— Но я также благодарна тебе, Налронд. — сказала Фрия. — Я всё ещё из плоти и крови и могу уйти от Фалуэль настолько далеко, насколько она позволит.
— Моя жизнь изменилась, но не настолько, чтобы я должна была отказаться от всех своих мечтаний и смириться с ролью служанки. Я хочу сказать тебе «спасибо». Ты никогда не переставал бороться за меня, даже когда я тонула в отчаянии.
— Ты нашёл решение там, где я видела лишь тупик. Да, я стала Предвестником раньше, чем хотела, но это всё равно было моим путём с самого начала. Ты лишь подтолкнул меня к нему.
— И всё же ничего уже не будет по‑прежнему, и я не знаю, смогу ли... — она вышла из ванной и замерла, поражённая романтической атмосферой в комнате. — Зачем ты всё это устроил? Что ты ожидал?
Лишь тогда Налронд заметил, что Фрия была в облике Предвестника. Она мылась в форме Квази‑Гидры, привыкая к своим дополнительным головам, хвосту и новой чувствительности к холоду.
— Мне нравится! — удивилась Фрия. — Когда я увидела любимые цветы и свечи, я подумала, что ты всё ещё видишь во мне ту прежнюю Фрию и хочешь меня. Я почувствовала себя счастливой и уверенной в твоих чувствах.
— Я сказала всё это, потому что хотела быть уверена, что ты не заставляешь себя делать это из жалости и что ты осознаёшь все последствия моего нового состояния.
— Фрия, мы говорили о твоём «новом» состоянии с тех пор, как начали встречаться, — Налронд нахмурился. — Я знал, что так будет, и давно смирился. Для меня ничего не изменилось, и комната — тому доказательство.
— Возможно, ты сам себе так говоришь, но твоё лицо говорит другое, — голос Фрии дрогнул.
— Какое лицо? — Налронд окончательно запутался.
— Вот это! — она вызвала ледяное зеркало перед ним. — Ты разочарован и тебе неприятно то, что видишь.
— Ещё бы! — он сотворил зеркало и для неё. — Серьёзно? Ты спокойно появляешься перед Литом и Защитником, а когда мы вдвоём — я получаю плечо в чешуе? Могла бы халат не снимать.
— Что ты... Ах ты мерзавец! — в зеркале отразилась гуманоидная Гидра.
Идеально сложенная гуманоидная Гидра, чьи интимные места были скрыты плотным слоем чешуи, сливавшейся с телом и придававшей ему гладкий, безликий облик.
Даже её пышная грудь выглядела как бугорки, покрытые чешуёй.
— Почему? Как? Я клянусь, в ванной я выглядела иначе. Я не делаю это нарочно, — Фрия перевела взгляд с зеркала на Налронда. — Ты правда думаешь, что я показала бы обнажённое тело Литу и Защитнику, а от тебя бы скрыла?
— Может, ты сама себе так говоришь, но твоё тело выдаёт другое, — Налронд вернул ей её же слова, и лица Фрии окрасились в ярко‑фиолетовый.
— Тогда моё тело врёт! — она топнула ногой, но тут же заметила, как Налронд стал серьёзен. — Извини за вспышку. Я знаю, звучит безумно и не должна была сомневаться в тебе, но поверь, я не делаю это специально.
— Верю, — он указал пальцем на её скрытые теперь места.
— Это то же, что случилось с Тистой, когда она впервые стала Гекатой и попыталась открыть лицевую маску. Так же как она непроизвольно обнажилась, когда напрягла мышцы, ты после ритуала Предвестника так напрягла всё тело, что держала чешую напряжённой до недавнего времени.
— А потом, увидев твою романтику, я расслабилась и чешуя закрыла меня, пока вспышка ярости снова не заставила мышцы разжаться, — осознала Фрия.
— Погоди, «как с Тистой»? Ты её голой видел?
— Нет, — Налронд уже заметил зарождающуюся бурю в её взгляде.
