— Отлично. А теперь убирайся с глаз моих, червь, — Джорл швырнул задыхающегося Йормунганда на землю, а Орпал Варпнул его за сотни километров, туда, где Ахтон Бастет ждал их нового союзника.
— Не думай, что мне не понравилось зрелище, — сказал Мёртвый Король. — Но зачем ты это сделал?
— Что именно? Надрал ему зад? Чёрт, ты ещё тупее, чем выглядишь. А выглядишь ты очень тупо, — усмехнулся Джорл.
— Нет. Зачем ты сказал, что я сильнее тебя? Зачем хвалил меня, если мы оба знаем, что ты не веришь ни единому слову?
— Беру свои слова назад, — кивнул Штормовой Грифон. — Ты не такой уж тупой, как выглядишь. Но ненамного.
— Спросят, как я избежал глаз Матери, и ответа у меня не будет. Даже детёныш-грифон заметит изменения в моём теле.
— Нет смысла получать такую силу, если потом прятаться, как крыса, и делать вид, что я обычный грифон. И вот тут, Мелн Нарчат, вступаешь ты. Ты сделаешь всё правильно, и я прикроюсь твоей спиной.
— Захватишь ли ты Дворы Нежити, Королевство Грифонов, весь Гарлен или только один свободный округ — мне всё равно, пока найдётся место, где я смогу жить спокойно.
— Значит, ты используешь меня, — прорычал Орпал.
— Не больше, чем ты используешь меня, — парировал Джорл. — И, пожалуй, даже меньше, чем ты уже строишь планы за моей спиной. А теперь хватит этих душевных разговоров. Учителей ты получил — пора искать армию.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Королевство Грифонов, маркизат Дистар, Академия Белого Грифона, несколькими днями позже.
[Все любят лето, но я ненавижу его!] — Зогар Вастор, профессор целительских искусств и глава кафедры Света, едва не проткнул пером бумагу.
Он овладел магией воды ещё в младенчестве и легко мог писать ею, но наслаждался скрипом пера по бумаге.
Отчёты звучали так, будто страдали вместе с ним.
Столько времени он тратил на подписи документов и грантов, что, когда жена Зиния протянула ему салфетку, Вастор по привычке поставил на ней автограф, а не вытер рот.
[Лето — это жара и толпы идиотов-студентов, внезапно осознавших приближение конца семестра. Они вечно ломятся ко мне в кабинет, просят объяснений, поддержки или жалуются на тех, кто мешает им учиться.]
[А ещё пробные экзамены, проверки, пересдачи для двоечников. У меня едва хватает времени поесть, а кабинет превращается в тюрьму].
— Зимой хорошо: академия пуста, можно сидеть дома. Нет этого проклятого шума, мешающего даже собственные мысли услышать! — последние слова Вастор рявкнул, отрезая помощника, который пытался привлечь его внимание. — Что ещё, Номер Три?
— Простите, профессор, но меня зовут…
— Мне плевать, как тебя зовут! Моё время слишком ценно, чтобы тратить его на имена тюремщиков! — перебил Вастор и расписался на обеденном меню, которое тот держал. — Ты третий новый ассистент, значит, Номер Три. Говори!
— К вам пришли ваши дети, профессор, — Номер Три выглядел скорее смущённым, чем испуганным, что было необычно.
Обычно аспиранты пребывали в вечном ужасе: их будущее зависело от того, сумеют ли они не рассердить наставника. Самым удачливым выпадало место ассистента профессора и начало академической карьеры.
