Вернувшись в клубную комнату, я выглянул в окно и наблюдал, как солнце садится в воды Токийского залива.
— Что же теперь делать? Я даже торт приготовила… — Сказала Юкиносита, поглядывая в окно, так же, как и я. Не успели мы его разрезать, как прозвенел звонок, возвестивший об окончании сегодняшних клубных занятий. Скоро школа закроется на ночь.
— Торт? Зачем, кстати? — Спросила нас Юигахама.
— Зачем? Ах, да, я же не успела сказать. Мы хотели отметить твой день рождения.
— А…
— Ты давно не появлялась в клубе… — С трудом проговорила Юкиносита. — Но я все равно хотела поблагодарить тебя за все.
— Юкинон, ты знаешь, когда у меня день рождения…
Ничего она не знает, просто вычислила по цифрам в адресе электронной почты. Но Юигахаму это нисколько не беспокоило, она буквально млела от радости.
— Жаль, что сегодня не уложились по времени… — Добавила Юкиносита.
— Т-тогда давайте пойдем куда-нибудь. — Сказала Юигахама, ударив кулаком по ладони. — Не обязательно же в школе отмечать…
— Куда-нибудь? — Повторила за ней Юкиносита.
— Ничего страшного, у меня заказан столик кое-где, просто я удивилась, что ты приготовила тортик.
— Не только торт…
— Не только? — Удивленно посмотрела в ответ Юигахама, снова намереваясь начать обниматься.
— Д-да, у меня есть для тебя подарок… и не только у меня.
— Не только? А-ха-ха, я и не думала, что Хикки тоже, просто за последнюю неделю…
Она посмотрела на меня, но тут же отвернулась.
Юкиносита же раньше делала вид, что ничего не замечает, но теперь на ее лице читалось явное любопытство. Следовало поторопиться и как-нибудь все замять.
— Вот, что уж там, день рождения, все-таки. — Сказал я, достав из сумки коробочку с подарком, и протянув ее Юигахаме.
— Э…
— Я тут немного подумал. Я спас твою собаку, ты благодарна за это. — Сказал я Юигахаме и тут же продолжил, не дожидаясь ответа. — Я хочу сказать, что нет в этом ничего особенного. Страховку за травму в ДТП я получил, водитель извинения мне принес.
Мне было тяжело это говорить, но надо было довести начатое до конца, иначе все так и будет длиться, не двигаясь ни в какую сторону.
— Я спас твою собаку, даже не зная, что она твоя.
Юигахама с грустью посмотрела на меня, но тут же снова опустила голову.
— Я не требовал особого отношения к себе из-за этого и тебе не нужно как-то выделять меня в ответ на мой поступок. Ну, как бы сказать… Считай, что это ответ на твое доброе ко мне отношение. Будем считать, что мы квиты, тебе не нужно больше как-то благодарить меня и хватит всего этого.
Пусть с трудом, но я сказал все, что считал нужным.
Если сказать все, как оно есть, то можно как-то разрешить накопившееся недопонимание.
— Почему ты думаешь, что все именно так? Что я поступаю так только из жалости? — Шепотом спросила меня Юигахама, не поднимая головы.
Нам с Юкиноситой такие разговоры тяжело даются, поэтому мы молчали, а в комнате становилось темнее. Скоро солнце совсем скроется за горизонтом.
— Хотя я думала, все будет хуже… — Добавила Юигахама, несколько бодрее, чем прежде, но все равно очень печально.
— Просто ты сама себя накручивала. — Успокоила ее Юкиносита, стоявшая спиной к открытому окну. Ветер слегка трепал ее волосы. — Хикигая не имел намерения помочь тебе, а ты общалась с ним не из жалости. Вы оба неправильно друг друга поняли с самого начала.
— Ну, да… — Сказал я, а Юигахама кивнула.
— Хорошо, тогда стоит признать, что слова Хикигаи про «хватит всего этого» были верными.
Точно, начав с ошибки, мы не могли не закончить ошибкой. Какая разница, какими чувствами мы руководствовались, если в их основе лежало нечто ложное? Я не могу признать их как что-то правильное. Я помог ей, не зная, кто она. То же самое верно с ее точки зрения. Раз так, то ее доброта была направлена не на того, кем я являюсь на самом деле, а на того, кто ей помог.
В таких случаях и случаются самые неприятные недопонимания. Я ничего не ждал от этого случая и не стану ждать в дальнейшем.
— Но я не хочу, чтобы что-то менялось… — Сказала Юигахама после непродолжительного молчания.
— Ну и зря. Почему бы не начать все с начала?
— Чего? — Удивился я такому предложению.
— Какая разница, кто кому помог, вы оба пострадали в том случае. Вот и возлагайте вину на того, кто… — Юкиносита вдруг замолчала, а мы с Юигахамой переглянулись.
— Начните с начала, это не так сложно. — Добавила следом Юкиносита. — А сейчас мне нужно поставить в известность учительницу Хирацуку.
Сказав так, она вышла из комнаты, чуть быстрее, чем обычно, оставив нас вдвоем. Что ж, она все хорошо сказала, но зачем бросать меня в такой неуютной обстановке?
— Я рада, что попала в этот клуб. — Сказала Юигахама, не дождавшись, когда заговорю я сам.
— Рад за тебя… — Ответил я. Чему тут радоваться?
— Можно, я открою?
— Как хочешь.
Я уже отдал подарок ей, она вправе поступать с ним как пожелает, но все равно спрашивает у меня.
— Ого…
Она достала черный ошейник из черной кожи и с серебряной пряжкой. Думаю, он хорошо пойдет под коричневую шерсть, да и вообще, хороший подарок. Опыт выбора подарков для Комати не прошел для меня бесследно. Я и сам был при ней вроде комнатной собачонки.
Юигахаме мой подарок явно пришелся по вкусу.
— А ну-ка… — Она повернулась ко мне спиной и завозилась. — Ну, как оно?
Она смущенно отводила взгляд, но я прекрасно видел, как контрастировал черный с ее белой кожей и каштановыми волосами. Да, ей очень шло.
Вот только….
Ладно, будет лучше, если скажу я, а не кто-то еще.
— Это собачий ошейник.
Но ей все равно идет.
— А?! — Юигахама стремительно краснела. — С-сразу надо было сказать, козлина!
Она скомкала оберточную бумагу и бросила ее в меня.
Неужели сразу было не понятно?
— Ай, ладно, пойду, проверю бронь на столик.
Юигахама сняла ошейник и пошла к двери, остановившись возле нее.
— Но все равно спасибо…
— Эх… — Тяжело вздохнув, я снова повернулся к окну, на этот раз, оставшись в клубе совсем один. Совсем недавно на этом же месте стояла Юкиносита.
Казалось бы, между ее стулом и мной с Юигахамой всего-то около двух метров, но как сложно пересечь эту дистанцию. Я буквально чувствовал невидимую линию, проведенную между нами.
До того момента, когда мы осознали причину этого, оставалось не так много времени. Тайное все равно станет явным.
