— Я не особо знал своего отца, но могу сказать вот что. Его целью было продвинуть эволюцию расы Тиранов и увидеть плоды своих трудов до того, как он сдохнет. Даже если бы он заставил меня завести ребёнка с Экидной, их жизненная сила была бы нестабильной.
— И что ещё хуже, чтобы проверить результаты своих экспериментов, Глемосу пришлось бы ждать годы, ведь Тираны растут с той же скоростью, что и наши человеческие прародители. То же самое случилось бы и с его следующим "экспериментом" и всеми последующими.
Разговор о детях, как о вещах, искажал лицо Морока от ярости. Каждый раз, когда он произносил имя Глемоса, ему хотелось сплюнуть, будто одно только упоминание этого имени отравляло его рот.
— И даже если бы ему удалось создать стабильный гибрид между Тиранами и Фоморами, пришлось бы искать способ объединить их жизненные силы, чтобы достичь следующей ступени эволюции.
— У Глемоса не было такой роскоши во времени, так что он, разумеется, пожертвовал тысячами монстров, чтобы достичь совершенства. Если бы мне пришлось угадывать, я бы поставил всё, что у меня есть, на то, что добившись успеха, мой отец хотел бы дальше развивать собственную эволюцию.
— Нам следует участвовать в поисковой экспедиции, Ника.
— Как ты можешь такое говорить? Тебе совсем не стыдно? — возмутилась вампирша.
Наблюдать, как она спорит сама с собой, было и комично, и жутковато одновременно.
[Интересно, вот так же все чувствуют себя, когда Солус и я ведём мысленные диалоги при других?] — подумал Лит.
— Стыд не исправит недостатков наших сородичей. Помни, в отличие от монстров, нежить редко обзаводится потомством. Нам нужен идеальный Гармонизатор, если мы хотим преодолеть ограничения, заложенные Матерью, и достичь новых высот, — ответила Заря.
— Простите, — сказала Ника, поклонилась и перевела спор в Пространство Разума.
Наблюдать, как её выражение лица меняется по мере того, как белый свет Всадницы вспыхивал и гас в её глазах, дало Литу возможность по-настоящему встать на место своих близких.
[Забудьте про «комично». Это чертовски жутко.] — подумал он. [Глядя на её лицо, трудно сказать, где заканчивается Всадница и начинается вампирша.]
[И главное — если бы Заря не зажигала глаза и не меняла голос намеренно, мы бы даже не знали, кто говорит.]
— Ладно, — он облегчённо вздохнул, теперь, когда взгляды устремились на Зарю, и он больше не был главным мерзавцем в комнате.
— Думаю, всем нам стоит немного отдохнуть. Я сделаю всё, что смогу, чтобы вылечить Тисту. Солус, тебе нужно поспать или…?
Лит оставил фразу незавершённой, опасаясь снова поддаться их взаимной зависимости. Солус теребила каменное кольцо на пальце, всем сердцем желая вернуть его Литу и позволить своему человеческому телу исчезнуть.
Это ускорило бы восстановление её силы и утихомирило бы все тревоги. Его холодность стала бы её собственной, и в крепости его сердца её совесть нашла бы покой.
[Я не могу. Это было бы лёгким путём,] — подумала она. — [Мне нужно стоять на собственных ногах.]
— Мне бы не помешало немного подпитки, — сказала она вслух, её рот опередил мысли.
Её человеческое тело исчезло, и каменное кольцо полетело к пальцу Лита, снова соединяя их воедино. Они оба вздохнули с облегчением, чувствуя, будто снова могут дышать, и мир вокруг стал ярче, а его краски — насыщеннее.
[Прости,] — всхлипнула Солус. — [Я знаю, что не должна была этого делать, но не вынесла бы мысли, что все эти люди погибли из-за меня. В одиночку.]
[Прости и ты меня,] — ответил Лит. — [Мне не следовало предлагать лёгкий выход. Вместо того чтобы помочь, я поддался.]
[Похоже, привыкнуть к самостоятельности будет куда труднее, чем я думала. Ладно, хватит. Люди уже смотрят.]
