Прикосновение Лита оставалось нежным, но он стиснул зубы, силой воли разрывая Пустоту и Дракона. Он принял форму Тиамата и зарычал изо всех сил, одновременно создавая зону Тишины, чтобы защитить окружающих.
Он делал это уже не раз, но на этот раз всё было иначе. Его голос по-прежнему был наполнен яростью, болью и ненавистью, как и раньше, но теперь он не разжигал в себе эти чувства.
Он не пробуждал старые травмы, чтобы черпать из них силу. Рычание Лита выражало эти эмоции — и отпускало их. Он позволил им сгореть, потому что, в конце концов, сгорает всё. Даже ненависть.
Лит кричал за всех, кого он потерял, за боль, которую пережил, за предательства, что испытал. Его первобытный рёв освобождал его от груза прошлого.
[Что бы я ни представлял собой, кем бы ни становился — я не позволю своему дерьму запятнать мою дочь! Может, я и не достоин быть отцом... но я им стану.]
— Я вёл себя так же, когда родился мой первенец, — вмешался Отец всех Драконов.
— Вы помните Танец Дракона? Я...
Тиста закричала, прерывая его.
Она тут же приняла форму Гекаты, но изменённую. Её чешуя стала абсолютно чёрной, а оба крыла — перепончатыми. Это означало, что кровь Дракона в ней превзошла кровь Феникса.
Она рычала и кричала, вырастая до 20 метров. Из её рта вырывались все виды пламени: от изумрудного до синего.
Затем настала очередь Арана и Лерии. Их тела покрылись чёрной чешуёй, они выросли почти до двух метров. Крылья Арана стали пернатыми с синими прожилками, у Лерии — с серебристыми и красными.
Шипы проросли вдоль позвоночника и на голове, но пока ещё не сформировали рога.
— Я собирался сказать о крови Дракона Лита, но теперь это под сомнением, — задумчиво произнёс Легайн, глядя на густые перья детей.
— Что вы имеете в виду? — испуганно спросили Рена и Элина.
— Что с нашими детьми?
— Спокойно, — попыталась их успокоить Салаарк.
— Это просто...
Голос Рены перешёл в рык, перебив Хранительницу. Её тело покрылось перьями и чешуёй с золотыми прожилками. Зубы стали клыками, из спины вырос хвост.
— Рена! — закричала Элина в ужасе, чувствуя неладное.
В её животе полыхал огонь — худшая из всех изжог, что она испытывала.
— Кажется, мне плохо, я... — слова перешли в рычание, когда началась её трансформация.
Чешуя цвета апельсина с красными и жёлтыми прожилками покрыла её тело. Из спины выросли перепончатые крылья, охваченные красным пламенем.
Даже тройняшки Рены начали меняться, изрыгая крошечные потоки Пламени Происхождения и Проклятого Пламени.
— Вот вам и спокойствие! — перекричал всех Рааз.
— Что, чёрт побери, происходит?!
Он указал на своё тело, светившееся так же, как и у Зорет, Легайна и Салаарк. Но с ними ничего не происходило — лишь лёгкая эйфория.
— Это Лит! — сказала Салаарк.
— Его кровь Тиамата резонирует с родственниками. Вот почему идёт трансформация. Энергия, которую он излучает, усиливается Элизией и влияет на всех остальных.
— А почему я один в семье не изменился? — спросил Рааз.
— Потому что ты несёшь только мою кровь. У всех остальных — кровь Демона, — ответила Салаарк.
