В остальном церемония закрытия прошла без каких-то происшествий, хотя Сагами едва опять не подкачала. Заикалась, роняла лист с результатами голосования и не могла назвать победителя. К счастью, Юкиносита всегда сохраняла хладнокровие.
А в завершении Сагами расплакалась, что тут же вызвало град подбадривающих ее выкриков. Я ни на секунду не думал, что это были искренние слезы, хотя зрители видели их именно такими. Тем не менее, даже я расчувствовался, видя, как все пытаются ее приободрить. Добрые слова каждому приятны, особенно тем, кто прошел через не самый приятный опыт. Конечно, это из-за меня она так себя чувствовала, и я не мог не испытывать чувство вины.
Сагами, казавшаяся полностью опустошенной, перебралась в сторону от сцены, где за ней по прежнему увивались утешавшие ее подруги.
— Ты в порядке?
— Ты бы так не переживала, если бы он ничего тебе не сказал.
— Ты только посмотри на себя…
Похоже, мои действия стали достояние общественности, и я чувствовал на себе взгляды членов оргкомитета. Конечно, мой класс не остался в стороне и точно также перешептывался.
Как-то мне неприятно здесь находиться, тем более, что некоторые и не думают приглушать голоса.
— Слыхали, а? Хикитани полный кошмар устроил! Кстати, летом похожая фигня была!
Что б тебя, Тобе…
— Ты перебарщиваешь, он всего-то сказал лишнего, а сам по себе вовсе не такой.
— Хаято такой добрый…
— Хаято прикрывает Хикитани… От любви до ненависти, хе-хе-хе…
— Эбина, тебе лучше молчать. Ну вот, смотри, опять кровь носом пошла. На, вытрись.
Юигахама натянуто улыбалась, а Тоцука взволновано на меня поглядывал. Я улыбнулся ему в ответ, давая понять, что не стоит за меня волноваться.
Меж тем, классы понемногу покидали спортзал, оставив его на оргкомитет, который должен был заняться уборкой, к чему был причастен каждый, независимо от роли в комитете.
— Так, собрались все вокруг! — Скомандовал физрук Ацуги, и мы медленно потянулись к нему. — Так, у вас еще много все осталось, но уже сейчас я хочу поблагодарить вас. Вы проделали огромную работу. Все получилось очень даже неплохо. И не забывайте вести себя прилично, когда будете отмечать его окончание.
Пусть физрук и суров, его напутствие оказалось по-своему добрым. Все еще раз принялись поздравлять друг друга, а Мегруи пихнула Сагами, стоявшую чуть в стороне.
— Давай, это твой шанс.
— А? Но…
Мегури намекала ей, что стоит сказать пару слов специально для коллег, и Сагами ожидаемо растерялась. Чуть не опозорившись в начале, привнеся немалую долю хаоса в процессе подготовки и откровенно забив на свои обязанности в конце, что она могла сказать?
— Ты же глава оргкомитета, тебе и говорить. — Согласилась с Мегури Юкиносита.
— Да… — Грустно кивнула Сагами. — Мне жаль, что я доставила вам столько хлопот… но я рада, что все закончилось хорошо. Спасибо, что вы приложили для этого столько усилий.
Наконец-то закончилось…
Теперь девчонки еще раз обнимутся, поздравляя друг друга, а парни пожмут руки.
А я, наконец, вырвался из этого бесконечного круга, именуемого фестивалем культуры.
Члены оргкомитета продолжали болтать, обсуждая грядущее празднование окончания фестиваля. Меня, похоже, звать не собираются. Если бы позвали, я бы расценил это как формальность, которую соблюли только чтобы не оставлять никого в стороне. И, еще раз, что мне там делать-то?
Все пошли заниматься своими делами, проходя мимо меня. Сагами с подругами на миг замолчали, показательно смотря в сторону. Какие же глупости. Если кого-то игнорируешь, надо вести себя так, чтобы все выглядело естественно.
— Спасибо за работу… — Мимо прошла Мегури.
— Тебе тоже.
— Как так можно? — Мрачно спросила она, чуть задержавшись.
Услышала ли она от Сагами или от ее подруг? Впрочем, не думаю, что у нее успело сложиться обо мне положительное мнение, так что какая разница. Мне лучше просто извиниться.
— Мне жаль.
— Я рада, что фестиваль получился таким интересным. Все-таки это мой последний… Спасибо. — Улыбнулась Мегури и, помахав на прощание, удалилась. — Увидимся еще.
В этом году она покидает школу... Думаю, ей просто должность председателя ученического совета не позволяет на меня кричать. Или же она действительно рада, что не случилось чего-нибудь похуже?
— И что? Считаешь, что все в порядке? — раздался из-за моей спины вопрос.
— Да, вполне.
— Ясно…
Недопонимание всегда останется недопониманием. Что можно сделать — так это сказать что-то другое. Вопрос, который она мне задала, и мой ответ были не самыми подходящими для ситуации, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Спортзал понемногу пустел, и следующей мне навстречу попалась Юкиносита.
— Ты пытался всех спасти, да?
— А что? — Переспросил я.
— В иной ситуации Сагами бы не отделалась так легко за уклонение от своих обязанностей. Теперь же она оказалась жертвой и главной пострадавшей. Я бы сказала — идеальной жертвой, учитывая, что у нее в свидетелях был Хаяма.
— Ты слишком глубоко копаешь. Я не думал так далеко.
— Серьезно? Ну, вышло, во всяком случае, именно так. Потому я и сказала, что ты ее спас.
Нет уж, она ошибается. Я ни в малейшей степени не достоин похвалы. Скорее — порицания и осуждения.
Мы вышли из спортзала, и я решил, что должен пояснить свое видение положения.
— Все так вышло только потому, что Хаяма тоже там оказался. Так что неправильно говорить, что это я все устроил.
— Вот опять ты скромничать начинаешь. — Раздался голос позади нас.
— Харуно, ты еще здесь? Тебе домой не пора? — От дверей нас нагоняли Харуно и учительница Хирацука.
— Круто получилось, Хикигая. — Хлопнула меня по плечу Харуно. — Я столько всего услышала о твоем поступке. Такой героизм не мог не тронуть мое сердце. Для Юкино ты, наверное, уже слишком хорош.
— Единственное, что мы тратим — время на разговоры с тобой. Иди домой.
— Нельзя же так! — Показушно обиделась Харуно. — Разве мы теперь не лучшие друзья, после того как вместе сыграли?
— Только в твоих мечтах. — У Юкиноситы чуть глаза на лоб не полезли. — Кто начал импровизировать посреди выступления? И кому приходилось пытаться следовать за тобой?
— Ой, да ладно, подумаешь, беда какая! Всем же понравилось! Скажи, Хикигая!
— Ну, да, все с ума посходили…
— Ты видел? — Удивилась Юкиносита, словно не ожидала, что я смогу прийти и посмотреть. Я, конечно, и не думал обижаться на то, что она меня не заметила, это было немудрено.
— Только самый конец. Я… как сказать... впечатлен…
Нашлось гораздо больше слов, чтобы охарактеризовать мои чувства, но сейчас я смог выдавить только пару беспорядочных комментариев.
— Мне кажется, выступление было далеким от идеала. Нет, я не говорю, что были какие-то ошибки, но все как-то спонтанно получилось. Хорошо, что зрители были так взволнованы и не обратили особого внимания. В более спокойной ситуации мы бы могли и не справиться, учитывая отсутствие практики, да и из ритма мы выпадали. К тому же, мне было тяжело одновременно следить за музыкой и подпевать…
— Нет, вы видели, как она смутилась?! — Влезла Харуно, перебив сестру.
— Слушай, на самом деле, иди домой, а?
— Иду я, иду. Ладно, увидимся еще, а я пока маме расскажу, ей должно понравиться.
На лице Харуно появилась дразнящая улыбка, а Юкиносита словно примерзла к месту. Кто знает, о чем она думала. Отношения между сестрами по-прежнему оставались для меня загадкой. Проводив Харуно, учительница Хирацука посмотрела на часы.
— Скоро классный час начнется. Поспешите к себе.
— Хорошо, до свидания. — Ответила Юкиносита и пошла в школу, а я направился следом.
— И я пойду.
— Хикигая. — Остановила меня учительница, прихватив сзади за плечи. — Как бы сказать… Сначала лозунг, затем — Сагами… Ты заставил оргкомитет зашевелиться и фактически принес себя в жертву.
Она ненадолго замолчала. Самое время подготовиться. Не ей, конечно, а мне.
— Я не могу похвалить тебя за это. Хикигая, помогая другим, не следует ранить себя.
Я молчал, чувствуя легкий запах табака от учительницы и думая, какие мягкие у нее руки. Казалось, что она видит меня насквозь.
— Я не считаю себя пострадавшим.
— Пусть ты не пострадал, но найдутся те, кому больно видеть тебя таким. Все, лекция окончена, свободен.
— Как скажете…
Я снова направился в класс, но чувствовал, как учительница смотрит мне вслед.
* * *
Атмосфера фестиваля еще не успела отпустить класс. Сегодняшний классный час был пустой формальностью, поэтому все в основном болтали друг с другом, обсуждая, как будут отмечать окончание. Мне же здесь места не было, тем более что витало в воздухе нечто, намекающее, что лучше было вообще не приходить.
Вместе с тем я вдруг понял, что зачем-то размышляю, с кем пойдет Сагами — вместе с классом или с оргкомитетом. А в коридорах все еще витали флюиды дружбы и веселья.
Так или иначе, завтра будет воскресенье, а на понедельник выпал выходной. Утро вторника все посвятят уборке в классах, а по ее окончании фестиваль окончательно перешел в разряд воспоминания.
Можно было начинать стремить к чему-то новому.
Впрочем, сейчас у меня еще есть дела.
Я закинул на плечо сумку, в которой покоился отчет о моей работе в качестве хрониста, а также отчеты коллег по команде, которые вверили мне окончательный свод. Прежде чем вбивать в компьютер, я собирался перечитать их.
Будь я дома, то, скорее всего, просто бы уснул. Пойди я заниматься этим в какую-то кафешку, то мог наткнуться на празднующих учеников. В общем, мне хотелось избежать ненужных помех.
Мои ноги несли меня прямо туда, где я мог толком сосредоточиться.
В клубном крыле царило запустение, только чуть чувствовалось движение прохладного воздуха от сквозняка. Да, осень уже вступает в свои права. Полгода прошло, как я начал ходить в клуб по этому коридору.
Дойдя до клубной комнаты, я положил руку на дверную ручку и только тогда понял, что ключа-то у меня и нет. Раньше я никогда об этом не беспокоился, ведь ни разу не приходил первым. Сегодня, однако, ничто не указывало на ее присутствие.
Я отпустил ручку, думая, что следовало бы просто пойти домой, но потому все-таки потянул ее снова.
Дверь распахнулась, открывая моему взору обычную комнату.
Единственное, что отличало ее от прочих — девушка, сидевшая за столом, освещаемая лучами заходящего солнца и тихо что-то писавшая.
Казалось, что даже, если завтра мир прекратит существовать, она так и будет сидеть посреди этой комнаты.
Я вдруг осознал, что полностью очарован, а ноги не двигаются.
Поняв, что я так и стою на входе, Юкиносита подняла голову.
— Смотрите-ка, самый ненавидимый человек в школе.
— Ты нарываешься?
— Что с празднованием? Ты не пошел?
— Не надо спрашивать то, что ты и сама прекрасно знаешь.
Юкиносита довольно улыбнулась, видимо собираясь сказать еще какую-то гадость.
— И каково это, быть ненавидимым?
— Хорошо, что этим признается сам факт моего существования.
— Я не уверена, может ли это считаться крутым или же нет. Странный ты, но эта твоя особенность только подтверждает твою слабость.
— Я тоже люблю эту свою черту.
Вот так-то. Кто здесь самый крутой? Я настолько крут, что могу унижать сам себя. Хотя, если просто сдамся на милость окружающих, то мое сердце просто разобьется.
Чуть не забыв причину, по которой пришел сюда, я достал отчеты из сумки, я принялся приводить их в порядок. Кстати, а Юкиносита что здесь забыла?
— А ты что делаешь?
— Профориентационную анкету. У меня не было времени разобраться с ней во время подготовки к фестивалю. Теперь же все успокоилось и можно закончить. — Ответила Юкиносита и снова собралась писать. — Тебе тот же вопрос.
— Отчеты хронистов. Я искал место, где мне никто не помешает.
— Ага… значит, мы думали об одном и том же.
— У нас не так много вариантом, чтобы иметь роскошь выбирать из них. Это естественное поведение всех одиночек и не значит, что мы в чем-то похожи.
Подумаешь, искали тихое место, и пришли к одному и тому же выводу. В городе, например, мы бы никогда не пересеклись, а школа — совсем другое дело. Поодиночке же мы совершенно разные.
Точно.
Ничуть мы не похожи.
Может поэтому подобные разговоры и кажутся такими освежающими.
Я еще чувствовал в себе воодушевление, оставшееся после фестиваля, поэтому спросил себя снова и сделал вывод.
Что, если…
Что, если она и я…
— Юкиносита, слушай, мы…
— Извини, это невозможно.
— Да я даже не сказал, что именно!
— Разве я уже не говорила? Быть такого не может, чтобы ты стал моим другом.
— Точно?
— Точно, я никогда не вру.
Верно, вместо того она говорит всякие гадости.
Тем не менее, я не мог оставить все как есть. Я считал, что не должен заставлять других следовать моим идеалам. Так может, мы могли бы избавиться от своих проклятий?
— Нет ничего плохого во лжи, я же вру постоянно.
Да, именно, я вру постоянно, а потом вру еще и еще. Такой он я.
— Что в этом такого? Например, если ты скажешь, что чего-то не знаешь, когда на самом деле это не так. Совсем другое дело, когда врешь избирательно и целенаправленно.
Думаю, так я сумею до нее достучаться этим намеком на церемонию поступления в школу.
Мой первый день в старшей школе, когда по дороге я попал под машину.
Такое вот совпадение, что я вышел из дома пораньше, чтобы не опоздать и начать школьную жизнь с чистого листа. Было около семи утра, и в тоже время Юигахама выгуливала свою собачку, которая сорвалась с поводка и бросилась на дорогу, где их пути пересеклись с машиной, в которой ехала Юкиносита. Собаку спас я.
Такие дела.
Так Юкиносита Юкино повстречала Хикигаю Хатимана, хотя впоследствии продолжала утверждать, что не знакома со мной и никогда не вспоминала о том происшествии. Но она все равно продолжала говорить много такого, чего говорить не следовало.
В комнате повисла долгая тишина, Юкиносита продолжала сидеть, опустив голову.
— Я не врала. Я тебя совершенно не знала. — Тихо ответила она. — Но теперь знаю.
— Наверно…
— Да, именно. — Добавила Юкиносита, словно празднуя победу.
Черт, мне так ни разу и не удалось ее обставить. Что мне возразить, когда она так радуется?
Вдруг я понял и второй смысл в ее словах.
Как же легко ошибиться, недопонять, слушая кого-нибудь…
Как верно она сказала…
Недопонимание всегда останется недопониманием. Что можно сделать — так это сказать что-то другое. И получить другой ответ.
Ни я, ни Юкиносита не знали друг друга.
«Знать кого-то». Что за этим скрывается?
Мы могли бы многое понять, просто смотря друг на друга. Настоящая сущность человека зачастую невидима.
Поэтому мы просто отвернулись.
Я.
И она.
За прошедшие полгода мы все-таки признали друг друга.
Начав только с имен друг друга и фрагментарных знаний, мы смогли составить некоторое представление, собирая его словно мозаику, кусочек за кусочком.
Уверен, эти образы были весьма далеки от реальности.
Впрочем, сейчас это не важно.
По окончании долгого периода подготовки и короткого фестиваля, вернулась жалкая и полная безнадежности повседневная жизнь. И сейчас она была готова ворваться в двери клуба.
— Приветики!
Вот и она, в лице Юигахамы Юи. Только я не вижу причин, по которым она могла сегодня сюда прийти, ей же следовало сейчас гулять вместе со всеми, отмечая окончание фестиваля.
— Юигахама, тебе что-то нужно?
— Отлично фестиваль провели! А теперь пора отдыхать и праздновать!
— Вот еще. Что там все задумали?
— Ты не знаешь, но уже отказываешься?! Юкинон, пошли!
Юигахама уселась на свое место рядом с Юкиноситой и принялась трясти ту. Сама Юкиносита, пусть и выглядела утомленной, не пыталась отбиться.
— Я не слишком в этом разбираюсь… о чем речь?
— Ну… большая такая вечеринка, вообще все будут праздновать.
— Да ты сама не знаешь!
— Исходя из моего понимания, это некая противоположность фестивалю?
— Да, именно! — Обрадовалась Юигахама и похвала Юкиноситу за верную догадку. Хотя такая ли уж она верная?
— Хаято и остальные все организовали. Должны позвать еще и из других классов народ!
— А, я поняла, почему ты и Хикигаю зовешь.
— Я вообще-то тоже в ее классе. Я по умолчанию приглашен. Да?
Я решил, что на всякий случай следует уточнить.
— Ну… Хаято все-таки сказал звать и тебя тоже.
— «Все-таки»?! Я все-таки часть класса, или все-таки нет? Впрочем, забудь, я в своем праве отказаться. Больно надо попадать под опеку Хаямы.
Я не настолько жалок, что жду, когда же меня пожалеют. Не надо меня приглашать только ради формальности, никому от этого легче не станет.
— Незачем так упрямиться. — Назидательно сказала мне Юкиносита. — Это отличное предложение, тебе следует его принять.
— Не делай меня частью всего этого только потому, что находишь это забавным.
— А что? Разве плохой шанс?
— Мне и здесь хорошо. В любом случае, даже если я пойду, то весь вечер просижу, забившись в угол, а остальные будут тяготиться моим присутствием. — Ответил я и снова углубился в отчеты.
Работа тоже бывает полезной. Например, ей можно прикрыться, когда кому-нибудь отказываешь. Если я все-таки попаду в корпоративное рабство, то мое одиночество перейдет на новый уровень.
— Действительно, там собираются люди, не имевшие отношения к оргкомитету. Я не вижу причин идти.
— А?! Я могу понять Хикки, у него какая-то работа есть, но Юкинон… Юкинон, а что ты пишешь?
— Профориентационную анкету
— Ага, тогда я подожду, пока ты закончишь.
— Я не сказала, что пойду, когда закончу.
Юигахаму, похоже, подталкивают к тому, чтобы идти одной, но та не собиралась подчиняться. Что ж, если она сказала, что будет ждать, словно верная собачка, значит, так тому и быть.
Комнату заливал свет вечернего солнца, окрашивая ее в красные тона.
Фестиваль завершился.
Что сделано — то сделано.
Время не повернуть вспять.
В конце концов, занавес опустился.
Однажды я буду жалеть об упущенном, а пока займусь отчетом.
