— Вдобавок к этому, их образец для подражания — старый Дракон, которому плевать на всех, кроме себя, — сказала Сильфа. — А наш — молодой, привлекательный мужчина, не боящийся испачкать руки ради новой эры прогресса и мира.
[Клянусь Мамой, когда Королева вот так это подаёт, я сама почти готова забыть, каким ты бываешь засранцем, и вступить в твой фан-клуб,] — фыркнула Солус, проецируя в сознании образ мерча с Тиаматом — от футболок до фигурок.
Музыка стихла, и Королева грациозно присела в реверансе, после чего увела Мерона и Камилу с танцпола.
— Полагаю, теперь моя очередь? Всё как всегда — я вторая, — сказала знакомая грустная усмешка.
Литу не нужно было сверяться с карточкой, чтобы узнать голос Флории.
— Когда я, наконец, разложила по полочкам весь хаос, которым является твоя жизнь, у нас обоих не было ни минуты свободного времени. Если бы я была суеверной, подумала бы, что сама судьба старалась держать нас порознь. — Её вздохи становились всё чаще.
Её улыбка постепенно таяла, а движения то и дело становились неловкими.
— Сначала между нами встала Камила, потом Солус... И вот мы здесь. Ты проделал огромный путь от мрачного подростка, который затащил меня танцевать на потолке особняка Дистаров.
Воспоминание о той ночи — первой попытке Лита использовать магию гравитации и сорвать покровы благородного лицемерия ради собственной затеи — вызвало у обоих лёгкий смех.
Для Лита это был один из самых счастливых моментов жизни. Тогда всё было проще: он был всего лишь студентом, наслаждающимся магией, а не Магусом, погрязшим в политике и войне.
Для Флории же это был момент, когда её юное сердце впервые затрепетало чувствами, которые она только во взрослой жизни поняла как любовь. Начало и конец всего.
— Теперь ты умеешь улыбаться по-настоящему — так, как я всегда хотела. Ты нашёл женщину, которая любит тебя так сильно, что пересекла два континента, чтобы быть с тобой.
— Теперь ты Верховный Маг. А может, однажды станешь кем-то ещё большим. — Её ладонь поднялась к его щеке, и она провела по ней большим пальцем, не заботясь о придворном этикете.
— Всё это — причины радоваться за тебя. Но вместе с тем — и осознание: в твоей жизни больше нет места для меня. — Искра Духовной Магии расстегнула застёжку кулона, и Флория ловко поймала его на лету.
— Что ты делаешь? — спросил Лит, когда она вновь переплела пальцы с его, вложив в его ладонь холодное золото лилии.
— Что бы ни случилось, я всегда буду твоим другом. Если ты когда-нибудь позовёшь — я прибегу. — Слёзы струились по её щекам, но улыбка не сходила с лица, и голос не дрогнул.
— Я любила тебя. Любила быть твоей опорой в самые тёмные времена. Любила каждую минуту, проведённую вместе. И до сих пор жалею, что мы расстались в конце академии.
— Но время не повернуть вспять. Я могу только жить с последствиями своих выборов и идти вперёд. Я хотела поговорить с тобой именно на танцполе, потому что хочу, чтобы разговор закончился, как только смолкнет музыка.
— Я не хочу, чтобы хоть один из нас продолжал думать о том, что могло бы быть. Мы и так слишком долго на этом зацикливались. Точнее, я — зацикливалась. Я не забуду, что чувствовала к тебе, но и не позволю этим чувствам больше меня сдерживать.
— Ты построил удивительную жизнь. А теперь... теперь хочу сделать то же самое, — Флория отпустила его и присела в изящном реверансе — только тогда Лит понял, что танец завершён.
Слёзы исчезли по мановению магии. Никто, кроме него, не узнал, что только что произошло.
Пока она направлялась к следующему партнёру, а к Литу приближалась Милея Генис, он опустил взгляд на свою правую ладонь.
Золотая подвеска в форме лилии всё ещё лежала там, тяжёлая от счастья прошлого и несбывшихся надежд.
