Элина ответила на вопрос Лита, обняв его, Солус и Триона — в едином семейном порыве. А потом начала дрожать и безудержно рыдать.
Увидеть, каким чудовищем всегда был Орпал, узнать правду о смерти Триона и стать свидетельницей бойни в Лутии — всё это оказалось невыносимым для простой фермерши.
Раньше она лишь видела изображения сражений Лита в его голограммах, но никогда прежде не оказывалась в самом их эпицентре. Даже во время первого нападения Ночи на ферму не пролилась кровь, и Элина всегда оставалась в безопасности своего дома, окружённая Корпусом.
Она пыталась извиниться перед Литом за то, что не распознала Орпала раньше. Поблагодарить Солус за то, что она стала лучшей дочерью, о какой только можно было мечтать. Сказать Триону, как ей больно, что он умер один, вдали от семьи.
Но из её уст вырывались лишь всхлипы и бессвязные слова — травма овладела её разумом теперь, когда всё закончилось. Повсюду слышались рыдания и крики отчаяния: многие плакали, не в силах сдерживать горе.
— Остальные? Пусть гниют! — сказал Лит, и крики возмущения заглушили стоны скорбящих. Разъярённые прохожие начали выкрикивать оскорбления в его адрес, некоторые даже осмелились бросить камни в «монстра, замаскированного под человека».
Лит поднял палец — и камни зависли в воздухе. Его глаза засветились, испуская волну убийственного намерения.
Те, кто метнул камни, рухнули на колени, задыхаясь от ужаса, забыв, как дышать. Кто-то обмочился, кто-то опозорился сильнее, большинство просто потеряли сознание.
Остальные также оказались на коленях, а друзья Лита остались стоять, не понимая, что происходит.
— То, что я не афиширую свою силу, не злоупотребляю полномочиями — не значит, что я слаб. — Лит смотрел прямо на капитана и толпу. — Я не пёс, я волк. И если мне придётся перегрызть пару глоток, чтобы напомнить вам это — так тому и быть.
В этот момент все амулеты связи засияли, и Королевский Указ положил конец ссоре.
――――――――――――――――――――――――――――――――
Столица Королевства Гриффона, город Валерон, Тронный зал.
— Ах ты ж, ворюга! — король Мерон ударил кулаком по подлокотнику золотого трона. — Тиамат мне друг, ха! Это он всё время и был: украл кристалл шамана-орка, забрал тело Сирука...
Широкая ухмылка на его лице и воодушевление в голосе никак не соответствовали словам.
— Да, — кивнула королева Сильфа, сияя не меньше. — Он же победил Зарю однажды, а Ночь — уже дважды. Кто бы мог подумать, что из такого сопляка вырастет такой сильный Божественный Зверь?
— Сомневаюсь, что он таким родился, — покачал головой Мерон. — В детстве его часто били, в Академии он получил тяжёлые ранения. Всё это невозможно даже для новорождённого Божественного Зверя.
— К тому же, сомневаюсь, что Март, Вастор или хотя бы Манохар не заметили бы этого, пока лечили его.
— Наши лучшие целители обследовали Лита после саботажа в зале врат, после битвы с Валором и во время карантина после его побега из Золотого Грифона.
— Логично, — Сильфа сцепила пальцы, постукивая ими от нетерпения. — Значит, у Верхенов спящая родословная, как у тебя. Только статус Пробуждённого, возможно, активировал её.
— Да, мама, — хихикнула Пеония, как девочка. — Это значит, что наши дети унаследуют силу Тиамата, а, может, и вернут силу грифонов, которую наши предки когда-то глупо утратили.
Королевские особы и Императорские Звери были не так уж различны. Оба типа заботились не о внешности и нравственности, а о том, чтобы получить власть, которую можно передать будущим поколениям — власть, которая станет их исключительной прерогативой.
