В то же время Аксирaн вынул из просторных рукавов своей мантии по алой колбе. Лит задумался, зачем нежити алхимические зелья, пока Кровавый Колдун не срезал пробки большими пальцами и не выпустил два алых потока.
И тут в голове Лита прозвучали слова Менадион.
Кровавые Ведьмы использовали Кровавую Магию, чтобы добиться тех же эффектов, что и Духовная Магия, которой не обладали непробудившиеся. Но после Пробуждения Кровавая Магия не становилась бесполезной.
Неважно, хранилась ли она внутри их кровавых ядер или в стеклянных сосудах, глубокая связь Кровавых Ведьм с жизненной сущностью в сочетании с их мастерством в Духовной Магии позволяла им извлекать седьмой элемент из крови.
Алые реки обернулись изумрудно-зелёными, когда Аксирaн выпустил два своих лучших заклинания пятого ранга: Яростный Феникс и Багровый Дракон. Две величественные конструкции встали рядом с хозяином, защищая его как от врага, так и от мнимых союзников.
— Я соврал, — Лит пожал плечами и Варпнулся к Салману.
Рагнарёк расправился с растянутыми массивами и заклинаниями, загнавшими Резара в угол. Пока Ирака и Аксирaн были слишком заняты, чтобы управлять формациями, Лит прорубил путь к пленнику.
— Ты хоть понимаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы спасти твою никчёмную шкуру, тупое создание? — голос Налронда дрогнул от эмоций.
Он вложил всё, что имел, в Дневной Кошмар, призывая шквал сильно сжатых тепловых лучей из сфер. Каждый луч был мал и сфокусирован, что позволяло Налронду управлять их траекторией.
Они ничем не отличались от лазерных указок, пока не достигали цели, и тогда Агни усиливал их мощность.
— Налронд? — Салман застыл.
Голос был другим, форма иной, но запах Резар узнал бы из тысячи.
— Это и правда ты? — глаза его наполнились слезами, и Дневной Кошмар начал угасать.
До тех пор, пока Лит не вернул его к реальности пощёчиной.
— Меньше слов, больше дела, идиот, — прорычал он. — Ты только что выдал нас. Теперь мы не можем сбежать — придётся убить этих ублюдков.
— Что ты имеешь в виду? — Резар не привык к намёкам и ещё мгновение назад считал Лита и Агни врагами.
Только сейчас он понял, что те были на его стороне и что несколькими словами разрушил их единственный шанс уйти без боя.
— Налронд? — ярость Аксирaна оказалась столь велика, что он поднялся назло. — Откуда ты знаешь его имя?
— Ты всё ещё не понял? — Ирака ненавидела Лита с яростью тысячи солнц. — Посмотри на них, дряхлый идиот. Совершенное слияние человека и Императорского Зверя, как же! Агни — это эволюция Резара!
Звериная форма Налронда была крупнее, его чешуя серее, а из предплечий торчали костяные клинки, но сходство с Резаром отрицать было невозможно.
— Прости! Я... — Салман вновь попытался заговорить, но Лит прервал его, блокируя град заклинаний, которые превратили бы Резара в кашу.
— Никаких разговоров! Дневной Кошмар! — он указал на четыре колеблющиеся сферы и Кровавого Колдуна, который вновь обретал равновесие.
Салман мысленно проклял собственную глупость и восстановил заклинание. Аксирaн опустился на одно колено, но спина его оставалась прямой.
— Прочь, ничтожества! — взмах руки вызвал волну Кровавого Пламени, которая накрыла Демонов, вынудив их отступить.
Полностью красное кровавое ядро было сильнее ярко-фиолетового, а Кровавого Колдуна дополнительно усиливал Кровавый Вихрь. С учётом этого и его массивов, Аксирaн был бы самым сильным в комнате, если бы не ослабленное состояние.
[Прости, что наша атака провалилась, но мы сделали всё, что могли,] — сказал Локриас через чёрные цепи. — [Их снаряжение лучше нашего, а та женщина искусный боец. С поддержкой учеников и красной молнией, усиливающей их способности, мы им не ровня.]
Ирака обрушивала Манашторм, Удар Феникса и другие заклинания пятого круга один за другим. Она использовала сознания и ману своих учеников для сотворения заклинаний, а их чувства — чтобы полностью контролировать поле боя.
