Джакра попытался выпустить всплеск синего Пламени Происхождения из своего тела, но оно оказалось лишь бледно-голубым, и пламя Лита поглотило его, прежде чем перекинулось на доспех.
— Не знаю, какая из твоих поделок сотворила это чудо, но ты не единственный Искусный Кузнец в этой комнате, — Джакра и не подозревал, что это Солус истощала энергию окружающего мира, чтобы ослабить его пламя и усилить пламя Лита.
Он просто решил, что это эффект одного из артефактов Лита, и активировал барьер доспеха Цареубийцы. Труда знала силу всех родословных Хранителей и заранее снабдила мужа инструментами, способными их нейтрализовать.
Пламя Происхождения не делало различий между союзником и врагом, пожирая всё подряд. Поэтому мощный барьер, раскрывающийся с достаточной скоростью, создавал ударную волну, отбрасывавшую огонь обратно на заклинателя.
Лит выругался, взял приём на заметку и отступил, чтобы не обжечься собственным пламенем.
— Ты жалкое старое чудище! — взревела Скарлетт, увидев тело Седры, рухнувшее на пол после того, как Безумие перестало работать.
Она всё ещё видела в нём птенца, игравшего с её шерстью, ребёнка, которому она помогала учиться читать, писать и творить первые заклинания. Скарлетт почти физически ощущала его боль и слышала мольбы о помощи.
Она словно слышала стоны всех юных низших Драконов, окружающих Безумие, звавших матерей или хотя бы моливших о быстрой смерти. Она слышала мольбы нежити-детей, не понимавших, за что их морят голодом.
— Седра был твоим учеником! Низшим Драконом, как и ты! Как ты мог? Как мог так поступить со всеми? Разве для Драконов семья — не святыня?! — взревела она и активировала заклинание пятого круга Искусства Духа — «Тиранический Рёв».
Он воплощал все стихии сразу: воздух создавал ударную волну, огонь усиливал её, вода замораживала цель, земля сковывала движения, свет пробивал тело иглами, а тьма обволакивала всё остальное.
— «Низший» — вот ключевое слово! — Кседрос ответил потоком ярко-фиолетового Пламени Происхождения и активировал собственное заклинание пятого круга Искусства Духа — «Драконья Стена».
— Драконы никогда не считали нас семьёй. В лучшем случае — слугами, насмехаясь над Вивернами за их зависимость от Совета. А Седра получил по заслугам!
— В мои времена учеников не жалели. Они были расходным материалом. Совет смягчил политику только после Второй Революции Молодой Крови. Я перенёс куда больше.
— Если он умрёт — виноват лишь он сам. Потому что слаб.
Пламя и изумрудная стена полностью подавили заклинание Скарлетт, а затем обрушились на неё лавиной.
— Его вина?! Он же ребёнок! — закричала Скарлетт, когда её окутал золотой столб — началось финальное Испытание Могара.
Она долго ждала его, не зная, что всё зависит не от Могара, а от самой кандидатки в Хранители. Лишь искренний зов и слияние душ пробуждали трибуляцию.
Тело Скарлетт начало увеличиваться, удваиваясь в размере. Шерсть обратилась в красную чешую толщиной со щит, на спине расправились пернатые крылья.
Морда стала остроугольной, остались лишь глаза — и ещё одна пара появилась на лбу. Грива Скарлетт вспыхнула фиолетовым пламенем, таким горячим, что обжигало землю под ней.
— Рада, что ты достиг своей мечты, Кседрос. Это сделает твою смерть особенно жалкой, ты, чёртов ящер! — рыкнула она. Но слова не влияли на исход.
Испытание Могара не даровало силы. Оно лишь показывало её всем Пробуждённым и всем с белым ядром, где бы они ни находились.
— Кошка наконец-то справилась, — произнёс Легайн, но радости в голосе не было.
Мысль о том, что старая подруга всё ещё может погибнуть, и видение зверств, на которые пошёл его мятежный сын ради превращения в Дракона, наполняли его сердце ужасом.
— Испытание ничего не значит. Важно только то, чем всё кончится, — голос Саларк был холоден как лёд, пока она смотрела на Отца всех Драконов с яростью.
