— Ну уж нет. Лит — не враг. С ним не надо играть в политику, — отрезала Бринджа.
— Айнц займёт это кресло, потому что за ним стоит моя фракция, а у Онии с академии не было ни одного громкого успеха. Когда я вскрою всю её некомпетентность, ей не на кого будет опереться!
— Возможно, ты права, девочка, и, может быть, твой план безупречен. Но ты не знаешь, кто может слушать, а самый гениальный замысел рушится, как только становится известен, — словно из воздуха появилась Джирни, заставив всех вздрогнуть от неожиданности.
Леди Джирни Эрнас была миниатюрной женщиной ростом 152 см, с длинными волосами до середины спины и сапфировыми глазами. Серебряный гарнитур и диадема с чёрными алмазами подчёркивали её золотистые локоны и розовую кожу.
Она была облачена в великолепное вечернее платье светло-зелёного цвета с золотыми узорами. Её волосы были тщательно завиты, обрамляя лицо, словно она сошла с портрета. Платье открывало шею, плечи и верхнюю часть груди.
Если бы он мог, он убил бы их всех на месте — каждого по своей причине.
Лита — за то, что тот предал дело молодых магических родов, за отказ стать его преемником, несмотря на все предложения после смерти Юриала, и за то, что постоянно мешал ему.
Джирни — за то, что та спасла Квиллу от последствий убийства наследника Дейрусов, за отказ выдать ему одну из своих дочерей в качестве компенсации и просто потому, что он не мог вынести мысль о процветающем доме Эрнасов, в то время как его род угасал.
Бринджу — потому что она слишком напоминала мать: надоедливую, хрупкую маркизу, которая каким-то образом постоянно разрушала его политические интриги, несмотря на то, что он был и Архимагом, и Великим герцогом.
[Я уже и не надеюсь, что Джирни допустит оплошность. Эта маленькая тварь слишком умна и хитра для моих провокаций. А вот юная Бринджа — просто подарок судьбы. Вся в горе, вся в ярости, без реального придворного опыта.]
— Ваша мать была великой женщиной. Она возвела маркизат до высот, которым могут позавидовать даже герцогства, — сказал он, бросив в сторону Джирни взгляд, полный злобы, и не слишком тонкий укол.
Владения Эрнасов не имели ни одной Великой Академии, в то время как у Дейрусов и Дистаров их было по две.
— Мы были непримиримыми соперниками при дворе, но я всегда глубоко уважал Мирим. Думаю, её единственным недостатком было то, что она больше слушала сердце, чем голову. Если бы она выбирала союзников мудрее, возможно, всё было бы иначе.
— Теперь, когда вы заняли её место, вам стоит пересмотреть её выборы. Иначе история может повториться. Ваша мать была наглой женщиной.
Внезапная пощёчина оборвала его речь, раздавшись в зале, как гром. Бринджа не просто ударила — она вложила в это движение всю силу, переданную через стопу, колено, талию, плечо, руку и запястье в одном плавном импульсе.
Голова Архимага Дейруса дёрнулась вбок, перед глазами замелькали звёзды — если бы не магические защиты, он бы упал.
— Наглая девчонка! — взревел Велан, едва восстановив равновесие. — Это Королевский двор, ты вообще кто такая, чтобы…
Вторая пощёчина, ещё сильнее, свалила его на колени под изумлёнными взглядами всей знати.
— Как ты смеешь плевать на могилу моей матери, пока её тело ещё не остыло? Как смеешь угрожать мне при муже и друзьях? — произнесла Бринджа, вкладывая силу в каждое слово, чтобы её слышали все.
А затем её голос вдруг стал шёпотом, едва различимым:
— Это действительно Королевский двор, и здесь полно тайн, о которых ты даже не подозреваешь, идиот.
— Вас свело с ума от горя, маркиза. Я добьюсь вашей казни за…
— Что здесь происходит? — в зале словно молнией сверкнула Сильфа Грифон. Её глаза пылали ярко-фиолетовой маной, в них горела такая ярость, что сопровождавшие Дейруса Архимаги внезапно забыли, как дышать.
— Ваше Величество, Архимаг Дейрус обвинил мою мать в собственной смерти. Сказал, что она заслужила её за союз с Архимагом Верхеном и Архонтом Эрнас. Он также заявил, что я повторю её участь, если не разорву эти связи, и назвал маму наглой женщиной!
