[Теперь, когда к бою присоединились Земли Затмений, кого бы мама ни поддержала — она в любом случае будет сражаться против собственных детей. Именно поэтому я и вышла вперёд, чтобы помочь солдатам Владона, и она не отказала мне в скакуне, когда я его попросила.
Так я пытаюсь загладить свою вину перед мамой за все разочарования, что принесла ей за последние годы. Я отвлекаю Труду от Золотого Грифона и защищаю последователей Владона, которые присоединились к отвлекающему манёвру Королевства.]
Заря и не подозревала, что Баба Яга также беспокоилась о Солус — Элфин. Красная Мать сдерживала себя, поскольку понимала доводы Могара и знала, что вмешательство только навредит её детям.
Договор Владона с людьми для защиты его народа — это важный шаг к тому, чтобы прекратить вражду между расами. А отказ Зари от собственных целей ради других — новый этап её становления.
Кроме того, эта миссия могла помочь Литу обуздать свою сторону Мерзости и восстановить отношения с Королевством. Если бы Баба Яга вмешалась, ничего бы из этого не произошло.
Труда была права в своих выводах, но она считала Золотой Грифон неприступным и не увидела истинную цель врага.
[Что бы они ни задумали — я должна вытащить голову из задницы и перестать позволять Заре диктовать темп боя. Какая польза от моей силы, если я дерусь как новичок?] — с горечью подумала она, понимая, что, возможно, кто-то записывает бой.
Она старалась держать свои способности в тайне до финальной битвы за столицу, но знала, что без этого ей не победить того, у кого есть магическая башня.
Из её спины выросли два крыла с золотыми перьями, видимые лишь на мгновение, пока белизна давросса не покрыла их второй кожей. Её руки превратились в когти, а перчатки доспеха приняли новую форму, подстраиваясь под тело.
Один взмах крыльев вернул её к Всаднице. По пути она одновременно соткала несколько заклинаний. Возвращение Труды ознаменовалось взмахом Меча Артана, породившим десятки лезвий ветра.
Это не были заклинания, а побочный эффект давления от силы, усиленной слиянием стихий и Вихрем Жизни. Каждое лезвие обладало мощью заклинания третьего круга, и Труда могла усилить их магией ритуала.
Атака была почти невидима для Видения Жизни, поскольку общий уровень маны в теле Труды полностью перекрывал выделение энергии от самих лезвий.
Заря бы их даже не заметила, если бы не резкий поток воздуха и боевое чутьё.
[Что бы она ни делала, это часть чего-то большего. И если такой мизерный уровень маны искажает моё зрение — это точно ловушка,] — подумала Заря, и была права.
Сила меча и его хозяйки создала подъёмный поток, как от схода лавины, который бы сбил Зарю с ног, если бы она осталась на месте.
Сансет отреагировал мгновенно, двинувшись по её мысленному приказу с такой скоростью, что простой уклон вызвал звуковой удар.
[Чёрт, — выругалась Труда. — Я хотела создать брешь и сбить её концентрацию.]
Она выпустила заклинание пятого круга — «Ливень». Оно обрушило на Зарю бурю из изумрудной молнии, проникающей сквозь защиту, увлажнив её тело.
Даже капля, попавшая внутрь доспеха, превращалась в каменный шип с тьмой и землёй, пронзающий плоть. Свет исцелял раны Зари, истощая её, а пар от огненной стихии обжигал горло и лёгкие, блокируя дыхательную технику и мешая «фальшивой» магии ускорить плетение сложных заклинаний.
«Ливень» был сам по себе опасен, но Труда не просто приняла гибридную форму — она активировала родовое умение: «Фантомное Эхо». Каждое заклинание, сотканное телом, резонировало в её лёгких и полых костях Грифона.
Руны создавали внутренний отклик, формируя точную копию заклинания спустя долю секунды.
Заря всё ещё пыталась справиться с «Ливнем», когда вторая изумрудная буря накрыла её с головой. Слияние с тьмой блокировало боль, но изумрудная молния вызывала судороги, а серебряная — едва не лишила её контроля над силами.
