Когда боль становилась невыносимой, он отсчитывал до пяти и отказывался от одной стихии.
Как только тело снова остывало, он повторял процесс — и так до тех пор, пока магия слияния полностью не отключалась. Орион практиковал каждый раз, когда не требовалась его полная концентрация, делая перерывы между подходами.
Он знал, что его тело старо, а ядро — мощное, и если плотина его примесей даст трещину, поток маны убьёт его.
— Тогда сбавь темп, — сказала Зорет. — А ты, Джирни?
— Всё в порядке, спасибо, — ответила леди Эрнас.
— Её тело и ядро пассивно закаляются рядом с Элизией. Камила действует как отток, а ты — как дополнительная нагрузка. Если твой ребёнок Пробудится, всплеск силы может убить вас обоих. Даже если ты выживешь — твоё безрассудство может взорвать его в утробе. Этого ты хочешь?
Джирни сняла обувь, распустила волосы и накрылась одеялом.
— Я устала. Пожалуйста, оставьте меня одну.
— А как же наш урок? — спросила Ксенагрош.
— Подождёт до завтра. Прости, что потратила твоё время, — прошептала Джирни и закрыла глаза. Дыхание её сразу стало ровным.
Сначала Зорет решила, что это очередной трюк, но её Драконьи Глаза показали, что это не так. Тело Джирни было действительно измотано, и как только воля ослабла — усталость взяла верх.
— Вам обоим нужно сбавить темп и отдохнуть, — прошептала Теневая Драконица, закрыв за собой дверь.
— Никакой угрозы сейчас нет. Единственное, чего вы добьётесь своим безрассудством — убьёте себя.
— Я знаю... Но магия — единственное, что нас держит, — вздохнул Орион, глядя в окно на семейный мавзолей.
— Этот дом полон воспоминаний о нашем Маленьком Цветочке. Сложно о ней не думать, когда всё напоминает о ней.
Зорет ничего не знала о горе. В её семье все были Драконами — смерть была редкостью, если ты не эгоистичный идиот. Как она.
Но вот в сожалениях и вине она была экспертом.
— Не скажу, как вам жить. Но если вдруг захочется сделать глупость — подумай обо мне. Смерть — не худшее, что может с вами случиться. Многие в Организации были могущественными магами, жаждущими Пробуждения.
— И у всех было одно общее — первым делом они убивали всех вокруг. В вашем случае массивы, возможно, и сдержат тебя, но твои дети будут жить с осознанием, что убили собственного отца.
— Ты ничем не лучше Джирни. На кону не только твоя жизнь, — сказала она, пока Орион провожал её к Вратам Эрнасов.
— Спасибо. Я это запомню, — он побледнел и прекратил циркуляцию элемента света.
— Куда теперь?
— В Пустыню, — с тёплой улыбкой ответила она, доставая книгу из пространственного кармана.
— Планирую почитать Элизии сказки на Драконьем.
— Но она же ещё в утробе! — воскликнул Орион.
— Ты бы удивился, насколько у драконов острый слух и память, — усмехнулась она.
— В день моего рождения мать попыталась задушить отца от ярости.
— Что?! Что такого сделал Легайн?
――――――――――――――――――――――――――――――――
Кровавая Пустыня, несколько дней спустя.
Жизненная сила Лита полностью усвоила целительную энергию Башни и восстановилась после ран, но ему всё ещё запрещали использовать магию.
Это его особенно не напрягало: по крайней мере он мог работать над будущими уроками по Магии Пустоты и чертежами поездов. Королевский двор ещё не согласовал последние детали по Таблетам, так что у него оставалось время внести последние изменения в псевдо-ядра.
