Каждая встреча Лита и Джормуна приносила им новые знания друг о друге, но также увеличивала пропасть между ними. То, чем занималась мать Валерона, представляло угрозу для Лита, особенно её дела с человеком по имени Мелн.
У Валерона сохранилась лишь смутная память о Мелне — и была она дурной. Он помнил отвращение, которое испытывали к нему и Джормун, и Труда, и как они старались держать Мелна как можно дальше от Валерона.
Презрение его отца к Мелну дошло до того, что это привело к единственному мирному разговору между Джормуном и Литом после побега из Золотого Грифона.
Вместо драки они обсудили разногласия и нашли компромисс. Компромисс, позволивший обоим вернуться домой к своим детям.
После встречи в тайном логове Мелна настала их последняя встреча.
— Да, сын. — Лит взял мальчика на руки, используя чешую, чтобы убедиться, что это не недоразумение.
— Папа! — чувства Валерона развеяли все сомнения Лита, словно туман под солнцем.
Из спины Тиамата прорезались перепончатые крылья и обвили мальчика тёплым объятием.
Теперь Валерон был уверен: хотя Изумрудный Дракон Джормун, его отец, ушёл, он не умер. Джормун жил в сердцах Валерона, Протея, Уфила и Лита.
Валерон заплакал — от счастья. Пусть родители погибли, он не остался сиротой. Он был счастлив, потому что всякий раз, когда будет скучать по отцу, сможет найти его в объятиях Лита.
Левая рука всегда будет держать Валерона у груди Лита, а правая — всегда будет готова поднять гневный клинок и защитить его от всего Могара.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Особняк Верхенов, вечером, за ужином.
Всего нескольких минут хватило, чтобы Валерон снова сблизился с родителями, а те смогли показать ему, как сильно их мучила разлука.
Остаток дня семья провела в уединении главной спальни, просто наслаждаясь радостью воссоединения.
Когда они присоединились к остальным за ужином, улыбки вернулись ко всем, даже к Шаргейну. Вирмлинг был не менее измотан, чем Валерон, но по совсем другой причине.
Пока мальчик уставал от эмоциональных качелей, Шаргейн терпел бесконечные нотации, которые ему поочерёдно читали родители.
Салаарк и Легайн не скрывали, насколько им не понравилось, что птенец рылась в их записях и выучил их секретные коды. Два Хранителя не спешили и подробно объяснили Шаргейну важность тайны и опасность магии.
Голова вирмлинга до сих пор звенела от долгих нравоучений, и он мечтал, чтобы этот день скорее закончился.
Что до Валерона, он снова сидел рядом с Элизией, возле родителей. Вернее, так предполагалось. Но боль и забота Солус тронули мальчика, и он решил провести трапезу у неё на руках.
— Голоден, мама. Голоден. — Валерон показал сначала на детскую еду, потом на себя.
[Святая Мать, кажется, я перегнула палку.] — подумала Солус.
— Конечно, милый. Ешь, сколько хочешь. — произнесла она вслух, стараясь вести себя естественно.
— Ва! Ва! — радостно выкрикивала Элизия, из‑за чего родители едва успевали её кормить. — Ва!
Она гордо рассказывала о своих братьях и о своём железном друге, который всё ещё висел у бедра Лита по просьбе Валерона.
— Ва? — недовольно пробормотал Шаргейн. — Вал, Рал, Рагн. Не Ва, Ва, Ва. Имена разные.
Элизия залилась краской до кончиков ушей от стыда.
— Ва! — проворчала она. — Нир’аку! Сем’рай!
Она обернулась Тиаматом, чтобы произнести последние два слова на языке драконов, и это заставило родителей, Хранителей, Арана, Лерию, близняшек и Бабу Ягу выплюнуть еду от шока.
— Кто научил её так говорить? — Лит был ошарашен.
— Плохая Элизия! — Камила заставила малышку смотреть ей в глаза, чтобы та поняла всю серьёзность. — Никогда больше не говори такого, особенно другу!
