— Он всё ещё жив, — Лит взглянул на тело Теймоса с помощью Видения Жизни и заметил, что даже без псевдоядра в нём всё ещё циркулирует мана и сохраняется жизненная сила.
— Не знаю, что собирается делать Тирис...
Как по команде, фигура Великой Матери в человеческом облике появилась в небе, излучая мягкое сияние, озаряющее ночь, словно день.
Взмах её руки исцелил шрамы на земле, оставшиеся после битвы, и развеял прах мёртвых чудовищ. Мощное заклинание тьмы устранило запах смерти и страха, оставив ощущение, будто все только что приняли расслабляющую горячую ванну.
Единственным напоминанием о жестоком сражении оставалось живое тело Теймоса.
Вечная Крепость корчилась и вопила, его предсмертные муки транслировались по всей Джиэре. Это было предупреждение другим потерянным городам и живым наследиям, обладающим амулетами.
Орпал был среди них — его амулет хранился в карманном измерении, но он находился достаточно близко, чтобы видеть и слышать всё. Ночь застыла в ужасе, осознав, какова будет её участь, если её поймают.
Заклинание самоуничтожения действовало не так, как удары ранее. Оно не разрушало тело Теймоса — оно развязывало запретные чары Кузнечного Мастерства, наделившие его жизнью, памятью и разумом.
Его существование было книгой, полной хроник, а заклинание — огнём, сжигающим страницы одну за другой.
Теймос чувствовал, как магия исчезает, оставляя за собой болезненную пустоту. Его тело не разрушалось — оно исчезало, словно ампутированное.
— [Пожалуйста, нет!] — взмолился он, преодолев боль отчаянием.
До тех пор, пока последняя руна не была произнесена, у него оставалась надежда на пощаду. Надежда на завтрашний день.
— [Я буду твоим рабом. Сделаю всё, что захочешь.]
Тирис на мгновение замолчала, посмотрела на лагерь и на маленького Валерона Второго. Малыш всё ещё плакал, но теперь от радости.
Лит вернулся. Его отец вернулся. У ребёнка осталась семья.
— [Всё, что угодно?] — спросила она, продолжая медленно рисовать руны.
— [Всё!]
— [Тогда вот мой первый приказ. Умри!] — Тирис ускорила речь, быстро вплетая руну за руной.
Ноги Теймоса исчезли первыми. Потом руки. Когда исчезла его голова, он утратил связь с внешним миром, и его голос исказился в пронзительный визг, прежде чем умолкнуть.
Тирис отняла у него всё. Его разум оказался заперт в вечной тьме без возможности взаимодействовать с миром. Его память — единственное, что у него осталось.
И она лишила его её последней.
Появились дыры в воспоминаниях. Он знал, где находится, но не помнил, как попал туда. Ужас и боль слились, его личность разрушалась с каждой утерянной памятью.
Когда разум стал пустым, одной руны хватило, чтобы погасить его сознание. Каменная грудь снова стала обычной каменной крепостью. В ней больше не было ни жизни, ни магии — лишь холод ночи.
Последний фрагмент Теймоса, Вечной Крепости, треснул, когда исчезли остатки запретных чар, и заключённые души вырвались наружу.
