Раздался оглушительный хлопок — это Е Цы влепила И Цану мощную пощечину. Сразу же после этого над столиком повисла мертвая тишина. Все присутствующие только и делали, что переводили испуганные взгляды с ошеломленного И Цана на тяжело дышащую Е Цы.
Поскольку они находились в зале маленького придорожного ресторанчика, остальные посетители моментально обернулись на звук пощечины. В глазах всех присутствующих застыл немой вопрос. Удивленно переглядываясь между собой, они шепотом начали строить предположения о том, что же там не поделили молодые люди за соседним столиком.
И Цан происходил из очень хорошей семьи, и из всех четырех друзей он был самым богатым. С самого детства родители страшно его баловали, из-за чего мальчик вырос достаточно высокомерным. Да где это видано, чтобы ему, любимому сыну влиятельных и богатых родителей, прилюдно отвешивали пощечины? От неожиданности парень буквально прирос к месту и изумленно уставился на Е Цы. Но вскоре удивление сменилось гневом и яростью, которые подпитывало осознание перенесенного унижения.
Он угрожающе двинулся на Е Цы, но девушка действовала еще быстрее. Схватив со стола какую-то бутылку, она с силой ударила ею о край стола.
— Только попробуй еще раз попасться мне на глаза, мудила, — прошипела она сквозь зубы, направив на И Цана зазубренные края «розочки».
Даже такой человек, как И Цан, несмотря на всю властность и высокомерие, мог испытывать страх. В данный момент, он понял, что превосходство отнюдь не на его стороне. Парень осторожно опустил взгляд на острые зубцы бутылки, направленной прямо ему в горло, и судорожно сглотнул:
— Ты у меня дождешься…
— А ну повтори, что ты там сказал! — Е Цы еще ближе подступила к парню, чье лицо моментально залила меловая бледность. — Я ведь ясно дала тебе понять: сунешься ко мне — прибью! Дождусь, говоришь? Ну-ну рискни… Только дай мне повод, и мы уже по-другому с тобой поговорим.
Ни Дун Инь, ни Лю Чан совершенно не ожидали подобного поворота событий. Только Бай Мо сохранял полное спокойствие. Приблизившись к Дун Инь, он со сладкой улыбкой похлопал ее по плечу:
— Раз у нас возникли определенные недопонимания и разногласия, пожалуй, я возьму на себя труд оплатить счет. Надеюсь, когда вы в следующий раз захотите о чем-то договориться, все пройдет так же весело. С нетерпением жду приглашения в очередной ресторан.
И с этими словами он сделал знак официанту:
— Принесите счет, пожалуйста.
— Одну секунду, — после недолгой заминки, официант с опаской приблизился к их столику.
Бай Мо спокойно отобрал у Е Цы отбитое горлышко бутылки и с улыбкой повернулся к официанту и остальным посетителям:
— Успокойтесь, это всего лишь репетиция спектакля, который состоится на следующей неделе. Молодцы ребята, правда? Все время репетируют, даже без перерыва на обед. И так натурально вжились в свои роли…
По лицам посетителей было заметно, что они не слишком-то поверили импровизации Бай Мо, но постепенно все начали терять интерес к происходящему.
Бай Мо расплатился, и они впятером быстро покинули ресторан. Впереди шли Дун Инь и И Цан, за ними — Бай Мо, Лю Чан и Е Цы.
Лю Чан низко опустила голову, стараясь скрыть слезы, которые без остановки струились по ее щекам. Слова И Цана задели ее за живое, и она остро переживала эту обиду. Вначале благосостояние их семей было одинаковым, но все изменилось, когда родители И Цана внезапно разбогатели. В стороне не остались и родители Дун Инь, поскольку с семьей И Цана их связывали очень тесные и дружеские отношения. В жизнях же Лю Чан и Е Цы совершенно ничего не изменилось. Их родители продолжали тяжким трудом зарабатывать себе на хлеб. В один момент, когда заболела ее бабушка, семья Лю Чан практически оказалась за чертой бедности. Отец девушки, как любящий и единственный сын, потратил на лечение матери все семейные сбережения. Именно по этой причине, Лю Чан пришлось пойти работать сразу же по окончании школы.
Несмотря на взрывной темперамент, Лю Чан была очень доброй и отзывчивой девушкой. И пускай теперь ее семья и семьи трех ее друзей занимали совершенно разное социальное положение, ей казалось, что в их дружбе ничего не изменилось. Девушка думала, что их узы от этого стали только крепче. К тому же, у нее всегда были чувства к И Цану.
Но сегодня реальность нанесла Лю Чан жестокий удар. Ее сердце было разбито. Выходит, для И Цана она всегда была отбросом из нищей семьи? От этих мыслей у девушки еще хуже становилось на душе. Она невыносимо страдала, оплакивая раз и навсегда утраченные иллюзии.
Е Цы прекрасно понимала, что сейчас чувствует ее подруга, и непроизвольно сжимала кулаки. Задыхаясь от гнева, она сверлила взглядом затылок И Цана, страстно желая выбить из этого придурка все дерьмо. А Лю Чан все ниже опускала голову, пытаясь бороться с подступившими к горлу рыданиями. Но и тут она потерпела сокрушительное поражение, и вскоре до слуха остальных донеслись тихие всхлипывания. Сокрушенно вздохнув, Е Цы приобняла Лю Чан за вздрагивающие плечи:
— Ну, вот чего ты плачешь? Если только из-за бедности, то половине населения земного шара тоже в самую пору начать рыдать.
— Дело совсем не в этом, — шмыгнула носом Лю Чан.
— Тогда прекрати реветь. Да, он заносчивый, высокомерный ублюдок. Да, он обидел тебя. Ну, так что ж теперь, всю жизнь страдать из-за этого? Если тебя укусит собака, ты же в отместку не будешь бросаться на нее? Вот так и тут, просто забудь об этом.
Даже когда они перешли на соседнюю улицу, И Цан продолжал идти, не оглядываясь и высокомерно задрав подбородок. В отличие от него, Дун Инь явно было не по себе, потому что она обернулась и угрюмо посмотрела на отставшую троицу. Она тоже была взволнована случившимся, поскольку совершенно не хотела, чтобы их встреча переросла в отвратительный скандал. Поджав губы, Дун Инь тихо обратилась к Е Цы:
— Мне очень жаль, что так вышло, Е Цы. Я знаю, наша встреча — полный отстой, но может быть, ты все же подумаешь над моей просьбой? О большем я не прошу.
В душе Е Цы даже восхитилась настойчивостью бывшей подруги. Несмотря на пережитое унижение и все последующие неприятные события, Дун Инь оказалась достаточно смелой, чтобы вновь заикнуться о своей просьбе.
Девушка остановилась в нескольких шагах от Дун Инь, полностью игнорируя присутствие И Цана. Затем она спокойно произнесла:
— Дун Инь, как твоя подруга детства, отвечу тебе прямо: я не буду вам помогать. Это просто невозможно. Ты же прекрасно знаешь, что у меня есть своя гильдия. Я не смогу вам помочь, даже если моя гильдия будет не против. Сейчас мы заняты тем, что проходим подземелья за определенную плату. А это значит, что совсем скоро нам самим понадобится Первая Кровь…
— Не ври, не так уж она вам и нужна. А если ты поможешь нам, то тебя щедро вознаградят.
— Дун Инь, я не отрицаю, что группа из моей гильдии проходит подземелье ради денег. Не только я так делаю. В моей гильдии есть и такие люди, как я и Лю Чан. Играя, мы стараемся заработать себе на жизнь. Мы не стремимся сказочно разбогатеть, мы лишь хотим немного облегчить себе жизнь. Хотя сомневаюсь, что богатенькая девочка, вроде тебя, сможет это понять, — Е Цы печально улыбнулась. — Кроме того, на Восточном Континенте действует множество других сильных гильдий. Это и Волчья Стая, и Династия Тан и Завоеватель Мира. Неужели ты думаешь, что вам удастся заполучить Первую Кровь при таких сильных конкурентах?
— Малышка Цы… — губы Дун Инь начали подозрительно дрожать.
— Дун Инь, я хочу, чтобы ты знала — это последний раз, когда мы с тобой видимся. Не ищи больше встреч ни со мной, ни с Лю Чан. Все, хватит… — Е Цы замолчала, но затем мужественно продолжила: — Больше мы с тобой не друзья. Да, в сущности, мы ими никогда и не были.
Дун Инь проводила взглядом троицу друзей. Посмотрела, как они садятся в автобус. Ее глаза наполнились слезами, но девушка так и не поняла, что именно она оплакивает. Их окончательный разрыв с Е Цы? Свои отношения с Хэ Сяо? А, может быть, она плакала от жалости к себе?
