— Думаю, большая часть того, чему будет учить нас Фалюэль, похожа на заклинания Королевского Кузнеца, которые ты видел у меня в Кула и Лауреле. Если бы не работа в армии, уверен, отец научил бы меня и тому, как формировать ядра из рун, — сказала Флория.
Лит кивнул, вспоминая карантин, во время которого Вастор и Март показали ему, как жезлы Королевских Кузнецов позволяют выявить следы зачарованного снаряжения и даже заклинания, которыми Хюриоль пыталась его поработить.
[Интересно, сможет ли Фалюэль научить меня чему-то подобному. Это бы сильно помогло в различении неизвестных болезней и наложенных чар, как тогда в Зантии.]
— Налронд, а ты не передумаешь и не обучишь нас Искусству Света? — спросила Фрия.
— А ты не передумаешь и не подаришь мне один из этих серебряных жезлов? — парировал он.
— Много раз. Я даже пыталась применить те же принципы, что позволяют формировать Магию Духа, но безуспешно, — вздохнула она.
— Не волнуйся, это нормально. Любой может выучить Целительство, но хоть Искусство Света и основано на тех же принципах, его осваивают немногие. Стихия света — это стихия порядка, а значит, её можно использовать, чтобы восстановить изначальную форму вещей.
— Применяя её к живым существам, мы получаем Целительство. Но в отличие от других элементов, свет не имеет собственной формы, и её нельзя придать просто усилием воли.
— Свет стремится к порядку, и единственный способ придать ему форму — это искусственно создать порядок. Позволь привести пример. Если я излучаю свет и усилием воли пытаюсь сделать его похожим на Лита, что получится?
Налронд и Фалюэль сотворили нечто вроде светящегося человечка.
— Это происходит потому, что наша воля борется с естественным стремлением света осветить всё равномерно. А что, если, вместо усилия воли, мы представим Лита в деталях — черты лица, как двигаются глаза, когда он говорит, — и передадим это свету?
Голограмма Налронда превратилась в точную копию Лита в мантии Архимага.
Фалюэль попыталась повторить и просто сделала свою «лампочку» ярче.
— Я не вижу разницы. Что я делаю не так? — спросила она.
Налронд ожидал, что древняя Гидра будет злиться или расстраиваться, но она выглядела лишь озадаченной.
— Ты просто используешь волю. Это и есть ловушка, в которую попадает большинство магов. Они даже голограмму сотворить не могут, не говоря уже о цвете.
Голограмма Налронда стала полностью идентичной Литу: розовая кожа, синяя мантия.
— Не навязывай свету свою волю или воспоминания. Представь себе Лита так, словно лечишь синяк, и свет сам подстроится.
Фалюэль попробовала снова — и потерпела неудачу. Её «свето-Лит» раздулся.
— Случалось ли, что кто-то не мог выучить Искусство Света? Потому что если я стану первой — разозлюсь не на шутку, — сказала Фалюэль.
— Нет, такого не бывало. Я обучил Тисту всему, что знаю, и могу заверить — это просто очень сложно, — сказал Лит. — Налронд имеет в виду, что формируя свет, ты не должна подходить к этому как к созданию псевдоядра. Надо действовать так, словно лечишь синяк.
— Только вместо того, чтобы позволить телу пациента направлять свет, твой мысленный образ должен быть настолько чётким, чтобы свет решил, что воздух и должен быть именно такой формы. Смотри.
Лит создал голограмму Фалюэль размером с куклу.
— Значит, воздух — мой пациент, да? — попыталась уточнить она.
— Не смешивай свет со стихией воздуха. Хаотичная природа воздуха всё только усложнит. Я имел в виду, что нужно рассуждать так, словно воздух — пациент, но использовать только элемент света, — пояснил Лит.
— Ты и правда хороший учитель, Лит, — сказал Налронд, пока Фалюэль продолжала пробовать их советы на практике. — Ты так хорошо понял Искусство Света, что я удивлён: почему сам не додумался до второй половины.
— Спасибо. Профессор Манохар говорил мне то же самое год назад, но у меня не было прогресса. Обучение Тисте и Солус помогло мне лучше контролиро...
— Я тут учусь, если ты не против! Заткнись и дай сосредоточиться! — рявкнула Фалюэль.
