До общественного центра, где мы условились встретиться с Иссики, было совсем недалеко и, покрутив пару минут педали, я уже был на месте.
Оказалось, что пусть я в нем ни разу не бывал, но так часто проходил мимо, что нашел его без каких-либо проблем.
Рядом со станцией находился MARINPIA, торговый центр, пользующийся немалой популярностью среди домохозяек, каждый вечер оккупировавших его. Разумеется, школьники от них не отставали, не упуская возможности поразвлечься на пути домой, зайдя в книжный или игровой отделы.
Подъехав к месту назначения, я припарковал велосипед и огляделся по сторонам. Похоже, Иссики еще не подошла, но, с другой стороны, мы не договаривались о конкретном времени. Случись такое, проще было бы прийти вместе.
Вот только было важно сохранить втайне от Юигахамы и Юкиноситы тот факт, что я помогаю Иссики и для этого добираться приходилось по отдельности. Все-таки, будет жестоко по отношению к Юкиносите взваливать на клуб просьбу учсовета, а возможность заниматься ей без ее участия и вовсе лучше не рассматривать. Потому, сделаю так, что это мое личное одолжение, а клуб здесь не причем.
Повторив в голове такую цепочку рассуждений, я уселся на ступени, ведущие к входу. Просидев некоторое время, я, наконец, заметил Иссики, вышедшую из ближайшего магазинчика, нагруженная большими сумками.
— Извини, что опоздала, надо было кое-чем закупиться. — Выдохнула она. Сумки-то, похоже, тяжелые.
— Ничего страшного. — Ответил я и протянул руку. Она же, удивленно на нее посмотрела и почему-то отодвинулась.
— Чего?
— Давай, донесу покупки, тяжелые же.
Иссики смутилась и, слегка покраснев, старалась не смотреть на меня.
— Н-не надо, я сама…
Вот оно как, а я вдруг подумал, что она видит в парнях только дармовую рабочую силу. Похоже, пока только Тобе прописался в списках мальчиков на побегушках. Помедлив секунду, Иссики вдруг что-то придумала и уверенно сделала еще один шаг от меня.
— Ага, ты так ко мне подкатываешь?! Молодец, я даже растерялась ненадолго, но теперь-то это не сработает!
— Ага, конечно…
Сколько еще раз она меня «отвергнет»? Начинает надоедать. И если она так легко растерялась, то следует быть осторожнее. Кто знает, когда она в следующий раз «растеряется». Поедет куда-нибудь, увидит стюардессу и все… Уверен, с точки зрения самих стюардесс такое вполне возможно. Хотя, те работницы аэропорта, что помогают с багажом тоже вполне ничего. Да и, вообще, женщины, занимающиеся физическим трудом, рулят! (мнение будущего домохозяина).
— Ну и ладно. — Решив не обращать на нее внимания, я просто забрал сумки.
— Спасибо большое…
Иссики сжала манжеты своего свитера и, пусть выражение на ее лице несколько не соответствовало моменту, слова благодарности заставили меня чувствовать себя неловко.
— Да ладно, мне не сложно.
Если она возьмет за привычку благодарить меня, то закончит как Комати, говорящая: «Спасибо большое, братик, я тебя так люблю!» всякий раз, когда ругает меня. Потому-то я и остудил ее порыв, о чем, впрочем, тут же пожалел.
— Здорово! Тогда я буду обращаться к тебе, когда мне будет нужна помощь!
Сумки как будто стали еще тяжелее. Кстати, а что в них такое? Покосившись, я убедился, что внутри набито множество коробок с соком и всякой мелочевки на перекус. Ну да, необходимая составляющая подобных встреч. Когда оказывается, что сказать больше нечего, все начинают жевать печеньки и пить чай. Аналогичная ситуация случается, когда кто-то во время разговора с вами вдруг тянется к тарелке с закусками. Это значит, что говорить с вами ему не о чем. Так или иначе, также не стоит покупать что попало. Нужно думать и о вкусе закусок. Я еще раз покосился внутрь сумок Иссики.
Что тут у нас… Шоколадки, фруктовые леденцы и рисовые крекеры. Неплохой выбор. И все они в отдельных пакетах, не нужно будет возиться с сортировкой.
— На удивление адекватный выбор. — Я похвалил ее, но достиг противоположного эффекта.
— Что значил «на удивление»?! Я вполне понимаю, что можно ставить на стол на таких встречах. Впрочем, другая сторона тоже придет не с пустыми руками.
— Почему тогда мы несем столько? Надо было заставить их потратиться, а самим покушать за чужой счет.
— Не вежливо будет.
Да, пожалуй. Она, конечно, имеет в виду то, что мы не можем прийти с пустыми руками, если другая сторона что-то принесет. Довольно обременительно, но так уж повелось, что если собираются две равноправные стороны, то они делают в проведение собрания равный вклад, пусть даже в части закусок.
И все-таки, как же не хочется работать с другой школой. От того, что, похоже, придется серьезно вкалывать, я чувствовал, как сумки в моих руках становятся все тяжелее.
* * *
Следуя за Иссики, я вошел в общественный центр. Мне прежде не доводилось бывать в подобных местах, чем же они занимаются? Что включает в себя слово «общественный»?
Внутри центр больше напоминал правительственное здание, с холодной, кабинетной атмосферой. В таких условиях всякий дважды подумает, прежде чем повысить голос. Быть может, этому способствовала библиотека, занимавшая первый этаж.
Я последовал за Иссики, поднимавшейся по лестнице, и уже на втором этаже настроение переменилось. Там были слышны голоса, а с третьего доносилась музыка.
— Чем они там занимаются? — я посмотрел на ступени, ведущие наверх.
— На третьем этаже большой зал, там и будет проходить наш фестиваль.
— Ага…
Потолок аж трясся, судя по всему, между официальными мероприятиями зал занимают под танцпол или молодежный клуб. Типично для социальных или общественных центров, находящихся под патронажем государства. Они включают в себя все, чем могут привлечь внимание людей и этот центр отличался от большинства себе подобных разве что масштабом.
Будучи плохо знакомым с местной планировкой, я принялся озираться по сторонам, но Иссики, уже бывавшая здесь, остановилась перед одной из дверей, на которой была вывешена табличка «Учебный зал». Похоже, ее нам отдали только на время организации фестиваля. Иссики пару раз постучала.
— Входите, открыто.
Услышав голос, донесшийся изнутри, Иссики выдохнула и нажала на дверную ручку. Нас тут же окутал поток голосов, а сама комната оказалась заставлена столами, словно класс в школе.
— Добрый вечер!
Иссики поприветствовала присутствующий и я, поняв, что гомон утихать не собирается, а на меня никто не обращает внимания, просто проследовал за ней. Похоже, все присутствующие погрузились в свои дела.
— Ироха, сюда!
— Иду!
Иссики как-то сумела разобраться в шуме и услышала голос, звавший именно ее. При ближайшем рассмотрении оказалось, что голос принадлежал парню в форме Кайхин Согу. Она помахала ему, пробираясь через толпу, а я просто шел за ней. Когда мы, наконец, до него добрались, он недоуменно на меня посмотрел, а затем прошептал, обращаясь к Иссики
— А это кто?
— Он будет нам помогать!
Ты так широко улыбаешься, что объяснение начинает вызывать подозрения, не так ли, Иссики? Но парню этого хватило, и он тут же повернулся ко мне.
— Я Таманава, председатель ученического совета Кайхин Согу, рад знакомству.
— Ага, я тоже рад.
Мне казалось странным, что меня вот так, с бухты-барахты включили в состав организаторов, но Таманава нисколько не возражал.
— Я чрезвычайно рад тому, что мы может работать вместе с Собу. Мы должны стать ПАРТНЕРАМИ, работать над созданием СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО эффекта и, в оконце концов, начать больше УВАЖАТЬ друг друга. Я думаю, ты и сам понимаешь.
Мужи-и-и-к, не надо сразу бить ниже пояса. Половина из того, что он сейчас сказал, влетало в одно ухо, только чтобы тут же вылететь из другого, но я уловил, что Таманава и есть тот, кто отвечает за организацию фестиваля в целом. Во всяком случае, те его слова, что задержались у меня в голове, оставляли именно такое впечатление.
Пост, занимаемый Таманавой, вынуждал ближайших людей отвлекаться от своих дел и знакомиться со мной. Впрочем, я все равно едва запоминал, как их зовут. Когда с фестивалем будет покончено, мы больше никогда не встретимся, так что, можно не утруждаться. Даже находиться в такой большой компании утомительно. Вздохнув, я решил, что лучше оставить все на Иссики, и уселся в сторонке, принявшись разглядывать присутствующих.
Вскоре я наткнулся на удивленное лицо девушки, которая пару раз моргнула, затем встала и пошла ко мне.
— Хикигая?
— …Ох.
Только когда она позвала меня, я понял, что случилось, но было уже поздно. По спине сбежала капля пота.
Оримото Каори.
Моя одноклассница из средней школы, которой я когда-то признался в любви. С тех пор прошло немало времени, и не так давно мы по воле случая снова встретились, из чего, опять же, ничего хорошего не вышло.
Она же поступила в Кайхин Согу, не так ли? А раз пришла сюда, то как-то связана с их учсоветом. Сама Оримото, похоже, сделала аналогичный вывод в отношении меня.
— Хикигая, ты в учсовете Собу?
— Нет…
— Ага, понятно. Тогда мы в одной лодке, я тоже пришла сюда по просьбе друга. — Оримото удовлетворенно покивала и стала осматриваться, словно ища кого-то. — А сейчас ты один?
— Да, как обычно.
— Забавно, забавно...
— Нисколько…
Нет тут ничего забавного. Впрочем, благодаря Оримото я смог лучше разобраться в происходящем. Похоже, участвовали не только ученические советы Собу и Кайхин Согу, но и всяческие добровольцы.
— Куда у вас люди постоянно деваются? Тут, в основном только, наши.
— Мне-то откуда знать?
Я здесь первый раз и не в курсе всего, но, если посмотреть повнимательнее, то окажется, что от Кайхин Согу здесь человек десять, а от Собу… Так, а где здесь… А, вот они. Ту же форму, что я Иссики носили еще один.. два… четыре… Четыре человека. В отличие от Кайхин Согу, они смотрелись несколько жалко.
— Да, пожалуй, ты права.
— Ну да, сразу же видно. Впрочем, не важно.
На этом она потеряла к вопросу интерес и быстро вернулась на свое место. Тут как раз вернулась Иссики, по пути жестко впившаяся взглядом в Оримото
— Встретил знакомого?
Она так говорит, словно удивляется, что у меня есть знакомые. Завязывай с этим, Ироха! К тому же, Оримото она уже встречала однажды. Да, могла и забыть, сама она была не в центре событий, но и я не знаю, как правильно объяснить. К счастью, всегда есть универсальный ответ.
— Одноклассница из средней школы.
— Хее.
Не похоже, что ее это на самом деле интересовало. Иссики села рядом и принялась доставать из сумок соки и сладости. Поскольку остальные занялись тем же, я решил, что собрание вот-вот начнется. Обе стороны расселись по своим местам за С-образным столом, а я стал искать, куда же мне приткнуться. Какой угол выбрать? Важный выбор, ведь можно будет представлять, что я — один из четырех священных зверей.
— Садись сюда!
— Да мне и в углу нормально…
— Садись быстрее, уже начинаем! — Иссики вцепилась в мой рукав и не отпускала, как я ни вырывался. Откуда в ней столько силы? Это, конечно, мило, но я с места сойти не могу!
— Уже сажусь, не тяни, а то оторвешь.
Я все равно не собираюсь ничего говорить, так какая разница, где сидеть. А вот тарелка со сладостями прямо передо мной очень даже кстати. Я уступил Иссики и сел.
Пусть столы и были составлены в форме буквы «С», подразумевалось, что собрание возглавляет сидевший посередине президент учсовета Кайхин Согу. Мы, представители Собу, сели справа. Как и говорила Оримото, с противоположной стороны народу собралось поболе, раза в два, но складывалось впечатление, что разница гораздо больше. Должно быть, все дело в шуме, они постоянно переговаривались друг с другом, тогда как мы предпочитали помалкивать. Оно и понятно, фестиваль был их идеей, оттого и разница в мотивации. Они — организаторы, мы — помощники. Так или иначе, баланс сместился в сторону Кайхин Согу, задававших основной тон, а Собу отводилась роль поддержки.
Таманава убедился, что все заняли свои места и хлопнул в ладоши.
— Так, пора начинать собрание. Жду от всех хорошей работы. — Таманава явно имел опыт руководства подобными собраниями. Все склонили в ответ головы.
Он подал знак одному из своих друзей и тот вышел к доске. Затем, дождавшись, когда тот приготовится записывать, Таманава сделал секундную паузу и отдал главную команду.
— Работаем также, как раньше. Прежде всего — МОЗГОВОЙ ШТУРМ.
Это он круто сказал. Интересно, получится ли у меня повторить? Я, было, задумался, но решил не углубляться в детали. В общем, МОЗГОВОЙ ШТУРМ — это когда все свободно высказывают свои идеи.
— Продолжаем с того места, где остановились в прошлый раз. Нам нужны ИДЕИ относительно КОНЦЕПЦИИ фестиваля.
Сразу же со стороны Кайхин Согу поднялось несколько рук, а я предпочел помалкивать и наблюдать. Не то, чтобы я собирался высказываться, но нужно же иметь хотя бы общее представление, в каком направлении мы движемся.
— Учитывая, что мы все-таки, старшеклассники, нам следует продвигать ИННОВАЦИОННЫЕ идеи, чтобы младшие могли ими когда-то воспользоваться.
Хм, резонно…
— В таком случае, следует договориться с представителями центра, для поиска БЕСПРОИГРЫШНОГО варианта.
Да, в этом тоже есть смысл…
— Снижение СТОИМОСТИ фестиваля будет хорошей версией. Думаю, здесь мы достигли КОНСЕНСУСА.
Д-да, пожалуй…
Я молча слушал, делая пометки в уме, как вдруг меня словно молнией ударило.
Что здесь вообще происходит?!
Дело даже не в том, что они делают.
Что они несут?!
Может, дело в том, что это я такой идиот и не могу понять элементарных вещей?!
Покосившись на Иссики, я увидел, как она кивает вслед выступлениям других участников. Что, она понимает? Стоит ли мне воспользоваться звонком другу?
— Иссики, объясни, что мы сейчас делаем? — Спросил ее я. Странно будет, если я окажусь единственным, кто не врубается. Я же здесь, чтобы ей помогать.
— Ммм… вот бы знать… — Иссики мило наклонила ко мне голову.
Мда… она ни слова не поняла и при этом так спокойно реагирует. Впрочем, саму Иссики мое потрясение нисколько не волновало. Она слегка улыбнулась, словно говоря: «Незачем так переживать».
— Кайхин Согу, по крайней мере, что-то предлагает.
— Хм…
Получается, если другая сторона сформирует предложения, нам останется только претворить их в жизнь? Если так, то, почему бы и нет. Я не имеют ничего против тяжелой работы. Да, монотонно повторять одно и то же не слишком полезно, но мне не привыкать. Если не нужно будет проявлять участие к окружающим и сильно загружать голову, то для меня это станет в некотором роде раем.
Ладно, лучше прислушаюсь к выступлениям, так я смогу сделать то, что должен. Обсуждение, однако, успело застопориться и уйти в другом направлении.
— Никому не кажется, что у нас есть более важные темы для обсуждения? — Таманава тоже это подметил.
Меня тут же пробрало с ног до головы. Вот это я понимаю — президент ученического совета. Все тут же прекратили болтать и обратили внимание на него, ожидая продолжения. Таманава внимательно окинул нас взглядом и, преувеличено активно жестикулируя, стал вещать дальше.
— Когда мы логически размышляем, нам следует использовать ЛОГИКУ.
Да неужели?! Сколько можно апеллировать к логике? К тому же, тавтология еще никому на пользу не шла.
— Мы должны посмотреть ПОТРЕБИТЕЛЬСКИМ ВЗГЛЯДОМ со стороны потребителя.
Сколько можно апеллировать к потребителям? И, еще раз, тавтология еще никому на пользу не шла.
У меня начал дергаться глаз, но остальные смотрели ему в рот и кивали, соглашаясь с каждым его словом. Не хорошо. Они все сейчас на одной волне, дальше будут продолжать в том же духе.
— Теперь нам также следует рассмотреть вопрос об АУТСОРСИНГЕ.
— С текущими ПОДХОДАМИ это будет затруднительно.
— Понимаю, тогда, возможно, нам придется кое-что ПЕРЕНЕСТИ.
Что ПЕРЕНЕСТИ?! Куда ПЕРЕНЕСТИ?! Как у них получается так легко говорить заглавными буквами?!
В ходе ОБСУЖДЕНИЯ мы обсудили инновационные ИННОВАЦИИ и решили принять РЕШЕНИЕ. И так далее и тому подобное. При желании можно было бы сложить РЭП, но сомневаюсь, что они об этом хотя бы задумывались.
Фууу-ф… Я аж чувствую, как улетаю высоко-высоко… Мне тяжело и плохо, но я лечу все выше и выше…
* * *
Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?
Такая мысль пришла мне в ходе собрания.
Почему мы собрались? Зачем мы собрались? Что из этого собрания получится?
В итоге, мы так ни до чего не договорились.
Опять же, МОЗГОВОЙ ШТУРМ изначально предполагает генерацию множества разнообразных идей, среди которых найдется верная. Кто знает, собрание могло быть не таким уж бесполезным.
Был еще один момент, который я не мог отметить. Подавляющее большинство предложений поступило от Кайхин Согу, а наша школа предпочитала отмалчиваться. Даже Иссики, наш президент, похоже, не собиралась что-то говорить.
Кстати, об Иссики, сейчас она что-то бурно обсуждала с Таманавой. Я вяло наблюдал за ними и она, заметив мой интерес, оборвала разговор и подошла.
— Ну как, есть какие-нибудь идеи?
— Нет, я пока вообще ничего не понимаю.
Она, конечно, ждала от меня каких-то выводов по итогам обсуждения, это понятно. Мне, тем не менее, добавить оказалось нечего. И будет лукавством сказать, что я хоть что-то понимал.
— Ну да, они довольно заковыристо выражаются. — Иссики поняла, отчего я так невесел. Ну, не сказать, что они используют какую-то специфичную терминологию, но общая риторика такова, что вгоняет в уныние. Ее, разумеется, подобная разница нисколько не волновала.
— Но, когда я говорю «Круууто» или «Я сделаю все возможное», то они так серьезно это воспринимают. И, потом, мне только нужно отвечать периодически на их письма. В целом, этого пока достаточно.
— Ты своей смертью не умрешь…
Может, не сейчас, но со временем карма возьмет свое и меня это беспокоит. Действительно, всякие неприятные штуки чаще происходят с непопулярными людьми. Непопулярные обычно честны с окружающими и из-за этого как раз могут быть неправильно поняты. Хм, если подумать, это же круто! А, раз так, то, почему непопулярные непопулярны?! Загадка!
— Знаешь, иногда ты производишь такое впечатление, словно… ты на самом деле из тех, кто очень умный и ответственный. — Иссики не забыла добавить легкую улыбку сразу после слова «ответственный».
— Не путай меня с ними, ни разу я не ответственный.
Чересчур ответственные люди, на мой взгляд, прежде всего, стараются показать окружающим, что они уже взрослые. Этакие болезненные дети, что вворачивают в разговор умные словечки, чтобы показать свое превосходство. Явление одного порядка с синдромом восьмиклассника. С другой стороны, чрезмерная сознательность может оказаться результатом неприятностей в прошлом. Это уже явление одного порядка с синдромом одинадцатиклассника
— Кто тебя знает… — устало ответила Иссики. Ну, да ладно, с какой стороны ни смотри, итог не поменяется, Всем им нелегко.
— Раз мы более-менее разобрались, не пора ли начать? — Иссики взяла в руки пачку бумаг. Ага, значит, она говорила с Таманавой не просто так, а о работе и роли школы Собу. Был ли, в таком случае, какой-то смысл в собрании, если все могли решить президенты учсоветов в личной беседе? Она бы могла его очаровать и убедить сделать все так, как нам надо.
— Удалось развести его?
— Ну, можно и так сказать. — Иссики покачала головой и расплылась в улыбке. — Но, ты же сам меня этому научил. Как притворяться миленькой маленькой девочкой, ищущей поддержки.
— Не помню я такого.
Я говорил ей, как воспользоваться собственным положением себе во благо, но ни о каких конкретных примерах речь не заходила. Неужели, я случайно породил монстра? Надеюсь, она не воспользуется этим, чтобы создавать любовные треугольники!
— Раз так, то, может, моя помощь тебе не так уж и нужна?
— Ох, ну, здесь…
Иссики потупилась, не желая отвечать. Я ждал продолжения, которого, наверно, еще долго бы не последовало, но нас прервали.
— Ироха, можешь взять еще вот это? Я на себя и так порядком взвалил. — К нам подошел Таманава, вручивший ей еще несколько распечаток, в добавок к уже имевшимся.
— Д-да, конечно! — По Иссики никак нельзя было сказать, в каком упадке она находилась секундами ранее.
— Обращайся, если что-то будет не понятно, я объясню. –Таманава махнул на, получил ответный взмах и удалился.
— Хорошо, давайте за работу. — Иссики перебрала распечатки и стала раздавать их учсовету. — Нужно обработать все, что сегодня было сказано и свести воедино.
Несмотря на бодрый тон, разница в мотивации была видна невооруженным глазом. Можно понять, почему все так обернулось. Наш учсовет наверняка видел свою работу несколько в ином свете.
Я тоже получил несколько страниц, среди которых попадались записи более отдаленных планов и темы для будущих обсуждений. Видимо, нужно вычленить из них все, что выглядит наиболее подходящим. Мы молча принялись за работу.
— Президент, на твой взгляд, это подойдет? — один из членов учсовета встал и подошел к Иссики.
— Дай взглянуть. — Иссики взяла распечатку и принялась ее изучать. Парень, обратившийся к ней, хотел добавить что-то еще.
— Я думал…
— Да?
— Хотя, нет, ничего. — Он проглотил последние слова и , пробормотав «спасибо», вернулся на свое место. Проводив взглядом, я думал, где же видел его раньше и Иссики, заметившая это, прошептала, чтобы больше никто не услышал.
— Он вице-президент.
А, так он из одинадцатиклассников. Теперь я вспомнил. Пусть имени я и не знаю, но его класс на одном со мной этаже. Так он стал вице-президентом. Впрочем, лицо школы — президент, остальные члены учсовета на виду в гораздо меньшей степени. И, раз он мой одногодка, понятно, почему Иссики старается разговаривать с ним предельно вежливо.
Подчиняться младшему не так-то просто, я сам получил подобный опыт во время подработки в магазине, когда пришел новый сотрудник, старше меня и пришлось вводить его в курс дела, что тяготило как меня, так и его.
Даже Иссики, легко находившая общий язык со старшими, по-видимому, испытывала некоторые трудности.
— Нелегко тебе.
— Ну, я понимаю, что не все меня любят, но, думаю, со временем мы сработаемся. — Иссики на мгновение помрачнела, тут же скрыв чувства за улыбкой.
Да, правда, многие вначале никак не могут подстроиться друг под друга, даже если мешает какая-то мелкая разница во взглядах. Тем не менее, это можно исправить, если идти в нужном направлении. По крайней мере, до тех пор, пока все не свелось к тому, что обе стороны молча сидят в одной комнате.
— Хикигая? — Голос Иссики вывел меня из оцепенения, и я тут же вернулся к работе, чтобы со стороны не казалось, что я просто с ней болтаю.
— Ладно, сколько мы еще должны этим заниматься?
— Так… уже почти подошло время расходиться по домам.
Я бросил взгляд на настенные часы. Время окончания нашего собрания примерно совпадало со временем, когда закрываются школьные клубы. Тут дверь, над которой висели часы, распахнулась.
— Ага, вовсю трудитесь. — В комнату, цокая каблуками по полу, вошла женщина в костюме и лабораторном халате, накинутом сверху.
— И вы здесь?
Она-то, что здесь забыла? Учительница Хирацука в ответ недовольно вздохнула.
— Школа сделала меня куратором этого проекта. Валят на молодых все, что могут, это уже становится проблемой.
Похоже на то, учительница еще так молода… Я сочувственно посмотрел на нее и получил такой же ответный взгляд.
— Ты один, Хикигая? А где Юкиносита и Юигахама?
Она подразумевала, что, раз уж я здесь, то и остальные представители Клуба добровольцев где-то недалеко. А, точно, Иссики же говорила, что это учительница велела ей принять участие в подготовке фестиваля. Другими словами, учительница изначально хотела привлечь к делу клуб. Разумно, будь все, как раньше, так бы оно и было. Вот только, обстоятельства изменились.
— Нет, считайте, что я помогаю по личным мотивам.
Я снова опустил голову, уткнувшись в распечатки.
— Хм… — Она посмотрела, как я работаю, и ничего не сказала. Я тоже ничего добавлять не стал и не поднимал головы, выписывая нужные моменты на отдельный лист.
— Ладно, вижу, все в порядке. — Учительница вздохнула и посмотрела то на Иссики, то снова на меня.
— Хикигая и Иссики, интересное сочетание.
— Чего это?
Нет ничего интересного в том, чтобы застрять на этом собрании. Сама Иссики, похоже, думала в том же направлении и сердито нахмурилась. Учительница снова поглядела на нас и усмехнулась.
— Нет, ничего. Ладно, хватит на сегодня, доделаете в следующий раз. Кайхин Согу уже собираются, вам тоже пора.
Я бросил взгляд на другую сторону и убедился, что те и вправду один за другим покидали комнату.
— Действительно, пора и нам. — Скомандовала Иссики и учсовет тут же начал собираться. Затем, она наклонилась ко мне, чтобы не услышала учительница и прошептала, — ты можешь идти, а мы еще пойдем, поужинаем где-нибудь.
Меня не приглашают? Гора с плеч, Иссики все правильно сделала.
— Хорошо, тогда я пошел.
— До завтра.
— Да, хотел спросить, завтра начинаем в то же время?
— Конечно, время начала всегда одно.
— Понял, пока.
Наверно, время подобрано, чтобы успели добраться представители Кайхин Согу. А вот нам наоборот, приходится где-то болтаться, убивая время до начала. Раздумывая, как буду это делать завтра, я вышел на улицу.
* * *
Что такое счастье, позвольте спросить.
Счастье — это котацу.
— С возвращением, братик…
Вернувшись домой я наткнулся на сонную Комати, похоже, задремавшую в гостиной. Причиной тому оказался котацу, установленный прямо посреди комнаты. Итак, он вернулся. Демоническое устройство, созданное неизвестными мне умельцами. Я уже представляю, как мы по зиме рассылаем их вражеским государствам и легко захватываем их, когда те расслабятся.
— Комати, не занимайся, сидя за котацу, ты уснешь, и тебя продует. Из тех, кто сидит за ним, ничего путного не выйдет.
В ответ Комати насмешливо на меня посмотрела. Нет, неужели у нее обострение бунтарства?!
— Тебе не следует говорить так, когда ты сам уже залез в него и тащишься.
Ха-ха-ха, смотрите-ка, кто заговорил. Я не тащ… Опаньки, а ведь и, правда, сам не заметил, как залез погреться! Шутка. Все проделано вполне осознанно.
Подогрев котацу мигом заставил меня буквально растечься, прогнав стужу ночных улиц. Я вытянул ноги и коснулся чего-то мягкого. Мягкое тут же схватило меня в ответ. Оно живое? Может, уткнулся в ногу Комати? Я посмотрел на нее, и она вернула мне ухмылку. Собралась пихать друг друга под котацу? Да уж, сейчас моя сестра малость сама не своя. Что же это такое, мне неловко!
Я с силой двинул ногой и мягкое куда-то подевалось. Следом зашевелилось покрывало котацу, и из-под него выполз наш кот, Камакура. Ага, так это не в ногу Комати я уперся, а в него. И чего кошки любят использовать чьи-то ноги как подушку? Выбравшись, Камакура тяжко вздохнул. Вот только не надо изображать старика, вышедшего из бани!
Посмотрев на меня, кот фыркнул. Из-за того, что его выгнали? Или из-за запаха моих ног? Пусть он перестанет фыркать, а то я начну волноваться.
— Ты на него так смотришь… что-то случилось?
— Да нет, ничего.
Лишившись места под котацу, Камакура запрыгнул к Комати и тут же уснул, свернувшись клубком. Спал до обеда, спит и сейчас? Быть котом круто! Я бы попробовал так пожить.
Комати стала поглаживать кота. А вот от меня он бы тут же сбежал.
О, точно, я тут как раз вспомнил кое-что.
— Слушай, Комати, объясни, это что такое?
Я вытащил записку, которая все это время так и пролежала в кармане. Комати осторожно наклонилась, чтобы не разбудить Камакуру, и посмотрела на не.
— Вроде, все понятно написано?
— Хо-о…
Ей на самом деле нужен миксер? Во дает сестренка…
Необходимости в дальнейших объяснениях она не видела и стала поглаживать кота. Наверно, не стоит давить на нее, буду считать, что это список рождественских подарков и не более того.
Мы посидели в тишине еще немного, пока Камакура вдруг не вскочил и, почесав ухо, не направился к входу. Похоже, мама пришла, кот прекрасно ловит момент, когда она или Комати возвращаются. Меня и папу он, впрочем, в таких случаях игнорирует.
И точно, до нас донесся хлопок двери, затем звук шагов и в гостиную вошла мама в сопровождении Камакуры.
— Я дома и очень устала!
Сложив сумки, она подула на стаканчик с кофе, который, по-видимому, перехватила где-то по дороге.
— С возвращением, мам.
— С возвращением, а папа где?
Я рассчитывал добыть у папы немного деньжат на подарки Комати, но маму такие вопросы нисколько не интересовали.
— Кто его знает.
— Вообще здорово…
ЭЙ, МАМА, ТЫ ЖЕНА МОЕГО ПАПЫ!!! Могла бы проявить к нему хоть капельку уважения. Или, все, прошла любовь, завяли помидоры?!
— Конец года, у него, скорее всего, завал на работе, выбиваются из графика. Я тоже взяла кое-что на дом.
Мама сказала это, как само собой разумеющееся. Но, да, у каждого свой график, но офисные работники под Новый год действительно сильно загружены. Я бы так не смог. Хочу быть взрослым, проводящим Рождество со своей семьей. Никогда не буду работать. Пока я подогревал собственное упрямство, мама вдруг что-то вспомнила.
— Кстати, Хатиман, ты же свободен? Забронируй столик в KFC и торт закажи.
— Хм…
Почему я должен этим заниматься? И кто сказал, что я свободен? Мое «хм» дало понять, что такие расклады энтузиазма не вызывают.
— Я обычно просила Комати, но у нее экзамены на носу.
— Ладно, понял, давай деньги.
Такую причину я не могу не считать уважительной. Пусть до сих пор я не слишком беспокоился, но, наверно, когда я сдавал те же экзамены, Комати подменяла меня, где могла. Да и по дому работала в основном она. Уж с такой мелочью как-нибудь справлюсь. Сама, Комати, однако, считала иначе.
— Я могу сходить, мне не трудно.
— Не стоит, на тебе и так сейчас много всего лежит, положись на брата. — Мама тут же остудила ее порыв.
Нет же. На что она намекает? У меня всегда в избытке желания поработать по дому, особенно когда Комати все уже сделала. Иметь трудолюбивую сестру одновременно и благо и проклятие, но маму мои оправдания не интересовали. Она залезла в сумку и достала кошелек.
— Ох, не хватает, чуть позже дам, хорошо?
— Конечно.
Мы договорились и мама, устало вздохнув, вышла из гостиной.
— И незачем так беспокоиться обо мне. — Сказала Комати, проводив маму взглядом.
— А чего ты ждешь от родителей? Забей и учись дальше.
— И ты туда же… — Комати сердито прищурилась, но долго сдерживать улыбку не смогла.
— Кхм, виноват, как-то все об одном думается.
Я машинально велел ей прилагать больше усилий в учебе, но все, кто готовится к экзаменам и так слышат это каждый день. К тому же, ну не может моя сестра налажать на экзамене! Не следует стоять над душой у тех, кто занимается и талдычить, что нужно стараться еще больше. Особенно этого не следует делать тем, кто сам нисколько не старается. Как бы ее подбодрить?
— Братик, тебе просто нужно сказать «Люблю сестричку!».
— А, вот как. Люблю сестричку!
— Сестричка не может ответить тем же, но все равно спасибо.
— Как жаль…
Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Я даже в нее всю душу вложил. Слеза словно сверкнула азбукой Морзе, говоря «люблю».
Комати задорно улыбнулась и встала, намереваясь и вправду вернуться к учебе.
— Хорошо передохнула, теперь снова в бой!
— Рад за тебя.
— Знаешь, однообразие утомляет, иногда нужно что-то менять. Ну, там, пообщаться с кем-то, помимо повседневного круга общения. Ты так не считаешь?
— Я… ну… да, конечно.
Я чуть не сказал, что, на мой взгляд, это просто попытка сбежать, но, вспомнив самого себя, не смог ей возразить.
