Налронд отказывался верить, решив, что Морок просто разыгрывает их. Исчезнуть с помощью «моргнуть» мог любой маг, а вот установить связь с Могаром — только избранные.
Он вытянул руки так же, как делал это, когда Фалюэль обучала его Духовной магии. Окраина была прямо перед ним, и сущность Могара ощущалась настолько сильно, что Налронду хватило одной попытки, чтобы наладить контакт.
Тысячи голосов хлынули в его сознание — одни древние, другие совсем юные, но все он понимал. Обычный человек либо сошёл бы с ума, либо умер от шока из-за наплыва разных личностей, говорящих одновременно.
Чем сильнее было эго, тем больнее был удар. Сопротивляться лавине чужих мыслей, переживаний и убеждений было невозможно. Вместо борьбы Налронд просто позволил потоку пройти сквозь себя, сосредоточившись на собственном имени — одном слове, вмещающем его прошлое и будущее одновременно.
Когда большая часть голосов стихла, остался только один. Он задал Налронду множество личных вопросов — от простых до мучительно сложных, и на каждый нужно было отвечать честно, как бы больно это ни было.
— Если вы решите войти, вас ждёт встреча с частью себя, от которой вы, возможно, убегали всю жизнь. И, что хуже всего — она будет видна другим, — сказал Налронд.
— В смысле? Это как мысленная связь, где можно читать чужие мысли? — спросила Квилла.
— Нет. Пока вы внутри Окраины, на вас также смотрит Могар. Это вызывает явление, которое мы, оборотни, называем «Проекция Души» — визуальное проявление вашей психики.
— Оно не может говорить и взаимодействовать с материальным миром, но способно выдать ваши настоящие чувства и мысли. Если всё ещё хотите следовать за мной, возьмитесь за мою руку — по одному, — сказал Налронд.
Он закрыл глаза, и половина его тела исчезла, будто невидимое лезвие разрезало его пополам. Но крови и ран не было — лишь слабое свечение энергии мира там, где должно быть тело.
Девушки в изумлении проводили руками по пустому месту, ища портал, но находили только воздух. Сколько бы ни искала Фрия с помощью заклинаний, она ощущала лишь холодные волны, усиливающиеся по мере приближения к Налронду.
Когда она коснулась его протянутой руки, её накрыла волна в сотни раз сильнее, чем при расшифровке барьера. Могар показал ей множество жизней, заставив пережить каждую из них.
Радость, боль, любовь и ненависть к людям, которых она никогда не встречала, захлестнули её сознание, пока она не забыла, кто она такая, став лишь частью бесконечного потока. С забвением пришёл и покой — исчезли все тревоги живого.
Всё длилось лишь секунду, но когда Фрия вошла в Окраину, перед глазами пронеслась вся её жизнь. Сознание вернулось вместе с воспоминаниями, и её вырвало.
Счастливые моменты исчезли быстро, а вот все ошибки и провалы, оставившие в её душе раны, не залеченные даже Светом, нахлынули разом, делая саму жизнь невыносимой ношей.
— Осторожнее с ножом, — голос Морока вырвал Фрию из оцепенения, а его рука перехватила её ладонь, не дав боевому ножу достать до горла.
— Прости, Юриал. Я пыталась противостоять приказам Налир, но была слишком слаба. Это моя вина, что ты погиб. Я не достойна жить, — Квилла обвила шею Адамантовыми цепями Кровоцепи, готовясь переломить себе позвоночник.
— Да ради богов, не стой столбом, Налронд! — Морок принял форму Тирана, зная, что хрупкое человеческое тело не способно остановить это оружие.
Он подставил под цепи руку, не отпуская Фрию. Сила Кровоцепи треснула кость, но благодаря плотной коже и мускулам Тирана, Квилла не пострадала.
— Боги... Прости. Ты не должен был этого делать, — сказала она, приходя в себя от боли и увидев, как хрустит его рука.
— Пустяки, — Морок залечил травму слиянием Света, но не убрал руку, пока Кровоцепь не исчезла под рукавом. — Зато потрогал твою нежную кожу. Красивая у тебя шея, знаешь?
— Что?.. — Квилла покраснела. — Нет, ты правда не должен был. После истории с Налир мой отец наложил чары на всё наше оружие — оно не может ранить членов семьи Эрнас. Кровоцепь не может навредить ни мне, ни Фрии.
— А нож Фрии? — спросил Морок.
— Его не отец сделал. Ты спас ей жизнь, — Квилла слегка поклонилась, затем повернулась к Резару с раздражением. — Почему, чёрт возьми, ты нас не предупредил? Мы могли умереть сразу на входе!
— Я же предупредил, — Налронд был бледен как полотно. Вести сразу двух человек истощило его. — Я говорил, что вам придётся столкнуться с уродливой частью самих себя. Я просто не думал, что раны у вас настолько глубоки, что это может убить.
