— Ты больше не нищий вирмлинг, а я всего лишь Императорский Зверь, который может рассчитывать только на наследие крови — и которого кое-кто неблагодарный бросил, даже ничего хорошего для меня не сделав, — сказала Фалюэль.
Лит был вынужден признать, что она права.
Он, конечно, подарил ей Перчатки Менадион и очистил её запасы магических металлов, но первое было жестом дружбы, а второе — частью обучения.
[Если бы Фалюэль не дала мне столько материалов для тренировки очищающего свойства Пламени Происхождения и не подсказывала при ошибках, Ксена должна была бы учить меня с нуля. Времени, что мы провели вместе, не хватило бы, чтобы отточить мастерство, и я бы никогда не овладел Пламенем Пустоты самостоятельно. Обе миссии — в Джиэре и Ургамаки — она поручила ради моего же блага. Я на самом деле никогда ничего не делал для неё как ученик,] — подумал он.
— Ладно. Это шантаж, граничащий с домогательством, но я подыграю. Фалюэль, не хочешь пойти со мной на свидание? — Лит достал из кармана измерения красную розу и протянул её Гидре, удвоив уровень поддразнивания.
— Фрия, ты пойдёшь с Литом. Пора начинать приносить пользу как ученица, а заодно этот опыт поможет тебе прорваться на уровень ярко-синего, — сказала Фалюэль. — Но перед этим я бы очень хотела экскурсию по башне Менадион.
— Я много слышала о ней от матери, но никогда не видела настоящую магическую башню.
— Конечно, — слишком поспешно и неестественно отозвалась Солус, открывая варп-ступени в леса Трауна.
[Ты правда зовёшь её на свидание?] — спросила она мысленно. — [Ей в десять раз больше лет, у неё дети.]
[Это скорее встреча с другом,] — Лит не мог воспринимать это иначе. — [Мы оба через многое прошли, и, как ты всегда говоришь, мне стоит проводить больше времени с друзьями вне работы.]
[Да, только я имела в виду себя, Налронда, Защитника или хотя бы Морока, а не нашу учительницу,] — проворчала Солус.
— Отличный выбор, — сказала Фалюэль, окинув взглядом привычное место башни. — Гейзер среднего размера, не дающий ресурсов и забытый всеми. Даже я о нём забыла.
Солус потребовалось несколько секунд, чтобы материализовать башню и впустить их внутрь. С каждым этажом Гидра всё больше завидовала и восхищалась наследием Менадион, закончив экскурсию тем, что показала Литу средний палец за его жадность.
Солнце достигло зенита, наступило время обеда. Элина пригласила Фрию и Флорию пообедать с остальной семьёй Верхенов, и они с радостью согласились. Квилла ушла на прогулку с Мороком, а без родителей дом Эрнасов казался слишком большим для двоих.
Лит рассказал родителям о событиях утра, а Солус гордо показала всем картину Трейна, прежде чем с помощью голограммы поделиться с ними восстановенной памятью.
— Я могу лучше, — заявил Аран, не впечатлённый смелыми и экспрессивными мазками, которыми Трейн пытался передать эмоции и движение лепестков.
Для Лита картина напоминала Ван Гога, для Арана — его собственные каляки, где он размазывал краску, чтобы скрыть ошибку.
— Руки прочь! — отчитала детей Солус, когда те потянулись потрогать краску пальцами, измазанными в соусе.
Благодаря остановке в башне она восстановила большую часть сил и могла есть в своей человеческой форме.
— Сильвервинг, может, и чрезмерно опекает, но она могла бы помочь вернуть тебе воспоминания, — сказал Рааз. — Почему ты хотя бы не попросила способ связаться с ней на случай, если понадобится помощь?
— Пап, если бы тётя Лока не была так одержима идеей «спасти меня», я бы пригласила её на обед и познакомила с вами, — ответила Солус. — Но если дать ей палец, она воспримёт это как зов о помощи и испортит нам всю жизнь.
— Я тоже не одобряю её поведение, но как мать понимаю её чувства, — сказала Элина. — Все, кого Сильвервинг любила, мертвы, а мира, который она знала, больше нет. Для неё ты — последнее напоминание о прошлом, с которым она не может расстаться.
Когда Лит рассказал о занятии с Фалюэль и как поддразнивание перешло в планирование свидания, он получил смешанную реакцию.
— Горжусь тобой, сын, — Рааз похлопал его по спине. — Наконец-то ты снова в игре, а Фалюэль — отличный выбор.
