Серебристое пламя уже сочилось сквозь клыки Дракона, когда он скалился, и, раскрыв пасть, выпустил струю Пламени Ужаса, ударившую по алой волне.
[Этого не может быть], — подумал Шелк. — [Между нами не осталось ни крупицы энергии мира. На чём они вообще горят?]
Ответ заключался в том, что, в отличие от Пламени Происхождения, которое поджигало энергию мира искрой жизненной силы, Пламя Ужаса сначала накапливало энергию мира. Только заменив её шесть элементальных составляющих их Проклятыми аналогами, оно воспламенялось и становилось Пламенем Ужаса.
Вот почему оно могло гореть и разрушать даже при отсутствии энергии мира. В Пламени Ужаса уже содержалось всё необходимое, и, встретившись с Кровавым Приливом, оно пронзило его, как нож мясо.
Кровавый Прилив расползался во всех направлениях, расширяясь в виде энергетического купола, тогда как Пламя Ужаса было сфокусировано, словно лазер. Хуже того, родовая способность Левиафана состояла из сжатой энергии мира — а значит, была идеальной пищей для Пламени Ужаса.
Вместе с этим он наложил заклинание пятого круга Магии Истока — Покров Исцеления. Шелк в ответ наделил заклинание и его создателя Кровавым Вихрем.
Магия земли образовала кокон вокруг Шелка, поглотив остатки огня. Воздух придал заклинанию скорость и создал вакуум, вода охладила и увлажнила раны, свет питал ткани.
Ночной Странник всё покрыл собой, уничтожая любые остатки чужеродной энергии, чтобы ничто не мешало восстановлению.
Пиршество позволило Урме пополнить кровяное ядро, а так как он уже убил своих доноров, он также мог использовать их конечности. С помощью Вихря новая рука приняла форму старой, только теперь была не чёрной, а серой — из-за отсутствия элемента тьмы.
— Да ну вас, — проворчал Дракон.
Он не мог поверить, что даже с привилегированной позиции Ночной Странник не заметил пылающих крыльев Дракона. Невозможно было вызвать Пламя Ужаса единожды. Оно всегда приходило парой.
Крылья впитывали энергию мира, одновременно фильтруя её на составляющие, заменяя их Проклятыми. Но при создании Хаоса возникали и сопутствующие элементы: при порче земли — Порча, при огне — Тление и так далее.
Эти побочные Проклятые Элементы хранились в крыльях, где жизненная сила Лита изолировала их от остального мира. Чтобы снова вызвать Пламя Ужаса, нужно было просто собрать их в сердце и зажечь искрой.
В отчаянии Урма вызвал все доступные заклинания, наполнив их каждой каплей Кровавого Вихря, которую дал ему Шелк. Серебристое пламя прожгло магию пятого круга как бумагу.
Тьма внутри заклинаний едва ли замедлила Пламя Ужаса. Ночной Странник сгорел заживо, прежде чем успел осознать, что произошло. Его природная устойчивость к стихиям не спасла.
Дракон Пустоты не упустил момент: он бросился вперёд, Рагнарёк целился в шею врага, пылая Бессмертным Пламенем.
— Я же говорил, подожди… — начал было Ульсор, Вендиго размером с Дракона и такой же сильный, появившийся из Кровавого Врат, вызванного учеником Шелка.
Холод его тела был усилен зачарованной булавой Ветрогон, и всё, к чему она прикасалась, мгновенно покрывалось инеем.
Бессмертное Пламя обратило морозный воздух в горячий пустынный ветер, раскалив голову оружия до красноты. Более того, сила удара отбросила Вендиго, несмотря на то, что в него влили несколько зарядов алой молнии.
— Забудь. Что здесь вообще произошло? — спросил Ульсор.
— Не до разговоров. Выложись по полной и постарайся продержаться хотя бы секунду, — Шелк едва держался на ногах, поглощая человеческое «стадо», которое передал ему ученик.
[Не верю, что Верхену хватило одного залпа, чтобы почти убить Кровавого Чародея с наполовину заполненным ядром!] — думал он, торопливо поглощая силы, пока ядро не начало гаснуть.
