После того, как Юань Чжоу накормил Бульона, он убрался на кухне, а затем поднялся наверх, чтобы помыться и отдохнуть, не ведая о горячих дискуссиях в микроблоге.
Разумеется, там неоднократно упоминался собственный микроблог Юань Чжоу.
Он просто проигнорировал все это и крепко уснул. Это был здоровый, крепкий сон.
На следующее утро Юань Чжоу встал и быстро закончил свои упражнения. После этого он приготовил сладкий Юаньсяо [1], коего он никогда раньше не предлагал на завтрак. Это было действительно удивительно.
«Босс Юань, ты в курсе, что ты стал горячей темой». Это было первое, что сказал У Хай после того, как он вошел в ресторан.
Юань Чжоу же просто любопытно посмотрел на У Хая и ничего не сказал.
Шэнь Минь сказала: «Господин У, мы предлагаем недавно внесённый в меню сладкий Юаньсяо с османтусом. Хотели бы вы попробовать?»
В отличие от Чжоу Цзя, Шэнь Минь была очень вежлива с каждым клиентом.
Она также очень уважала самого Юань Чжоу.
Первоначально он намеревался посплетничать о чем-то, но внимание У Хая сразу привлекло новое блюдо.
«Мое решение оправдалось», — У Хай с гордостью погладил его два маленьких пучка усиков.
«Давайте мне одну чашу, и побыстрее». Он сразу же забыл про сплетни и сделал заказ.
«Ладно, один момент, пожалуйста, всё будет подано в кратчайшие сроки», — ответил Шэнь Минь.
Услышав У Хая, Юань Чжоу вывалил подготовленный Юаньсяо в котёл.
«Разве это не Танъюань?», — У Хай спросил, глядя на жемчужный Юаньсяо.
«В них есть разница», — решительно сказал Юань Чжоу.
«Босс Юань, ваш ресторан скоро будет очень-очень популярен». Одетая в милые брюки Микки Мауса и светло-желтую рубашку, Мэн Мэн вошла в ресторан, периодически подпрыгивая. Она давно здесь не была.
«О, в самом деле?», — Юань Чжоу проявил к ней некоторое уважение простым ответом. Затем он продолжал копаться в Юаньсяо.
«Разве ты не хочешь знать почему?», — Мэн Мэн, с её широкой улыбкой, показала вид, вроде: «Спроси меня сейчас же».
«Нет, не хочу. Кто-нибудь расскажет мне потом». Юань Чжоу поставил Юаньсяо и спокойно ответил.
«Я не расскажу, если только ты не попросишь меня», — У Хай осторожно подтащил чашу ближе к себе, а затем сказал.
«Босс Юань, если ты можешь угостить меня блюдом, я могу рассказать тебе в чём дело», — сказала Мэн Мэн с озорной улыбкой.
«Нет необходимости. Это определенно из-за Ма Цзя», — внезапно сказал Юань Чжоу.
«Ээээ, босс Юань, откуда ты всё знаешь? Ты читал микроблог?», — с недоумением спросила Мэн Мэн.
«Нет. Ма Цзя была здесь однажды». Юань Чжоу знал, что Ма Цзя была актрисой, которая покрыла себя славой благодаря своим превосходным актерским способностям.
Во всяком случае, она все еще имела большое влияние среди своих поклонников. Если она пиарила Юань Чжоу, это было хорошо для его ресторана.
Даже сама Ма Цзя, которая лично написала этот микроблог, не ожидала такого эффекта от её слов.
«Оказывается, этот безымянный ресторан пользуется такой популярностью. Это был ресторан Юань Чжоу». Утром она встала и увидела жаркие дискуссии в своём микроблоге.
«Сестра Цзя, в чем дело?» Сяо У посмотрела на Ма Цзя, которая сидела со странным выражением на лице.
«Ничего. Пойдем», — выключив компьютер, Ма Цзя обернулась и сказала.
«Хм-м». Сяо У больше не задавала вопросов и пошла открывать дверь.
Время завтрака вскоре прошло. Новых посетителей почти не было.
Им все же нужно было время, чтобы организовать экспедицию.
Юань Чжоу же в это время больше всего интересовался пригласительной открыткой. Конечно, он также не расслаблялся, экспериментируя с новыми блюдами.
Он практиковал приготовление нового блюда каждый день во время перерыва, а затем проводил остаток времени за вырезкой из овощей.
Все это вошло в привычку. Только-только закончив готовить новое блюдо, Юань Чжоу подписал ещё одну пригласительную открытку.
Через некоторое время на пригласительной открытке появился образ женщины.
Силуэт на карте выглядел довольно красиво. Длинные волосы, завязанные в конский хвост, яркие глаза и румяные губы, она выглядела как первая красавица школы.
Да, это была одноклассница Юань Чжоу в старшей школе и была действительно первой красавицей его класса.
«Ли Цзин, сколько лет, сколько зим». Глядя на маленькую фигурку на карточке, Юань Чжоу произнёс мягким тоном. Между тем, в голосе послышались раздражение и некоторое ожидание.
«Итак, вот вторая открытка. После этого останется ещё одна, поэтому я должен составить хороший план, как пустить её в дело», — сказал Юань Чжоу, глядя на единственную оставшуюся пустую открытку.
Он должен использовать такие невероятные возможности, чтобы получить выгоду.
Пока Юань Чжоу пребывал в спокойствии и созерцании, у У Хая разгоралась драма.
«У Хай, открой дверь, ты думаешь, что сможешь выйти сухим из воды, прячась в своей комнате? Выходи в течении десяти минут, иначе я не отвечаю за последствия». У Линь громко стучала в дверь студии У Хая. Подобный волевой напор действительно не сочетался с её милой внешностью.
«Забудь об этом. Может, он рисует», — Чжэн Цзявэй остановил У Линь и сказал.
«Один ты по-прежнему ему веришь. Как я уже сказала, если он не откроет дверь через десять минут, он больше никогда не сможет поесть в этом ресторане». У Линь сказала это решительным тоном и так громко, чтобы У Хай услышал её.
«Так или иначе, Сяо Хай — твой старший брат». Чжэн Цзявэй находил это как раздражающим, так и смехотворным. Он не мог ни плакать, ни смеяться.
«А ты мой парень». У Линь ответила сразу без колебаний.
«Да, конечно. Итак, послушай меня. Позволь мне поговорить с ним», — аккуратно сказал Чжэн Цзявэй.
«Ты будешь говорить с ним сколько угодно, когда я выбью дверь, и ты меня не остановишь». У Линь немного сдала позиции, но она почувствовала, что сейчас нужно восстановить авторитет.
«Хорошо. Позвольте мне сначала позвонить ремонтникам. Потом ты можешь продолжить». Чжэн Цзявэй встал на нескольких шагах и позвонил по телефону.
У Линь же кричала убийственным тоном: «Если ты не назовёшь мне вескую причину, я изобью тебя как это дверь».
Сказав это, она сильно ударила в дверь своей длинной ногой, сломав её. Ее действия были точны.
Казалось, что она много раз практиковала это движение. Не был ясно, сколько дверей было выбито её крепкой и сильной ногой.
Чжэн Цзявэй подошел с молчаливым пониманием и в первую очередь озаботился своей девушкой: «Как твоя нога?»
«Ты должен волноваться за дверь». Черные сапоги на ногах У Линь все еще блестели.
«Тогда всё хорошо. Парень, занимающийся дверями, прибудет через четыре часа». Когда Чжэн Цзявэй обнаружил, что на ноге У Линь не было ни царапины, он обнадёженно сказал.
«Сяо Хай, почему ты не сказал мне, что хочешь выкупить картину?» Чжэн Цзявэй был немного подавлен.
«Я сменил её название». С затяжным страхом У Хай посмотрел на сломанную проломленную деревянную дверь и заговорил беспрецедентно терпеливым тоном.
Он говорил так, словно смотрел на Юань Чжоу.
«Сяо Хай, я никогда не останавливаю тебя от чего-либо. Почему ты просто не сказал мне?», — Чжэн Цзявэй на самом деле не винил У Хая в том, что он выкупил свою работу.
Больше всего его беспокоило, что У Хай сделал это тайно, это отдавало ощущением, что ему не доверяют.
«Ты был занят на выставке». У Хай неестественно погладил свои маленькие усы, похоже, он слегка смутился.
«Старший брат, пойдем домой и поужинаем сегодня вечером?», — У Линь вдруг сказала с большой улыбкой на лице.
Чжэн Цзявэй заметил угрозы в этой улыбке.
«Я скажу тебе всё, как на духу», — мудро ответил У Хай.
В конце концов, те, кто подстраивает свои действия под время, были мудры. Поэтому У Хай сказал: «Я знаю, что ты бы и так согласился. Я просто не хотел, чтобы ты беспокоился об этом. Я повесил эту картину в том ресторане».
Чжэн Цзявэй кивнул головой. С их молчаливым пониманием друг друга он, естественно, знал, что имел ввиду У Хай.
Если бы Чжэн Цзявэй знал всё изначально, он определенно начал беспокоиться об этом. Даже если У Хай назвал бы ему причину.
Как родственник, друг и агент, он всегда будет беспокоиться о нём. Теперь, когда он увидел, что У Хай выкупил картину и всё прошло гладко, он больше не переживал.
Это была логика У Хая. Сначала принять меры, а затем рассказать...
[1] https://ru.wikipedia.org/wiki/Танъюань_(блюдо)
