Аран оглядел комнату и с трудом сглотнул. Почти все смотрели на него испепеляющими взглядами, лица мрачны. Даже Солус и Менадион.
[Безрассудный мальчишка!] — Первая Повелительница Пламени понимала Элину лучше многих.
[Как он мог Пробудиться без разрешения и присутствия родителей? Что если бы что-то пошло не так? Для Рааза и Элины это была бы рана на всю жизнь!]
— Не знаю, получится ли устроить настоящий праздник, — сказал Лит.
— Но поднять всем настроение я могу. Ками? — он протянул жене руку, и та положила её себе на живот.
— Как только восстановишься, — ответил Лит. — Слияние много времени не займёт. Главное — Магия Духа. Пока не освоишь основы, запрещаю тебе даже в туалет ходить без Оникс.
— Что? — возмутился Аран так громко, что их стаканы треснули.
— Вот именно, — спокойно заметил Лит, быстро починив посуду кузнечным заклинанием, пока никто не заметил. — Магии Духа не нужны стихии. Только мана и сила воли. Без присмотра ты можешь навредить или даже украсть у других, сам того не понимая.
— Что ты име… — Аран вдруг заметил перед собой полупустую миску с мороженым. — Как это возможно?
— Ты увидел её, захотел — и твоя мана сделала остальное, — Лит вернул миску хозяйке. — Но всё равно поздравляю, братишка. Я впечатлён.
— Спасибо, бро, — улыбка Арана растянулась до ушей. — Всё благодаря твоим урокам. Я…
— Тсс! — оборвал его Лит.
— Потише. И маме — ни слова, а то получу нагоняй вместе с тобой. Официально я должен злиться. — Он усмехнулся.
— Но всё равно, я горжусь тобой, брат. Не ожидал, что ты так быстро Пробудишься сам.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
— Не ожидала, что он сам Пробудится, — Лерия рыдала в подушку после праздника. — По крайней мере раньше меня. Я должна была быть первой!
Абоминус стоял у кровати в облике Пирмира, терпеливо дожидаясь, пока она выговорится. Пусть это было не так плохо, как её истерика сразу после обеда, но всё же тяжело. Слова оставались теми же, а боль — всё такой же.
— Что со мной не так, Абоминус? — всхлипывала она. — Я так старалась с самого первого урока дяди Лита. Никогда не ленюсь, всегда учусь, уважаю магию. Почему у меня не выходит? Почему?
Она уткнулась лицом в его шерсть, продолжая плакать.
— Я умнее Арана. У меня две пряди в волосах, а у него только одна. Ответь мне, Абоминус. Что со мной не так?
— Не знаю, — спокойно сказал он. — Но знаю одно: за все эти годы я не заметил никакой разницы в таланте между вами. Пряди тут ни при чём.
— Может, дело в крови? — прошептала Лерия с дрожью в голосе.
— В крови? — Пирмир склонил голову в недоумении.
— Аран прав. Я всего лишь полукровка, а он настоящий Верхен. Вот почему он смог отозваться на зов драконов на похоронах дедушки Вальтака и понял урок про «реку и воду» раньше меня. Сколько бы я ни старалась, я никогда не сравнюсь с ним, — и она снова разрыдалась.
— Сравниваться — вот твоя ошибка, — кивнул Абоминус. — Всё остальное чушь. Это не вопрос крови, иначе твоя мать Пробудилась бы много лет назад.
— Тогда в чём моя проблема? — спросила она, вытирая слёзы.
— В том, что ты всё время сравниваешь себя с ним, — ответил Пирмир. — Это глупо и бессмысленно. Что бы ты сказала мне, если бы я жаловался, что не являюсь Божественным Зверем? Ведь во мне нет крови Хранителей, и по сравнению с ними я всегда буду казаться ничтожным.
— Ты не ничтожный! — вспыхнула Лерия. — Ты всего на год старше меня и уже эволюционировал из Ри в новый вид. Ты стоишь передо мной Пробуждённый, в то время как дети Хранителей могут оставаться обычными магами веками и тысячелетиями!
— Согласен. Но всё же не понимаю, почему ты не можешь применить то же рассуждение к себе, — сказал Абоминус. — Тебе всего семь лет, Лерия. Солус была сильнее и Пробудилась в твоём возрасте, но её Пробудила Рифа. Ты не можешь брать Лита за пример больше, чем Элизию. Они уникальны. Так же, как и вы с Араном.
— Что ты имеешь в виду? — Лерия сморгнула слёзы.
— Лерия, ты используешь заклинания бытовой магии как истинный маг. Ты сама освоила Искусство Света, а твой дядя наверняка ещё научит тебя Магии Пустоты и Магии Творения. Ты понимаешь, насколько взбесились бы маги всего Могара, даже Пробуждённые, если бы услышали, как ты жалуешься «горе мне»?
