— Допустим. Но посмотри, — Лит взял Камилу за руки, применяя дыхательную технику, чтобы проверить состояние ребёнка, а также связал их разумом, позволяя жене ощутить его чувства и знания.
Элизия уже достигла длины более 8 сантиметров. Её органы, конечности и кости развивались так, как положено. Потоки жизненной силы и маны были слабыми, но стабильными — как и сердцебиение.
Камила сжала его руки, покрывая кожу чешуёй — в точности как Лит. Драконы могли передавать чувства через прикосновение, и Камила привыкла использовать это, чтобы получать уверенность, которую не могли дать слова.
Она чувствовала любовь Лита, его спокойствие и уверенность в том, что всё идёт как надо. Но и это было ещё не всё. Элизия тоже отреагировала на изменения матери и изменилась сама.
Её лицо стало гладким и тёмным, а из позвоночника появился тоненький чёрный хвостик. Вся кожа покрылась чёрной чешуёй мельче рыбьей, а из черепа выступили костяные зачатки будущих рогов и крыльев.
Сентон работал над собой и в кузнице, но каждый день страдал, когда Лерия уезжала в пустыню на своё магическое дошкольное обучение.
Что касается Тисты, то она то пребывала среди людей в форме Красного Демона, то среди магических зверей в человеческом облике — надеясь наконец определиться. Но несмотря на все усилия, она оставалась на той же точке, а разрыв между её жизненными силами продолжал расти.
Превращения становились всё медленнее и болезненнее: человеческая половина всё чаще отвергала чужеродные части тела вроде хвоста и крыльев. Хуже всего было то, что никто не мог ей помочь.
Это был не недуг, который можно вылечить, а жизненно важное решение, последствия которого ей придётся принять на себя.
— Твою ж мать, как же это сложно, — пробормотал Лит, когда его заклинание первого круга Магии Творения с условным названием "Заготовка 25" снова оказалось неудачным.
После стольких провалов он уже не давал заклинаниям имён — только номера, чтобы отслеживать теории, которые в данный момент испытывал.
Во время их продолжённой Синергии Глаза Менадион восстановили большую часть своих сил — и то же самое произошло с Библиотекой. Так что, когда Баба Яга использовала Магию Творения у них на глазах, Глаза зафиксировали гораздо больше данных, чем обычно, а Библиотека записала всё, чтобы не перегрузить их разум.
После возвращения в собственные тела и ослабления Глаз, тот самый пергамент всё ещё остался — и они смогли его изучить. Лит и Солус соединили это знание с тем, чему научились у Салаарк, и начали постигать основы Магии Творения.
Кинжал из давросса, созданный Литом одним взмахом руки, просуществовал всего несколько секунд, прежде чем рассыпался. Потрескавшиеся кристаллы маны могли бы вызвать мощный взрыв, если бы не были всего лишь копиями, созданными в Мастерской.
— Ну и дрянь, — тяжело дышала Солус, глядя, как исчезает плод её заклинания "Жопа мне, версия 6".
— Это же грёбаное заклинание первого круга, но на него уходит столько маны, что я могу сотворить его всего дважды, а потом уже надо отдыхать! И это внутри Башни!
— А чего ты ожидала? — пожал плечами Лит.
— Магия Творения работает так же, как заклинания Сильвервинг. Нужно сочетать магию стихий, магию Духа и массивы — но всё это должен сделать один маг и заплатить всю ману сам.
— Неудивительно, что на Могаре этим владеют только двое:
— Трое, — выдохнула Солус. — Трое, если считать Балкора. Пятеро, если включить и нас. Хотя даже я считаю, что это притянуто за уши.
Она сотворила кресло, уселась и вызвала стакан воды, который осушила залпом.
— Балкор продвинулся дальше нас, но я не считаю его полноценным пользователем Магии Творения, — покачал головой Лит. — Смысл этой магии в том, чтобы бесконечно перерабатывать ценные ингредиенты и не тратить их зря.
— А мы всё только уничтожаем, и создаём настолько ненадолго, что это бесполезно в бою. Это крайняя мера, и весьма дорогая.
[Согласна,] — откликнулась Солус через мысленную связь.
[Мы даже не можем использовать что-то проще давросса — материалы рассыпаются, ещё до того как мы успеваем закончить плетение заклинания первого круга.]
— А зачем мысленно? Разве мы не договорились говорить вслух, чтобы держать границы между разумами? — спросил Лит.
— Я слишком устала, чтобы говорить. Сделай поблажку.
