После череды неудач Лит решил сделать короткий перерыв в экспериментах и сосредоточиться на дальнейшем укреплении своего мана-ядра.
[Никогда бы не подумал, что Искусство Кузнечества может быть таким изнуряющим,] — Лит сидел, скрестив ноги, на ковре в своей комнате, в то время как энергия мира текла сквозь семь его глаз с каждым вдохом.
[Техника усиления маны Менадион, которой Салаарк нас обучила, здорово увеличивает объём маны, но одновременно с этим жутко истощает тело. Или, по крайней мере, моё тело — ведь Солус всего лишь сгусток энергии.
[Что ещё хуже — после нескольких дней изнурительной работы трещины в моей жизненной силе снова начали болеть. Неудивительно, что Менадион погибла, если она бросилась в бой сразу после слияния Солус с Башней.
[Такая процедура доводит как мана-ядро, так и тело Кузнеца до предела — если не соблюдать осторожность, можно навредить себе навсегда.
И только тут он осознал, что с Башней что-то не так. До начала утренней тренировки Лит ясно ощущал спокойный сон Солус в уголке сознания.
Но теперь этого ощущения не было. Он не заметил пропажи раньше, потому что Хватка Демона требовала полной концентрации. Поддержание стабильного потока энергии мира, который его глаза расщепляли за долю секунды до поглощения, — задача не для новичков.
Если обычная техника накопления работала только на вдохе, то Хватка Демона действовала и на выдохе, одновременно укрепляя тело и ядро.
Минус заключался в том, что поддерживать ровный ритм дыхания, синхронизируя семь глаз во избежание дисбаланса стихий, было настолько тяжело, что Лит не замечал ничего, кроме землетрясения.
[Солус?] — снова позвал он, испугавшись затянувшейся тишины.
Он призвал Глаза и Перчатки Менадион, но они теперь были просто зачарованными камнями. Он "моргнул" на все этажи Башни — она функционировала исправно, но Солус нигде не было.
Даже мистические шары, освещавшие комнаты, стали белыми и неподвижными.
[Это не имеет смысла,] — в ужасе думал Лит. — [Я больше не чувствую Солус в голове и не нахожу следов в Башне.
[Я провёл здесь достаточно времени, чтобы понимать её настроение по цвету и интенсивности освещения. Обычно, даже во сне, оно меняется. А теперь всё словно бездушная машина.]
— Солус, ответь мне, чёрт возьми! — закричал Лит, бегая по лестницам в поисках хоть какой-нибудь зацепки.
[А что, если она мертва?] — мысль была нелепа, но разум отказывался работать.
Он достал амулет связи и лишь увидев руну Солус, вздохнул с облегчением. К несчастью, руна была недоступна — ведь амулет хранился в пространственном кармане.
[Понятия не имею, что происходит, но раз она жива — пока не буду пугать всех и звать бабушку. Сперва стоит проверить — вдруг она оставила мне записку или ещё что-то.]
Лит бросился к столу в столовой, даже не осознавая, насколько абсурдна сама идея.
Когда и он оказался пуст, он направился в комнату Солус — и именно там нашёл ошеломляющий ответ на все свои вопросы.
Кровать была неубрана, простыни скомканы и откинуты, повсюду валялись вещи. В комнате будто произошла драка.
Но на матрасе перед ним лежала миниатюрная, симпатичная девушка лет двадцати с небольшим, ростом около 154 сантиметров. Она была одета в ночную рубашку до колен, без рукавов, обнажавшую её стройные ноги.
Длинные волосы закрывали тело почти до пят, а среди прядей серебра, оранжевого, чёрного, красного, синего и жёлтого создавалось впечатление, будто она укрыта радугой.
Сквозь эту феерию сияли светло-коричневые локоны, столь яркие, что при включённом освещении её волосы сверкали, словно полированное золото.
