[Я размещу пару массивов на случай, если всё пойдёт наперекосяк,] — сказала Раагу. — [Мои заклинания эффективнее на расстоянии. И заодно заставлю Инксиалота пошевелиться.]
[А я ударю быстро и больно туда, где можно нанести наибольший урон,] — ответила Илтин. — [Потерянный город — главная угроза, но если пропустим Чёрную Волну, нам придётся распылять силы на слишком много направлений.]
Связь через разум позволяла обмениваться мыслями мгновенно, так что с момента выхода из Ступеней Илтин до распределения ролей прошло всего несколько секунд.
Солус тоже использовала мысленную связь, чтобы объяснить участникам лагеря, что происходит и на что следует обратить внимание.
Фарг активировала флот Делорианов, который держала наготове, а эльфы Сетралийе начали усиливать своё снаряжение заклинаниями пятого уровня.
— Тогда лучше не терять времени, — кивнул Орион.
— Если враг подойдёт слишком близко, я рискую задеть союзников. Но есть проблема: заклинания Клинка требуют много маны, а начинать бой в изнеможении — самоубийство.
— Ты сможешь пополнять мою ману, как Лит или мои дочери?
— Да, не беспокойся. Пусть моё ядро слабее, но Бодрость работает всё равно.
— Прекрасно, — Орион скривился в улыбке, стараясь скрыть спазм.
— Идём. Может, ты даже научишься чему-нибудь о магии Клинка, просто наблюдая.
[Что с ним?] — заметила Келия напряжение на лице Ориона по мере приближения к границе барьеров.
[Боюсь, ты ошиблась,] — ответил Сумерки.
[Люди с сильным ядром, как у Ориона, умирают, если их Пробудить. Есть вероятность, что наш Вихрь Жизни вызвал слабый поток маны внутри него. Если он не избавится от него вовремя, тело может достичь точки невозврата.]
[Что?!] — Келия была потрясена и охвачена виной. — [Можно что-то сделать? Почему ты меня не предупредил?]
[Нельзя. Любое заклинание, влияющее на его жизненную силу, нарушит хрупкий баланс, удерживающий его живым,] — сказал Сумерки.
[Я не предупредил, потому что шанс Пробудить кого-то, даже с фиолетовым ядром, через один Вихрь Жизни — ничтожен. Я никогда такого не видел.]
Орион шагал, произнося заклинание и складывая печати для Элементной Сонаты как можно быстрее. Он задумал её как заклинание Рыцаря-Мага, чтобы можно было произносить одной рукой, держа оружие в другой.
Но времени у него не было. Предосторожности Вастора и сила воли Ориона сдерживали Вихрь Жизни, но не облегчали боль.
Он не мог подавить боль слиянием с Тьмой — именно по ней он определял, насколько близко подошёл к пределу. Но боль была такой сильной, что у него плыла картинка перед глазами.
Он направлял боль в голос и движения, рисуя руны быстрее, избегая Истинной магии. Она бы ускорила процесс, но с высокой вероятностью вызвала бы поток маны.
Как только он завершил заклинание, то обнажил свой меч — Гримлок. Это был последний и, вероятно, самый мощный клинок серии Война, созданный им лично.
Клинок впитал часть Вихря Жизни даже до того, как он об этом подумал, снизив давление на ядро и позволив Ориону облегчённо вздохнуть.
[Вот идиот, запаниковал и забыл, что могу вложить энергию в снаряжение, чтобы снять нагрузку,] — подумал он. Гримлок отозвался мягким гудением, заставив его вздрогнуть.
[Он... мурлычет? После Войны для Лита и Небесного Разлома для Джирни у Гримлока тоже есть сознание?] — меч замолчал, просто продолжая поглощать Вихрь Жизни и делиться им с доспехами.
Орион покачал головой и отложил сомнения на потом.
Он медленно выпускал серебряную молнию, наполняя ею каждый артефакт с силовым ядром. Чем больше он расходовал, тем слабее становилась боль, но умственное напряжение не спадало.
Теперь ему нужно было не просто держаться, а ещё и синхронизировать ману артефактов с той, что текла в его теле. У него был слабый контроль над потоками, но артефакты были настроены на его энергию и подчинялись воле.
