— Ты украла его из музея? — удивился Лит.
— Как я уже говорила, блоки отделения считаются тупиковой ветвью исследований. Их цель заключалась в том, чтобы насильно разорвать связь между носителем и проклятым предметом, но оказалось, что это требует больше энергии, чем королевский артефакт.
— В таком виде блок бесполезен: никто не станет добровольно становиться носителем проклятия, чтобы потом освободиться. А убить носителя куда проще, чем заставить его подчиниться, — сказала Первый Магус.
Сильвервинг постояла ещё несколько секунд, надеясь, что Эльфин спросит, как с ней связаться в будущем или что делать, если она передумает. Но Солус молчала. Она не доверяла Сильвервинг настолько, чтобы поделиться своей рунной меткой — слишком велик был риск, что та использует её, чтобы выследить их.
К тому же, хоть враждебность Первого Магуса к Литу и поубавилась, но всё ещё была ощутима. Солус опасалась, что любая просьба о помощи будет воспринята как сигнал бедствия или сомнение, а значит — может превратить белое ядро в их врага, с которым у них нет ни шанса справиться.
— Это какой-то вид ментального контроля? — спросила она сухо, всё ещё оплакивая свою потерю.
— Нет. Это магическая техника, которую могут использовать только те, у кого есть пряди в волосах, как у Солус и Фрии, или особые черты, как у Морока, Фалюэль и меня, — ответил Лит.
— Это я поняла из слов Сильвервинг, — кивнула она. — Не переживай, мне не нужно знать подробности, если это может вам навредить. Просто скажи Фалюэль правду и свали всё на Сильвервинг.
— Спасибо, Флория. Ты настоящая подруга, — обняла её Солус.
— Не то чтобы я могла на что-то надеяться, кроме новой волны зависти. У меня ведь только синие пряди, — вздохнула Флория. — Идите уже в душ, а то Фалюэль и правда нас прикончит.
— Думаю, мне тоже не помешает, — сказала Солус. Во время объятий до её носа дошёл весьма ощутимый запах.
Слёзы, сопли и пот от сильных эмоций сделали своё дело.
От этих слов Флория напряглась, ожидая, что они пойдут в комнату Лита и примут душ вместе. Только когда увидела, что каждый направился в свою спальню, она облегчённо вздохнула.
[Даже не знаю, что хуже: то, что я испытала облегчение, или то, что для них достаточно одного мысленного усилия, чтобы стереть стену между комнатами. Теперь я понимаю, почему Камила ушла от него — и на её месте поступила бы так же], — подумала она.
Флория умылась и взяла миску шоколадного мороженого с печеньем, чтобы утопить своё горе в сладком. На третьей ложке картина «Весна» появилась на стене кухни, заставив её вздрогнуть.
На самом деле Солус повесила оригинал у себя в комнате, а для каждой общей зоны Башни создала копию — чтобы всегда иметь рядом этот маленький фрагмент своей восстановленной семьи.
Тем временем в логове Фалюэль Гидра была не в восторге от того, как обстояли дела в регионе Дистар во время её отсутствия, и особенно — от успехов своей ученицы.
— Не верю, что у тебя до сих пор не появилась изумрудная прядь, — сказала Фалюэль.
— Лит, Морок и даже Солус уже справились. Одна ты отстаёшь. Ты хотя бы следовала тому графику тренировок, что я тебе оставила? Или всё время валялась под солнцем в Пустыне?
— Лит и Солус не в счёт — они практически с рождения Пробуждённые, — ответила Фрия. — А у Морока не только врождённая способность крови, он ещё и с юности освоил настоящую магию.
— Ты только недавно Пробудила меня, я ещё не овладела магией Духа четвёртого круга — не говоря уж о Доминировании, которое вообще начала изучать позже них! А Пустыня была не курортом, а полевым лагерем. Хочешь — проверь!
— С удовольствием, — сказала Фалюэль и использовала дыхательную технику Линия Жизни, чтобы обследовать тело Фрии. Она обнаружила, что потоки маны, тело и ядро той были закалены почти до порога прорыва.
— Великой Матери ради… ты действительно вкалывала.
— Вот видишь? Теперь мне нужен отпуск. И на этот раз настоящий… — сказала Фрия.
