Её ноги болтались в воздухе, и тьма не позволяла понять, находится ли пол всего в нескольких сантиметрах под ней или же она подвешена над пропастью. Ксенагрош поочерёдно напрягала конечности, насчитав не меньше десятка порезов и ещё больше синяков.
К её удивлению, порезы начинались поверхностными на лице и затылке, становились глубже по направлению к животу и заканчивались сразу под правым лёгким, доходя до спины.
Первым к ней вернулся нюх, сделавший её лучшей следопыткой в Организации. Сначала она уловила сладкий запах свежей крови — слишком обильный, чтобы принадлежать только ей. Затем её накрыл едкий смрад гниющей плоти и металлический привкус засохшей крови.
При этом воздух оставался свежим и без пыли.
[Слишком грязно для скотобойни и слишком чисто для склепа.] — подумала она, прищуриваясь, чтобы хоть что-то разглядеть вокруг.
[Я ранена и вымотана... но я не голодна. Почему я не чувствую голода?] — Ксенагрош сглотнула.
На пятнадцатом импульсе дверь распахнулась. Свет извне больно резанул глаза, и у неё выступили слёзы. Она моргнула, возвращая зрение, и оглядела окружение.
Сначала подняла взгляд и узнала в оковах цепи Оди, которые она видела на запястьях Лита, когда Совет Пробуждённых решал, достоин ли он вступить к ним и примут ли его люди или звери.
Затем она посмотрела на остальных узников. Теневая Драконица различила среди них Драконов, Грифонов, Левиафанов, Фенриров, Гаруд и множество других существ с мощными врождёнными способностями.
[Ни одного Феникса.] — отметила она. — [Ублюдок не дурак. Он не рискнул вызвать Кровавый Зов и навлечь сюда Салаарк.]
— Кто ты и чего тебе от меня нужно? — наконец спросила Ксенагрош, глядя на фигуру в дверях.
— Тебе повезло, знаешь? — вздохнул он. Его голос звучал не из плоти или дерева, а вибрациями мыслей в воздухе. — Цепи плохо держатся на твоей гибридной жизненной силе, так что мне пришлось долго держать тебя без сознания.
— Мне приходилось часто ранить тебя, удерживая на грани жизни и смерти.
— И в чём же удача? — раз её пленитель не ответил на прямой вопрос, Ксенагрош решила поддержать его бредни, лишь бы выиграть время.
С каждым импульсом Хаоса чары цепей слабели. С каждым импульсом Хаоса бассейны крови и маны под ногами придавали ей сил.
— Ты неправильно поняла. — существо наклонило голову под неестественным углом. — Тебе повезло не потому, что я тебя мучил. Тебе повезло, потому что я не могу позволить себе убить тебя. Я слишком долго ждал кого-то вроде тебя, чтобы упустить шанс.
— Ну а я Ксенагрош, Последняя Улыбка. А ты кто?
— Не дурак. — ответил он. — Я знаю, что ты тянешь время, чтобы освободиться и прорваться наружу. Я наложил сигнализацию на цепи, ведь большинство моих подопытных столь же сильны, сколь не желают сотрудничать.
Он быстро двинулся по каменным дорожкам и вытянул ноги, чтобы оказаться на одном уровне с её глазами.
— Но не волнуйся. Как я сказал, тебе повезло. Мне больше не нужно причинять тебе боль... По крайней мере, чтобы держать в плену. Для моих экспериментов требуется огромная доза боли, но мы оба знаем — ты это выдержишь. Особенно после того, как я позволил тебе насытиться.
— Сволочь...
— Замолчи. — сказал он, и, несмотря на то что каждая клетка тела Драконицы горела от ярости, она подчинилась.
— Перестань сопротивляться. — чёрная аура Элдрича исчезла под розовой человеческой кожей, а цепи восстановились, отняв у неё то немногое, что она успела вернуть.
Ужас и ярость заставили сердце Ксенагрош колотиться, когда она поняла, что происходит. Она хотела закричать, но рот не открылся. Хотела ударить тварь по его круглому пустому лицу, но тело не слушалось.
— Перестань думать. — глаза Ксенагрош помутнели, яростное выражение сменилось умиротворённым.
Тёплые слёзы катились по щекам, пока существо всё глубже и глубже вонзало когти в её плоть.
