Во тьме то и дело слышались шорохи. Казалось, то и дело где-то раздавался голос, но внимание тут же отвлекал следующий — доносившийся откуда-то со стороны. Сцену закрывал занавес, плотно укрывая все, что находилось по ту сторону зала, в котором мерцали экраны телефонов и табличек, указывающих на выход. Во тьме все казалось каким-то расплывчатым, а люди становились одним целым с этой тьмой. Стой мы сейчас при свете дня, разница между нами была бы абсолютно очевидна, но во тьме каждый ученик был не более чем неясным силуэтом среди множества себе подобных.
Теперь я понимал, почему перед началом погасили свет — чтобы подсветить того, кто даст старт фестивалю, выделить его из толпы. Для такой роли, конечно, нужен некто особенный.
Тем временем, голоса понемногу затихали.
Часы на моем запястье показывали 9:57, самое время начинать.
Я нажал на кнопку гарнитуры и, подождав пару секунд, заговорил.
[Три минуты до начала. Три минуты.]
Тут же в моем ухе раздался ответ Юкиноситы, чуть искажаемый статическими помехами.
[Все следуйте графику и немедленно докладывайте, если возникнут какие-то проблемы]
Стоило ей договорить и отключиться, как помехи резко усилились и снова сошли на нет.
[Свет готов.]
[Звук готов.]
[На сцене чуть запаздываем, но должны уложиться.]
Один за другим посыпались краткие отчеты, но я особо за ними не следил. Честно говоря, я уже не понимал, чем именно я должен заниматься. Хронисты больше всего загружены именно на самом фестивале, особенно во время церемоний открытия и закрытия. А сейчас, например, я следил за хронометражем. Ничего особенного, просто нужно держать всех в курсе, что все идет по плану, или что следует поторопиться. В любом случае я не мог просто взять и отказаться от поручения начальства.
Все наши переговоры, разумеется, стекались к Юкиносите.
[Принято. Продолжаем работать, не отвлекаемся.]
Я приткнулся чуть в стороне от сцены и продолжал смотреть на часы, чувствуя, как с каждым шагом стрелки вокруг становится тише.
Мы находились в спортзале, где собралось множество учеником, сейчас представлявших единый организм, окутанный тьмой. Как Ньярлатотеп. Чудовищный тысячеликий бог из иных миров. Стоп, это же Мил Маскараса так называют? Ладно, кого это волнует.
Осталась минута до начала и зал окончательно затих. Никто не позволял себе ни разговаривать, ни даже шептать. Я снова нажал на кнопку гарнитуры.
[Десять секунд.]
Я продолжал удерживать кнопку.
[Девять.]
…И смотреть на часы.
[Восемь.]
Я перестал дышать…
[Семь.]
И снова выдохнул.
[Шесть.]
И опять дыхание перехватило
[Пять.]
Кто-то подхватил отчет.
[Четыре.]
Какой холодный голос…
[Три.]
И тут отсчет прервался, хотя все продолжали мысленно продолжать его, говоря сами себе:
[Два.]
Из учительской спортзала, расположенной на втором этаже, вниз посмотрела Юкиносита, а в наших головах отсчет завершился.
[Один.]
И тут же сцену осветили софиты, настолько яркие, что глазам становилось больно.
— Все готовы праздновать?!
— Да-а-а-а-а-а!!!
На сцене появилась Мегури.
— Тиба славится танцами и…
— Праздника-а-а-а-ми!!!
Вот и лозунг пригодился…
— Так давайте петь и…
— Пляса-а-а-а-ать!!!
Ученики восприняли обращение Мегури весьма достойно, и тут же заиграла танцевальная музыка, под которую начала свое выступление школьная группа поддержки.
Ну и глупости. Наша школа превзошла сама себя.
Так, ладно, не могу же я весь фестиваль здесь простоять.
Работа не ждет.
[Песня заканчивается] — поступил доклад от звуковиков.
[Принято. Сагами, будь готова.] — ответила Юкиносита.
Танцоры покинули сцену, и их место снова заняла Мегури.
— А теперь — вступительное обращение главы организационного комитета.
Сагами под сотнями глаз вяло прошла к микрофону, стоявшему посередине сцены. Похоже, она едва передвигала ноги, и даже ее рука, схватившая микрофон, дрожала. А когда она попыталась что-то сказать, по динамикам, расставленным в зале, разнесся резкий скрип помех.
Не знаю почему, но зрителей это очень рассмешило. Конечно, я понимал, что они не хотели ее этим обидеть, в конце концов, я из тех, над кем постоянно смеются. Я привык чувствовать разницу между видами смеха. Но Сагами, застывшая на месте, скорее всего, даже не задумывалась о таких нюансах. Она продолжала молчать, даже когда шум затих.
— Так, давайте еще раз. Вступительное обращение главы организационного комитета. — Мегури подхватила микрофон и поддержала Сагами.
Та словно чуть ожила, и хотела было развернуть лист с речью, который держала в руках, но только выронила его, от чего в зале раздались еще смешки.
— Давай, взбодрись! — Раздалась пара выкриков, пока Сагами подбирала листок. Конечно, они говорили из лучших побуждений, но, опять же, сомневаюсь, что ей это поможет. В такой ситуации не поможет вообще ничего. Лучше бы зрителям молчать, словно их здесь нет. Пусть Сагами и записала себе тезисы, но толком воспользоваться ими не смогла.
Вспомнив о своих обязанностях по контролю хронометража, я дал ей сигнал закругляться, сложив ладони кольцом, но Сагами не заметила моих намеков.
[Хикигая, дай ей сигнал заканчивать]
Сквозь помехи снова раздался голос Юкиноситы. Я поднял голову и увидел, что она смотрит на меня в ответ.
[А я что делаю? Она меня словно вообще не замечает.]
[Да, пожалуй, это моя ошибка. Я упустила это из виду.]
[Намекаешь на никчемность моего существования?]
[Я этого не говорила. Кстати, где ты сейчас?]
[Знаю, что именно на это и намекала. Тем более что сама на меня сейчас смотришь.]
[Э… вас все слышат.]
Точно, частота же для всех открыта. Чей-то комментарий напомнил об этом, одарив меня еще одним неприятным воспоминанием.
[Не забывайте о графике. Мы должны как можно точнее следовать ему.]
После короткой паузы, Юкиносита отключилась, а мы перешли к следующей стадии. Открытие получилось несколько смазанным.
* * *
Сам фестиваль должен был продолжаться два дня, но только на второй день открывался для посещения всеми желающими. Первый же предназначался только для своих. Для меня это второй фестиваль культуры в этой школе, но не более того. Фестиваль как фестиваль, ничего особенного. Каждый класс что-то там придумал. Творческие клубы показывали результаты своей деятельности, ну и прочие участники занимались, чем умели.
Но люди наслаждались фестивалем, словно он был некой вещью в себе, иконой для масс. Он позволял им вырваться из повседневности, пусть и не был на самом деле чем-то потрясающим.
В конце концов, чего еще ждать от фестиваля?
Моих одноклассников лихорадочная атмосфера тоже не обошла стороной. Закончив с уборкой после церемонии открытия, я вернулся в класс, который пребывал в абсолютном хаосе, завершая последние приготовления перед премьерой.
— Что с гримом?! А ты что делаешь?! Кто так грим кладет?!
— Чего ты так с ума сходишь? Аж смешно. В любом случае все зрители придут смотреть на Хаято, мне кажется, можно расслабиться.
Эбина разве что не выла, а Миура, напротив, держалась расслаблено. Другие, похоже, тоже попадали под ее влияние. Я еще раз осмотрел класс и нашел всех с головой ушедшими в работу. Стали ли они дружнее за эти полтора месяца подготовки? Они могут смеяться, могут плакать, могут кричать друг на друга. Может чуть ли не до драки дойти, но в итоге они поймут чувства стоящего рядом и станут… впрочем, кто их знает, меня-то здесь почти что и не было.
Ну а пока, поскольку заняться было особо нечем, я ошивался возле входа в класс, притворяясь ужасно занятым.
— Ты сейчас изображаешь бурную деятельность? — Раздались слова, которые обычно говорит вам ваш босс. Я обернулся и на самом деле увидел босса всего этого бедлама — Эбину. — Если тебе нечего делать, можешь сесть на вход. Или все-таки хочешь поучаствовать в постановке?
Я энергично помотал головой, давая понять, что таких желаний не испытываю.
— Значит, сядешь на вход. Консультируй зрителей о времени начала. Отвечай, только если тебя спросят.
— Погоди, я даже не знаю, когда начинаем.
— Там висит плакат, дальше сам разберешься. Все равно нужно, чтобы хоть кто-то сидел на входе, иначе будет неправильно.
Просто сидеть? Не работа, а мечта. Я, пожалуй, попробую и использую полученный опыт, когда стану домохозяином.
Следуя полученным указаниям, я вышел из класса и обнаружил у входа складные стол и несколько стульев. Отлично, здесь и сяду.
Разложив стол и стулья, я уселся на один из них. Все, работа выполнена. Какое же непередаваемое блаженство. Наверно, все дело в том, что я парень. От того и люблю все собирать и разбирать. Даже во время уроков я могу безостановочно крутить в руках механический карандаш.
Здесь же на стене висел плакат, уведомлявший о времени начала. Думаю, все его и так заметят и не станут тревожить меня своими расспросами. Осталось всего-то минут пять.
В классе, тем временем почему-то заголосили громче, и я заглянул внутрь, чтобы узнать, в чем дело.
— Та-а-а-ак, а ну, выстроились! — Вопил Тобе.
Все отнекивались, но все-таки формировали круг. Это, что еще за толкучка, хоровод водить, что ли будут?
— Без Эбины нифига бы не вышло! Давайте, резче! Все повернулись к центру!
«У такой толчеи нет какого-то конкретного центра» — думал я, но Тобе определил центром место рядом с собой, точнее, место, где стояла Эбина. А он кое-что соображает и не лишен некоторого стратегического мышления…
— Резче, Эбина, не тормози. — Подтолкнула ее Миура, словно помогая новоявленному «стратегу». Эх, Тобе…
Эбина, оказавшись в самом сердце круга, осмотрела одноклассников и остановила взгляд на одном из них.
— Кавасаки, ты тоже.
— Я? М-мне и здесь неплохо.
— Снова-здорово. Ты отвечала за костюмы и должна довести все до конца.
Теперь собрались все, за исключением меня, и из толпы показалось лицо Юигахамы, смотревшей в мою сторону. Я в ответ просто мотнул головой, от чего та погрустнела.
Ой, да ладно, все путем. Мне так гораздо лучше, тем более, что странно звать меня ко всем, учитывая, что я ничего для постановки не сделал. Если я не уверен в справедливости своего нахождения среди них, я лучше останусь в стороне. В конце концов, посмотрите на Сагами, ей тоже стыдно. Она не радуется так, как все остальные. Конечно, может все еще переживает по поводу выступления, но, может статься, что она понимает, как мало привнесла в общее дело. Сагами привыкла расставлять всех по неким рангам, а сейчас занималась этим же в отношении самой себя. И, судя по всему, в результате оказывалась вовсе не рядом с Миурой или Хаямой. Тем более, нельзя не отметить, что Сердцем фестиваля сейчас была Эбина и именно за ней следовали все одноклассники. Со стороны такое единство смотрелось на удивление неплохо.
* * *
Окна классной комнаты были забраны черными шторами, погрузившими ее во мрак. Эбина решила, что больше зрителей ждать не приходится и доверила мне вывесить объявление, что зрительный зал полон и мест больше нет. Сделав, как велено, я передвинул стол, загородив им дверь, чтобы лишний раз дать понять, что билетов нет и не будет.
Пришло время подняться занавес.
Открывал мюзикл монолог рассказчика в исполнении Хаямы, который сейчас освещался прожекторами. Зрители незамедлительно разволновались, что неудивительно, большинство из них были его друзьями и поклонниками.
Позади располагались декорации пустыни и модель разбитого самолета. На стене висели рисунки, написаны рассказчиком в детстве — они изображали слона, проглоченного удавом, и несколько позабавили аудиторию.
А монолог Хаямы продолжался и продолжался. А затем…
— Пожалуйста, нарисуй мне барашка. — Чуть в стороне качнулась тень Тоцуки.
— А? — Хаяма удивленно посмотрел по сторонам.
— Нарисуй мне барашка. — Повторил Тоцука.
Свет переместился на него и зрители восхищенно вздохнули. Теперь, когда они встретились, история могла идти дальше.
Маленький Принц рассказывал о своем родном мире и о розе, что цвела на нем. Розу изображал парень, одетый полностью в зеленое и с красной шляпой. Дальше пошло несколько хуже. Большинство историй маленького принца представляли собой лишь короткие сценки.
Король, у которого не было подданных, но продолжающий повелевать каждым своим словом. Его роль играл Ямато.
Тобе, в роли Честолюбца, ищущий похвалы и уважения. Его костюм был покрыт фольгой и блестел под светом прожекторов.
Пьяница, пытающийся утопить в алкоголе свою совесть, был окружен бутылками и так загримирован красным, что казалось, словно Ода, Тахара, или кто там исполнял эту роль, и в самом деле напился.
Деловой человек, постоянно что-то подсчитывающий и напоминающий, что он-то серьезен, как никто другой.
Фонарщик, находящийся под властью уговора и продолжающий выполнять свой долг, несмотря ни на что. Наряженному в затасканный костюм Ооке, на мой взгляд, самое место на этой роли.
Географ, ориентирующийся в предмете, который он изучал, только по рассказам путешественников и потому ничего конкретного не знавший, выглядел, тем не менее, как настоящий ученый.
Благодаря множеству идей (надеюсь) и мастерству Кавасаки (уверен), костюмы получились просто на заглядений и заслуженно снискали успех у зрителей (ура-ура).
А на сцене, меж тем, Маленький Принц ступил на Землю, сев где-то в пустыне. Там он встретил змею и несколько роз. Там он понял, что все, чем он владел, по сути ничто. Зрители печально шмыгали носами, следя за трагической линией в исполнении Тоцуки. Даже мне было так жаль Принца, что я был готов ворваться на сцену и обнять его.
Следом на сцену вышел актер в плаще и маске лисы.
Ага, вот этот момент мне очень нравится.
— Поиграй со мной, — попросил Маленький принц. — Мне так грустно.
Вот это здорово, очень хорошо. Первый вариант сценария Эбины в этом месте содержал слова «давай пойдем и сделаем ЭТО». О чем она только думала?!
— Не могу я с тобой играть, — сказал Лис. — Я не приручен.
Фраза «Я не приручен» немедленно привлекла мое внимание. Она шла вразрез с концепцией дружбы.
Дружба подразумевает, что вас приручили, что вы не причините кому-то вреда. Ваши клыки обломаны, а ваши когти затупились. Вы должны следить за каждым движением, чтобы случайно не задеть какую-то рану. Я нашел слово «приручить» очень подходящим для таких отношений.
Пока я размышлял, история двигалась дальше.
— Сперва сядь вон там, поодаль, на траву — вот так. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга.
Маленький Принц и Лис следовали от одного диалога к другому, понемногу создавая узы между собой, пока не настал час прощания. А на прощание Лис поделился с Принцем секретом. Именно эта сцена и сделала «Маленького принца» известным на весь мир.
«Самого главного глазами не увидишь».
Расставшись с лисом, Маленький принц посетил еще несколько мест, пока снова не оказался в пустыне, по которой бродил вместе с рассказчиком.
— Знаешь, отчего хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники.
Рассказчик и Маленький Принц провели вместе много времени и поняли сердца друг друга. Первый вариант сценария Эбины, кстати, гласил, что они также поняли тела и губы. Нет, серьезно, как так-то?!
— Ах, малыш, малыш, как я люблю, когда ты смеешься!
Фраза Хаямы заставила девчонок, присутствующих в зале вскрикнуть. Хм, если бы я записал эти слова, то потом мог бы продавать их как МР3.
— Я тебя не оставлю…
Хаяма говорил дальше, а аудитория чуть ли не забыла, как дышать. Да… еще можно было бы продавать диски… и подушки-обнимашки… Я вижу здесь большой простор для бизнеса…
И вот, сцена расставания.
Маленький Принц укушен змеей и падает, не сказав ни слова.
Зрители заворожены игрой Тоцуки, а на сцене понемногу гаснет свет, лишь одинокий луч падает откуда-то сверху на Хаяму, читающего последний монолог рассказчика, после которого все бурно рукоплещут.
Подводя итог, премьера мюзикла «Маленький Принц» прошла при полном аншлаге.
Хотя, какой же это мюзикл? Ведь не было ни песен, ни танцев.
* * *
По окончании мюзикла, дверь класса заперли, но, похоже, в мои обязанности входило быть сторожем, пока все разбрелись отдыхать или посмотреть на результаты трудов остальных классов. Завтра я вернусь к работе в оргкомитете и постараюсь запечатлеть фестиваль для истории, поэтому с классом мне по пути только сегодня. Учитывая, что я ничем им не помогал, будет честно, если так и проторчу весь день на входе. Еще и благодарен буду, если они отметят меня в отчете о деятельности класса.
— Хорошо поработали? — Передо мной на стол упал пластиковый пакет, который бросила Юигахама. Затем она разложила еще один стул и со вздохом уселась рядом. Как старуха какая-то, ей-богу.
— И как прошло?
— Неплохо, должна сказать. Зрителям понравилось.
Если на время забыть, что это все не было полноценным мюзиклом, со своей задачей класс справился, хотя трактовка Эбиной сюжета все еще оставалось для меня загадкой.
Для школьного фестиваля наш класс выступил более чем неплохо, удачно реализовав преимущество в лице примечательных среди окружающих актеров, как Хаяма или Тобе. К тому же, было забавно посмотреть на привычных людей, играющих роли, предполагающие совсем иные характеры. Короче говоря, мюзикл удался, наверно, главным образом потому, что Тоцука такой милашка.
— Все столько сил вложили. — Устало сказала Юигахама и изо всех сил потянулась. Действительно, сил потратили изрядно… только все равно не стоит потягиваться в такой футболке, иначе все… э… выпирает.
— Ну да, думаю, что много. Хотя меня все равно здесь не было, я не видел.
— Ну понятно, ты был в оргкомитете… Кстати, чего не встал в кружок со всеми, а? — Юигахама опять беспокоилась о всяких мелочах.
— Так я и говорю, что ничего не делал. Какой смысл включать меня? — Честно ответил я, отдав ей должное за беспокойство.
— Я знала, что ты так и скажешь.
— Чего это?
Мне неприятно, когда о моих словах так легко догадываются.
— Ты всегда серьезно относишься ко всяким глупостям. Достаточно на тебя взглянуть, как все становится ясно. — Ответила Юигахама, откинувшись на спинку стула.
— Так ты меня разглядывала?
Юигахама тут же резко подскочила и замахала руками.
— Н-нет, нисколько. Забудь, просто забудь. Никуда я не смотрела.
— Да мне-то что, я же не указываю тебе куда смотреть, а куда нет. — Почесал я голову и дальше мы сидели молча, слушая крики, доносившиеся из соседних классов.
Один из них, 11 «Е» устроил какой-то аттракцион, пользовавшийся завидным успехом, хотя очередь понемногу начинала жаловаться на длительно ожидание. Как интересно, очередь только привлекает больше людей. Или, например, если что-то продается, то люди начнут задумываться, не купить ли им это тоже. Судя по очереди в класс 11 «Е», они не были исключением.
— Ничего себе… — Протянула Юигахама.
— У них так все выйдет из-под контроля.
В 11 «Е» явно не хватало народу, чтобы двигать очередь достаточно быстро. Достаточно скоро она полностью перекроет коридор.
— А ну-ка, посторонились. — Откуда-то вдруг возникла Мегури в сопровождении членов учсовета, которые принялись приводить очередь в человеческий вид. Я такое мастерство только на Комикете видел.
— Где представитель 11 «Е»? — Юкиносита тоже была здесь и уже выловила главного от напортачившего класса.
— Юкинон такая крутая…
— Угу, она их совершенно запугала.
Мы-то были к ее манере поведения привычны, но другим ученикам сталкиваться с ней не доводилось и это их нервировало.
— Но она, кажется, выглядит гораздо лучше.
— Пожалуй…
Юкиносита закончила объясняться с представителем 11 «Е» и, чуть успокоившись, выдохнула, после чего посмотрела на меня, но, тут же отвернулась и пошла прочь. Должно быть, у нее и без нас есть чем заняться.
— Слушай, можно кое-что спросить? — Обратился я к Юигахаме, пока смотрел вслед Юкиносите.
— Что? — Не глядя переспросила Юигахама, развалившись на столешнице.
— Когда мы были у Юкиноситы, вам удалось о чем-нибудь поговорить?
— Да так, ни о чем особенном…
— Хм? — Намекнул я, что хотел бы узнать подробности.
— Ну, мы поужинали, посмотрели киношку, и я пошла домой. Я не спрашивала ее о том, что ты хотел бы знать, Хикки.
Из такого ответа фактически следовало, что рассказывать что-либо она отказывается.
— Ну, я бы не сказал, что хотел бы знать что-то конкретное.
— Да? А я, наверно, хотела бы.
— Тогда поче…
«Почему не спросила?» — собирался я сказать, но, стоило мне посмотреть на Юигахаму, как слова застряли в горле. В тот день она так искренне смотрела на Юкиноситу, что я не мог заставить себя говорить об этом.
— Я не хочу бежать вперед сломя голову. Она сама должна решить, что ей нужно, поэтому я подожду ее решения.
Ответ, который следовало ожидать от Юигахамы. Уж она-то точно будет готова ждать, потому что сама постоянно пыталась стать ближе к Юкиносите, которая сама, наконец, это поняла и предприняла какие-то ответные шаги.
— Я не собираюсь ждать тех, кто никуда не идет.
— Э… ну да, таких ждать бессмысленно. — Чуть улыбнулась Юигахама и поерзала на месте.
Между делом, в коридоре стало совсем людно. Ученики сновали туда-сюда, стремясь посмотреть что-нибудь, или же, напротив, зазывая гостей в свои классы. Но, несмотря на гомон, царящий вокруг, я более чем четко слышал ее.
— Я понимаю, и знаю, как следует поступить вместо того.
Я не мог не думать, что же она хотела этим сказать, но такие мысли однозначно ни к чему хорошему не приведут. Додумывая, я однозначно допущу какую-нибудь ошибку, а сейчас такого допустить нельзя. Поэтому, лучше ничего конкретного ей не отвечать.
— Вот как…
— Угу…
Я пробормотал пару ни к чему не обязывающих слов, а Юигахама робко улыбнулась. Ее улыбка стала для мня сигналом, что этот разговор окончен. Разом вздохнув, мы отвернулись друг от друга, а я зацепился взглядом на пакет, что она принесла ранее.
— А это что такое?
— А, совсем забыла. Ты же еще не обедал.
Порывшись в пакете, она извлекла и него бумажный сверток, а из того — еще что-то. Ну и матрешка получилась…
В итоге, передо мной оказался… хлеб. Ладно, хлеб, намазанный чем-то вроде взбитых сливок. Но, тем не менее, хлеб. Юигахама же этим была донельзя довольна.
— Смотри! Медовые тосты!
А… Так это те самые медовые тосты из «Всеми любимого караоке «Пасела»?
— Нечему так удивляться. В Тибе тоже есть Пасела.
— Знаешь ведь, что я по караоке не хожу.
Но, все-таки в этих тостах было что-то особенное. Что-то… фирменное, хотя, по сути, это обычный хлеб. Могли ли они сделать из него нечто большее?
— Отлично! — Пока я размышлял, Юигахама разделила тосты между нами, взяла себе один и принялась радостно жевать, размазывая крем по всему лицу.
Наблюдая за ней, я решил, что пора и мне присоединиться к такому пиршеству и откусил кусочек.
Хлеб какой-то твердый… и мед его даже не пропитал… И крема маловато… Идея Юигахамы выбрать эти тосты для обеда заиграла новыми красками, в основном — мрачноватых оттенков.
Сама она, однако, искренне радовалась. Вот только чему?
— И крем отличный!
А зачем он вообще там? Ведь уже есть мёд. Хм, может у меня его мало, потому что она стянула часть?
Но, раз уж она так радовалась, я решил промолчать и мы молча закончили обедать, запив тосты чаем. Юигахама вытерла крем платком, от чего ее губы заблестели, а я принялся старательно отворачиваться.
— Кстати, сколько с меня? — Спросил я и полез за бумажником.
— Не стоит, там мелочь какая-то. — Остановила меня Юигахама.
— Я так не могу.
— А я сказала, что все в порядке! — Уперлась она.
— Я не из тех, кого нужно подкармливать.
— У тебя гордость прямо заело! У-у-у… зараза ты, Хикки. Раз так, угостишь меня такими же как-нибудь в Паселе.
— Ты и место уже выбрала? — С горечью спросил я, чувствуя, что снова стараюсь держать дистанцию от нее.
Мне казалось, что за последнее время мы несколько сблизились, не стану отрицать этот факт, это бессмысленно. Взять то, как я пытался заполнить форму, мог ведь пойти к кому угодно, но пошел к ней, зная, что могу на нее положиться.
Тем не менее, я должен держать себя в руках, не позволяя себе попасть в зависимость от кого-то. Я не могу полагаться на доброту Юигахамы. Не могу позволить ее расположению изменить меня. От доброты останутся только болезненные воспоминания, которые еще будут терзать меня. Я прекрасно представлял себе это. Даже если предположить, что дело не просто в какой-то там доброте, а в чем-то еще, то мне тем более следует быть осторожным.
Чувства следует держать под контролем.
Дистанцию следует тщательно выдерживать.
Так стоит ли мне сделать хотя бы один шаг вперед?
Все-таки, сейчас фестиваль культуры и он считается чем-то экстраординарным. А экстраординарность влияет на восприятие, может, я сегодня где-то и напутал.
— Может, куда-нибудь еще?
— М-можно… а когда? — Юигахама выжидательно улыбалась.
— Извини, могу я еще некоторое время подумать? — Спросил я, а Юигахама только вздохнула в ответ.
От фестиваля оставался еще один день, тем не менее, конец был близок. С каждым шагом стрелки на часах, еще одна секунда становилась прошлым.
