— Мы можем использовать это как возможность прощупать почву, прежде чем вернуться в Лутию. Я такая же слабая, как твоя мама, но хотя бы буду с Джирни. Если дело пойдёт плохо, тебе придётся спасать только меня, — сказала Камила.
Её план был идеален.
Он проверял добрую волю Роялов, выявлял возможных предателей среди знати и служил пробным запуском перед тем, как вся семья Верхенов снова окажется в Королевстве.
Именно такой план придумал бы Лит, если бы ему было плевать на Камилу, превратив её в приманку.
— Я не собираюсь использовать тебя как одноразовый инструмент. — Лит подошёл к ней и крепко обнял. Из его спины вырвались крылья, окутывая Камилу, словно желая защитить от всего Могара.
— Потому что они хотят именно меня, а я в этой игре с рождения! — с яростью ответил Лит. — Ты даже не представляешь, насколько глупо звучит весь этот разговор.
— Тогда зачем вообще просил Роялов вернуть мне должность? — ткнула она пальцем ему в грудь. — Я понимаю, ты боишься и хочешь меня защитить. Но это уже перебор.
— Я не вещь, не питомец, которого можно держать под крылом или запереть в башне от страха. Я взрослая женщина и имею право жить так, как хочу! Если ты этого не понимаешь — это твоя проблема, а не моя.
— Я попросил вернуть тебе должность Констебля, потому что знаю, как много она для тебя значит и как тяжело ты за неё боролась. Но я рассчитывал, что ты вернёшься после войны, а не сейчас, — ответил Лит.
— И я не из страха это говорю. Это просто мера предосторожности. Я всего лишь прошу тебя подождать, пока не поймём, можно ли доверять Роялам.
— То есть, ты знаешь лучше, только тебе позволено рисковать, а моё мнение ничего не значит. — В её голосе зазвенело презрение. — То, что я не Пробуждённая, не делает меня твоей марионеткой!
— Как ты можешь так говорить? — голос Лита сорвался. — Я всегда ценил твоё мнение и советовался с тобой перед каждым важным решением.
[Ками никогда не была такой упрямой. Почему она отказывается видеть очевидное?] — раздражённо подумал он.
— Если ты ценишь моё мнение только когда я с тобой согласна — ты его не ценишь вовсе! — парировала она. — Я отказываюсь сидеть взаперти в Пустыне, пока ты рискуешь жизнью. Мы в этом вместе, и я тоже внесу свою лепту, нравится тебе это или нет.
[Лит всегда был упрямым, но сейчас он просто невыносим. Неужели он не видит, что я пытаюсь помочь?] — подумала она.
— Если ты так обо мне думаешь, значит, наша свадьба была огромной ошибкой! — выкрикнул он. — Мне не нужна новая обуза!
От этих слов Камила несколько раз моргнула и отступила назад, словно он её ударил. Потребовалось несколько секунд, чтобы она справилась с потрясением и обратила боль в холодную ярость.
— Ошибка? Да это ещё мягко сказано. Не верится, что я выкинула свою жизнь на ветер ради надменного, неблагодарного ублюдка. Знаешь что? Ты прав. Мне вообще не стоило приезжать в Пустыню. Ты того не стоишь, — сказала она ледяным тоном.
Лит опешил, глаза его расширились.
— Раз я тебе так отвратителен, тогда уходи.
— И снова ты прав. Я бы с радостью. Вот только из-за тебя мне некуда идти. Королевство отняло у меня всё, а тебе я не позволю отнять мою свободу.
В комнате повисла долгая тишина. Оба молчали, подбирая слова, способные ранить другого как можно сильнее. Но так ничего и не сказали.
— Ты права. И... прости. — Лит тяжело вздохнул, опускаясь на стул, прежде чем силы окончательно оставили его. — То, что Мелн взял тебя в заложники, угроза Балкора, письмо Зинии — всё, через что прошли ты и твоя семья, случилось из-за меня.
— Иногда мне кажется, что лучше бы мы вообще не встретились. Тогда ты бы, возможно, жила обычной и счастливой жизнью.
