Если тьмы было слишком много, искажённый металл превращался в лужицу, уродуя монету за пределами возможностей Лита и Солус исправить её, что вынуждало их начинать заново.
Потребовалось два дня, чтобы Лит и Солус прошли эти уроки, и тогда Менадион представила им ещё более серьёзное испытание.
— Поздравляю! Мы почти закончили с кристаллами, — она вручила им адамантовые монеты с синими кристаллами. Когда они справились и с ними, она заменила адамант на давросс, а синие кристаллы — на фиолетовые.
— Нет! — выругался Лит на всех языках, что знал. — Да чтоб меня! Здорового металла почти не осталось. Из-за высокой проводимости давросса фиолетовый кристалл сам создал маленькую, но сложную систему маны!
— Именно так, — с самодовольной улыбкой подтвердила Менадион. — Только не слишком радуйтесь. Подождите, пока увидите, что делает белый кристалл. Вот тогда ваше терпение по-настоящему проверят.
Она вливала больше и больше, пока давросс не превратился в серебристый порошок. Затем медленно убрала тьму, воспроизводя условия остывающего расплава.
Получилась неровная, зернистая и в целом уродливая монета.
[Чёрт!] — прежде чем начать заново, Солус проверила её Бодростью. — [Боги, да! Всё не так уж плохо. Давросс, сформировавшийся в начале, идеален. Вот он — ответ.]
Она повторила процесс, но теперь убирала тьму частями и делала паузы, чтобы уловить момент, когда свойства самовосстановления металла побеждали разрушение и образовывали прочнейшие связи.
Вскоре в её руках блеснула свежая, идеально выкованная монета.
— Отличная работа, милая! Умная птичка всегда знает, где самые сочные червяки, — Менадион осыпала Солус поцелуями.
— Спасибо, мам. Но про «птичку» было лишним, — смутилась Солус.
Менадион игриво сжала её пухлые бока и добавила:
— Не лишним.
Лит усмехнулся и задумался над увиденным.
[Я слишком сосредоточился на своей монете и не использовал Зрение Жизни, чтобы следить за Солус. Но это было бы жульничеством. Я должен справиться сам, как и она.] — решил он.
Спустя несколько минут сосредоточенных размышлений в его руках оказалась сияющая давроссовая монета.
— Это было адски трудно, — выдохнул Лит.
— Говори так только после того, как сделаешь это десять раз подряд, — Менадион вручила ему новую монету. — Давай снова.
Через несколько часов перед ней лежали две стопки из десяти монет.
— Превосходная работа, — оценила Менадион. — Как только вы поняли правильный метод, вы начали создавать высококлассную Магию Творения с поразительной скоростью. Ваши основы были слабыми, но упорная практика принесла плоды.
— Но почему? — тяжело дыша, спросила Солус. — Сколько у тебя ушло на это времени?
— У меня? — Менадион прижала ладонь к сердцу. — Я же гений, дорогая. Не могла понять Магию Творения больше сотни лет, но когда поняла, то сразу творила идеально — с того момента, как стала Демоном.
— Потрясающе, — вздохнула Солус с завистью. — И что дальше?
— Отдых, милая, — покачала головой Менадион. — Завтра перейдём к рунам. Это схожая, но всё же другая тема. Хочу, чтобы вы были отдохнувшими и успели переварить весь сегодняшний материал.
Лит не возражал, лишь мечтал о долгой горячей ванне с Камилой, и отдыхе в её объятиях. Она охотно согласилась, но настояла, чтобы он проводил время с детьми и Элиной во время и после каждой трапезы.
— Я понимаю, ты устал, но ты нужен матери. Да и отцом-призраком становиться не стоит, — сказала она.
— Знаю, — ответил Лит. — Просто иногда хочется, чтобы в сутках было 48 часов.
— Нам всем этого хочется, — засмеялась она.
Когда Лит вернулся в башню, усталость ещё не прошла, но настроение было отличным.
