, питаемым пятью силовыми ядрами! — Правая рука, предплечье, локоть, бицепс и плечо Скитальца — каждое содержало ядро, и вместе они образовывали меч Душегуб.
— Пять? — Легайн не поверил своим глазам, когда чёрный клинок едва не коснулся его шеи.
Он отбросил иллюзорное оружие и активировал печать, блокирующую Тьму, чтобы остановить Душегуб.
— Наивно, Хранитель, — рассмеялся Раум, вливая ману в ядро в груди.
«Голодное Поле», разрушило печать, обратив её в вспышку Тления.
Искры лишили Легайна сил, питая при этом Скитальца новой мощью.
— Ты и вправду думал, что меня ещё можно застать врасплох? — сказал Раум. — Я знаю свои слабости лучше, чем кто-либо. «Голодное Поле» — первое заклинание, что я создал, став Мерзостью, и первое, что вложил в своё тело.
— Я не использовал его против Верхена лишь потому, что он и его союзники того не стоили.
Легайн проигнорировал насмешку и выпустил Заклинание Зеркальной Магии уровня Хранителя — «Проклятие Стихий». Он обрушил на Раума пять из шести Проклятых столпов и окутал себя шестым.
Тление обоих заклинаний погасило друг друга, а оставшиеся Проклятые стихии обрушились на Элдрича с яростью падающих гор.
Скиталец впечатался в стену, Хаос его тела прорыл сотни метров камня, прежде чем Раум сумел разрубить «Проклятие Стихий» серией ударов меча.
