— Спасибо, что впустили меня, несмотря на внезапный визит. Обещаю, у меня нет злых намерений, — Лохра слегка поклонилась Литу, Солус и Флории, оглядывая изумительные перемены, произошедшие в Башне с её последнего визита.
Больше всего её внимание привлёл круглый ковёр, покрывающий весь коридор первого этажа. Ручной гобелен изображал общую историю Лита и Башни в виде кольцевой мозаики.
На первой секции Лит был четырёхлетним мальчиком, поднимающим камень. В последней — он и Солус радовались чему-то вместе со своей семьёй.
[Странно. Судя по тому, что рассказала Баба Яга о технологии Всадника, Башня должна быть воплощением психики Эльфин. Освещение слишком тёплое, а гобелен должен быть искажён травмой], — подумала Сильвервинг. — [К тому же, что означает последняя сцена?..]
И только тогда она заметила, что Эльфин стоит перед ней — живая и невредимая.
— А что? У твоей новой подружки есть право голоса в делах Башни? — Лохра указала на Флорию и с отвращением скривила губу при мысли о том, что Лит может позволять своим ученицам распоряжаться Эльфин.
— Нет, он имел в виду меня! — Солус с грохотом ударила по столу так, что задрожала вся Башня. — Я люблю участвовать в решениях, касающихся моей собственной жизни, спасибо большое!
— Хорошо. Значит, втроём, — кивнула Сильвервинг, радуясь, что Эльфин теперь достаточно сильна, чтобы убить даже Божественного Зверя.
[Несмотря на то что у них одинаковый энергетический след, она может избавиться от Верхена. Нужно лишь на мгновение заставить её увидеть истину — и этот кошмар закончится.]
— Не вижу, о чём здесь говорить. Солус — мой партнёр, а не раб, — сказал Лит.
— Её зовут Эльфин! — зарычала Первый Магус.
— Моё имя — Солус! — снова ударила по столу девушка, пресекшая ссору на корню. — У меня лишь обрывки воспоминаний как у Эльфин, тогда как четырнадцать лет я провела как Солус — и помню каждую секунду этой жизни.
— Пожалуйста, скажи, зачем пришла, потому что ты уже на грани злоупотребления гостеприимством.
— Что ж, — Сильвервинг кивнула Солус, а затем повернулась к Литу:
— Я пришла с предложением. Отпусти Эльф... то есть Солус — и я оставлю вас в покое. Я знаю, что у тебя уже есть Глаза и Перчатки Менадион, и готова раскрыть местоположение последних двух артефактов — Рта и Ушей.
— Но я не буду помогать тебе их достать. Когда соберёшь полный набор, потеря Башни перестанет быть для тебя такой уж важной.
— Отпустить Солус — не в моей власти. Наша связь нерушима, пока я жив, а смерть — не обсуждается. Даже если бы я мог освободить её, с чего мне доверять её тебе? — сказал Лит.
— Потому что она не твоя собственность, ты, надменный щенок! Она жила двадцать восемь лет как Эльфин и только четырнадцать как Солус. Поверь, её прежняя жизнь была куда полнее и счастливее, чем та, что она провела у тебя на пальце! — Сильвервинг поднялась, чтобы возвыситься над ним.
— У неё была любящая мать, друзья, соперники и — хоть мне это и не по вкусу — слишком много любовников, но, по крайней мере, всё это был её выбор. — От этих слов Солус густо покраснела.
— Мне плевать, что она не помнит своего прошлого. Я могу отвезти её в те места, где она жила, познакомить с теми, кто ещё жив. Я могу помочь ей вспомнить. Моё ядро питало бы её куда лучше твоего, и даже если этого окажется недостаточно, я уверена, что найду способ освободить её.
— Моё мастерство отточено веками опыта, и я могу посвятить каждую секунду своей жизни решению проблемы Эльфин, в то время как ты — невежественный эгоист, втягивающий её в свои проблемы и заставляющий делать их своими.
Литу не понравилась самодовольная манера Сильвервинг, но в её словах было достаточно правды, чтобы ранить.
Он вспомнил всю боль и страдания, которые Солус пришлось пережить за эти годы лишь потому, что он был слишком слаб, чтобы должным образом заботиться о Башне, и не знал, как ей помочь.
Флория ожидала, что он взорвётся от ярости, но Лит долго молчал, прежде чем ответить:
[Сильвервинг права. У Солус не было полноценной жизни за последние четырнадцать лет, и каждый раз, когда я знакомил её с кем-то, всё становилось хуже, прежде чем становилось лучше. Даже когда она встретила мою семью.
[Я не хочу терять Солус, но и владеть ею тоже не хочу...]
