— Я могу защищать ваши ядра и восстанавливать ваши тела столько, сколько захочу. Вы будете страдать, но не умрёте. Неважно, как сильно вы будете желать, умолять или молиться об этом, — сказал Легайн.
— Я всё скажу! — закричал Гарви сквозь слёзы. — Мы…
Его голос оборвался вместе с жизнью — лишь для того, чтобы через мгновение снова ожить.
— Не так быстро. — Легайн прижал большой палец к губам Бегемота, заставив его замолчать. — Не так скоро. Ты коснулся моего ребёнка. Прежде чем тебе позволят умереть, ты должен заплатить цену за свои действия.
— Ты и все, кто был с тобой. — Салаарк заключила Элину и Шаргейна в барьер, оберегающий их от её пламени. — Все, кто помогал тебе, все, кого ты любишь, все, кто хотя бы слышал о твоём плане, умрут вместе с тобой.
[И ты её в этом винишь?] — фыркнула Тирис. — [Вы пытали людей у неё на глазах, превратили цветущую поляну в мёртвую пустошь и выпустили столько силы, что любой смертный сошёл бы с ума. Она тоже сошла бы, если бы не моя защита и ваш барьер над Шаргейном.]
[Не всё так плохо. Мы…] — мысль Салаарк оборвалась, когда Шаргейн разрыдался вместе с Элиной. — [Всё плохо. Очень плохо! Что нам делать?]
[Ждать,] — ответила Тирис. — [Шок скоро лишит её чувств. А пока исправьте содеянное.]
Салаарк и Легайн обменялись тяжёлым взглядом, который сменился яростью, когда они вспомнили о замороженных пленниках.
[Это всё ваша вина,] — зарычала Салаарк мысленно. — [Вы пытались навредить моему ребёнку и довели его до слёз. Если он теперь будет бояться меня, тысячи смертей вам будет мало.]
[То же самое,] — прорычал Легайн. — [Но сначала…]
Восстановить землю и ускорить рост травы для Хранителей было пустяком. Деревья заняли бы годы, но Легайн подтолкнул семена и превратил их в ростки, не обедняя почву.
Элина перестала плакать, заворожённо глядя, как смерть уступает место жизни. Кратер исчез, земля снова ожила, и цветы распустились.
— Это… прекрасно, — прошептала она, наклоняясь, чтобы сорвать цветок, и упала без чувств.
Страх, усталость и слёзы исчерпали её силы, и Элина провалилась в глубокий сон, ставший мирным благодаря объятиям Тирис.
— Вернёмся в Пустыню, — сказала Салаарк, принимая из рук Шаргейна венок из цветов. — Готовься к разбору полётов, старый ящер. Мы его заслужили.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
— Что вы сделали?! — Лит потерял самообладание, когда увидел Хранителей с его без сознания матерью.
Его тревога превратилась в ярость, когда он узнал подробности.
— Мы натворили страшное. — признался Легайн. — Салаарк и я объединили силы так, что Тирис не смогла остановить нас. Мы выпустили всё, что у нас было, и твоя мать всё это видела.
— Было хуже, чем то, что видела я во время нападения? — спросила Камила.
— Намного хуже, — вздохнула Салаарк. — В отличие от тебя, Элина никогда не сталкивалась с насилием. Когда мы защищали тебя, один из нас атаковал, а двое заботились о твоей безопасности. В этот раз два напали, а третья лишь сдерживала ущерб.
— С ней всё будет хорошо? — Рааз держал жену за руку, и та сжала его пальцы даже во сне. — Клянусь богами, если с Элиной что-то случится, я уйду за ней. Я не хочу жить без неё.
— Папа! — Лит был потрясён отчаянием отца.
— Не волнуйся, сын. — Легайн почувствовал искренность Рааза и не мог допустить, чтобы на нём лежала такая вина. — Элина поправится. Она оправится от этого. И, может, даже простит нас.
— Прости, детёныш. — Салаарк низко поклонилась семье Верхенов. — Мой сын согласился помочь тебе, потому что доверял мне. Ты доверял мне — а я тебя подвела.
